У нее отлегло от сердца. Похоже, все обошлось.
— Пришлось поторопиться. Мне сообщили, что вы при смерти, — произнесла она, не подумав.
— Там, наверху, я еще не нужен, — усмехнулся он. — Пойдем в мой кабинет. Расскажешь мне о своей поездке.
— Что с вами случилось? — спросила она, когда Генри закрыл дверь и сел в кресло напротив нее.
— Твой отец? — предположил Генри. — Он тебе позвонил?
Лгать не имело смысла. Генри слишком хорошо знал Эдварда Брэдбери и привык к его фокусам.
— Он в Давосе, — сообщила Феликс.
Лицо Генри выражало удивление.
— Я этого не знал.
И неудивительно. Ее отец намеренно ничего не сказал Генри, чтобы тот не предупредил ее о его приезде.
— Рано утром он позвонил мне и сказал, что вас увезли в больницу. Что с вами все-таки произошло? Вы больны? — В данный момент Феликс больше беспокоило здоровье Генри, чем то, что собственный отец предпочел до смерти ее перепугать, лишь бы отослать ее подальше от Натана Мэллори.
— Ничего серьезного, — ответил Генри, и она испытала чувство облегчения. — Представляешь, вчера впервые в жизни я каким-то образом умудрился забыть про инъекцию инсулина.
— Инсул… Вы диабетик? — удивилась Феликс.
— Да.
— Я не знала.
— Ты и не могла знать. Все было под контролем.
— До вчерашнего дня?
— Да, и я ругаю себя за эту оплошность.
— Вы потеряли сознание?
— Да, в магазине во время перерыва на ленч. Очнулся в больнице. Пока я был без сознания, врачи измерили уровень сахара у меня в крови и вкололи мне инсулин. Мое состояние не вызывало опасений, и уже вечером они отпустили меня домой.
— Зачем вы сегодня пришли на работу? Вам нужен отдых.
— Не волнуйся, девочка, — произнес он отеческим тоном. — Я в полном порядке.
— А мне сказали, что я срочно вам понадобилась, — улыбнулась девушка.
— Кого еще я стал бы звать, если бы находился при смерти? — поддразнил ее Генри. — Разве мы с тобой не друзья, Феликс.
Теперь, когда она убедилась, что здоровью Генри ничего не угрожает, можно было переходить к другим вопросам.
— Да, вы мой самый лучший друг, Генри, — сказала она. — Поэтому ответьте, пожалуйста, на мой вопрос. Вы ведь знали имя человека, за которого я вышла замуж, не так ли?
— Да. Я узнал его на следующий день после того, как вы поженились, — признался пожилой мужчина.
— Вы ходили в регистрационное бюро?
— Не сердись, Феликс, — виновато улыбнулся Генри, но она и не сердилась вовсе. Ты была очень расстроена, а я не исполнил бы свой долг перед твоей матерью, если бы не узнал, кто твой муж и с какими последствиями ты можешь столкнуться.
— О Генри, — мягко произнесла она, затем задала ему вопрос, который не решалась задать все эти годы: — Вы ведь любили мою мать, правда?
Генри отвернулся на мгновение, затем снова посмотрел на нее.
— Фелисити была святой. Я искренне надеялся, что однажды смогу на ней жениться.
На глаза Феликс навернулись слезы. Ее мать могла бы беззаботно жить с Генри, но ради дочери оставалась с грубым, деспотичным мужем.
— Мой дорогой Генри, — прошептала Феликс, — вы знали, что отец жестоко с ней обращался?
— Если бы я попытался его приструнить, было бы только хуже, — признался он.
— Но вы продолжали на него работать.
— Я отказался от нескольких более выгодных предложений. Но если бы я перестал работать на Брэдбери, то потерял бы возможность приходить в ваш дом и делать то немногое, что я мог делать для Фелисити. А когда ее не стало…
— Вы остались здесь ради меня, — предположила Феликс.
— Я боялся, что ты повторишь судьбу своей матери, но, к счастью, этого не произошло. — Пожилой мужчина улыбнулся. — Думаю, ты начала обретать себя в тот день, когда стала женой Натана Мэллори.
— А вы поддерживали каждый мой шаг на этом пути.
— Если бы все сложилось, как я хотел, ты стала бы моей падчерицей, — ответил он. — Естественно, я тебя поддерживал.
Феликс знала, что из него получился бы отличный муж и отчим. При мысли о том, как счастлива могла бы быть ее мать, ее охватила печаль. И все же Феликс нашла в себе силы спросить:
— Это вы послали записку Натану Мэллори?
— Какую еще записку?
— Не притворяйтесь, Генри, — пожурила его она. — Я знаю, что это были вы. — Генри ничего не ответил, но она не собиралась сдаваться. — Оскар Ливингстоун — помните такого?
— Черт побери!
Феликс улыбнулась.
— Когда я рассказала вам, как несправедливо обошелся мой отец с Натаном, вы выяснили, за кого я вышла замуж, и обратились к мистеру Ливингстоуну. Договорившись с ним, вы послали Натану записку с номером телефона вашего друга.
— Черт побери! — снова воскликнул Генри. — Как ты догадалась?
— Не я, Натан Мэллори. Он в Давосе. Мы разговаривали. — Она внезапно замолчала, вспомнив объятия и поцелуи Натана. Знает ли он о ее отъезде?
— Натан Мэллори все узнал? — Кажется, Генри совсем не удивило, что Натан тоже был в Швейцарии. — Но как?
— Я сказала ему, что вы знали о моем браке и о том, как несправедливо поступил мой отец с моим мужем. Тогда он рассказал мне о записке и спросил, слышала ли я об Оскаре Ливингстоуне. Этот человек был вашим университетским другом, и догадаться, кто свел его с Мэллори, ему не составило труда.
— И как проходила ваша встреча? — поинтересовался Генри.
Феликс покраснела.
— Очень хорошо. Один раз мы вместе ужинали, и я по глупости сказала об этом отцу, когда он мне позвонил.
— Готов поспорить, он тут же помчался в аэропорт, — весело произнес Генри.
Рассмеявшись, Феликс подошла к старому другу.
— Большое вам спасибо за то, что помогли Натану избежать разорения, — мягко произнесла она и, наклонившись, поцеловала его в щеку.
— Этот человек доказал, что более чем достоин этой помощи, — искренне ответил Генри. — Как думаешь, мне следует позвонить твоему отцу и сказать, чтобы он обо мне не беспокоился?
— Не забудьте передать привет от меня, — улыбнулась Феликс.
После этого она прошла в свой кабинет, но не смогла сосредоточиться на работе. Сказав себе, что ее не ждали здесь до среды, она решила устроить себе небольшой выходной и поехала домой.
Дом без Грейс опустел. Бесцельно слоняясь по пустым комнатам этого холодного, бездушного склепа, Феликс не понимала, как могла прожить здесь столько лет.
