Уильям Хилл растерянно посмотрел на сына:
– Это серьезно?
– Да, – ни минуты не колеблясь, ответил Спенсер, –
очень серьезно. И они очень разные... такие разные, какими только могут быть
женщины...
– Ты виделся с ней после того, как вернулся? Спенсер
покачал головой. Но он обязательно это сделает. Теперь он жил только этим.
– И не надо. Ты этим только все усложнишь. Ты женат на
прелестной девушке, цени это. Борись за то, что имеешь.
– Ты считаешь, в этом и должна заключаться вся жизнь?
Уильям Хилл вдруг удивился, заметив мелькнувшую на солнце седину в волосах
сына.
– Иногда. Иногда брак скрепляет людей, хочешь ты того
или нет.
– Не похоже, чтобы это было слишком приятно.
– Да, это не всегда сплошное удовольствие. – Он
нагнулся и дотронулся до руки сына. – Послушайся стариковского совета, Спенсер.
Не спеши ломать свою жизнь. Это будет ужасной ошибкой. Сойдись с Элизабет. Она
хорошая девушка, к тому же – твоя жена. В конце концов, обязан же ты ей чем-то
за то, что она ждала тебя все это время.
Спенсер и сам это знал. И именно поэтому вернулся к жене,
после того как три года думал только о Кристел.
Тут отец вытащил рыбу, и они отвлеклись на некоторое время.
Но старик был тронут тем, что сын ему доверился, и вскоре опять серьезно
посмотрел на Спенсера. Ему очень хотелось надеяться, что его сын выберет
правильное решение.
– Обдумай все хорошенько и, ради Бога, будь терпелив.
Все встанет на свои места. Ты никогда себе не простишь, если покинешь Элизабет
сейчас. Подумай и об этом. Той девушке ты ничем не обязан. А на Элизабет ты
женат. А это кое-что значит. – Его слова звучали разумно, но Спенсера они не
убедили. Он молча кивнул и, включив мотор, подвел лодку к причалу.
– Спасибо, отец. – Прежде чем подойти к дому, он долгое
мгновение смотрел отцу в глаза. В первый раз он вдруг почувствовал, что старик
любит его таким, каков он есть, и не пытается больше увидеть в нем
последователя Роберта.
– Что-нибудь поймали? – Элизабет пребывала в
приподнятом настроении – она обожала озеро, ей нравилось встречаться здесь со
своими старыми друзьями и наблюдать всю эту суету, поднятую вокруг Спенсера.
– Да, пару старых ботинок, – улыбнулся он. Вид у него
был намного лучше, чем в первые дни, а разговор с отцом не прошел бесследно. –
Вот, три рыбины... – Он нагнулся к жене, но она притворилась, что чешет нос. –
...И поцелуй для моей жены. – В конце концов она разрешила ему поцеловать себя.
Они зашли в дом, и пока он принимал душ, Элизабет красила
ногти. Когда он вышел, она сообщила ему, куда они собираются пойти сегодня
вечером, и он печально посмотрел на нее:
– Давай останемся дома.
– Но, дорогой, это невозможно. Они нас так ждут. К тому
же это друзья отца.
– Скажи им, что у тебя разболелась голова или что у
меня открылись боевые раны. – Он по-мальчишески ей улыбнулся. Он так хотел хоть
одну ночь провести с ней вдвоем. Они не оставались наедине ни минуты с тех пор,
как он приехал.
– Завтра. Я тебе обещаю.
Но на следующий день приехал ее брат с женой, и она убедила
его, что было бы невежливо не пойти с ними на вечеринку. А через день им
пришлось пойти на какой-то торжественный прием. Он чувствовал себя заключенным,
которого насильно поят шампанским, вместо того чтобы принести чистой воды. Он
тосковал рядом с женой в окружении каких-то людей. Он попытался объяснить ей
это как-то раз, когда они лежали на пляже, но она продолжала убеждать его, что
он ведет себя просто глупо.
– Как тебе может быть тоскливо, когда вокруг столько
прекрасных знакомых?
– Просто я не готов к этому. Я хочу побыть вдвоем с
тобой, чтобы мы могли найти общий язык и вновь начали привыкать друг к другу.
Но она отказывалась это понимать. И наконец он понял, что
должен сделать. Он должен съездить на уик-энд в Лос-Анджелес. Теперь он знает,
что сказать Кристел. Он принял решение. А когда вернется, объяснит Элизабет,
почему хочет развестись с ней. Он сделает это, когда они уедут с озера. Вовсе незачем
устраивать скандал с участием их родителей.
– Но мои родители специально для тебя пригласили своих
знакомых. – Она была просто в бешенстве от его заявления. Ее родители
приглашали кого-нибудь «специально для него» почти каждый вечер.
– Мне очень жать. Ничем не могу помочь. У меня остались
кое-какие дела в Лос-Анджелесе. – Теперь, когда он принял решение, его голос
звучал спокойно и твердо.
– Что за дела? – Она посмотрела на него подозрительно.
Ведь в данный момент у него даже не было работы.
– Я оставил там кое-какие бумаги, когда заканчивал
колледж.
– Неужели это не может подождать?
– Нет, не может. Ни единой минуты. Это очень важно,
Элизабет. Я должен это сделать. – Он решил не звонить Кристел до отъезда. Он
позвонит уже из города и удивит ее.
Элизабет, все еще дуясь на него, отправилась с родителями на
завтрак, в то время как он выехал в Сан-Франциско. Оставив машину в гараже
дома, он взял такси и поехал в аэропорт. Перелет занял два часа, и когда он
добрался до места, знойный августовский день клонился к закату. Он взял такси
и, приехав в город, остановился в гостинице «Беверли-Хиллз», расплатившись
деньгами, взятыми у отца. Оказавшись в своем номере, он тут же набрал номер
телефона, который ему дали в ресторане у Гарри. Трубку сняла служанка, и в ее ответе
он расслышал только фамилию «Сальваторе», которая заставила его улыбнуться.
Владелец дома, где жила Кристел, итальянец. Он попросил к телефону Кристел
Уайтт, и ему ответили, что она на работе. Перл говорила, что она снимается в
новом фильме. Он радовался за нее и волновался, как первоклассник, когда
спрашивал, где он может ее найти. Ему вдруг показалось, что настал самый важный
момент в его жизни. Он чувствовал себя совершенно спокойным, хотя понимал, что,
может быть, сейчас держит в руках свою судьбу. Но теперь он точно знал, что
должен принять правильное решение.
– На киностудии, – ответила женщина и, ничего не
подозревая, продиктовала ему номер площадки и название фильма. Он быстро
записал, выбежал из отеля, поймал такси и дал водителю адрес, который нашел в
телефонной книге. Они ехали довольно долго, и он все время чувствовал, как его
сердце бешено колотится в груди при мысли о том, что он скоро снова ее увидит.
Ничего подобного он раньше не испытывал. У него были причины торопиться к ней,
и он теперь знал объяснение своему сумасшествию. Ведь ему необходимо сказать
так много, у них впереди целая жизнь, а ее хватит на все. И он улыбался, сидя в
такси, и думал о Кристел и об их будущей жизни.
Въезд на киностудию впечатлял, и Спенсер огляделся, как турист.
Они въехали на территорию и были остановлены дежурными охранниками. Он объяснил
им, что хочет видеть Кристел Уайтт, и сказал название фильма, в котором она
снималась. Один из охранников заявил, что эта площадка закрыта и он должен
иметь пропуск, чтобы попасть туда. Но, услышав, что Спенсер три года провоевал
в Корее, слегка заколебался и оглянулся через плечо на своих товарищей. У него
там погиб сын, и ему захотелось сделать что-нибудь для этого солдата.
