Сегодня у Грейс был свободный вечер. Она шла в театр с подругой и собиралась остаться у нее на ночь.
Принеся им чай, Грейс спросила:
— Вам больше ничего не нужно?
— Нет, спасибо, Грейс. Можешь идти. Желаю хорошо провести вечер.
— Как давно Грейс работает у вас? — вежливо спросил Натан.
— Около шести лет. Она обожала мою мать.
— Твоя мать погибла в дорожно-транспортном происшествии, если я не ошибаюсь?
Феликс не хотелось об этом говорить. Она никогда не забудет ту ужасную ночь. Тот день был так похож на сегодняшний. Воздух был жарким и влажным, как перед грозой.
— Мне правда очень жаль, — повторила она. — Не знаю, что могло задержать отца. — Чувствуя, что Натан не хочет проводить с ней ни минутой больше, чем от него требовалось, она предложила ему: — Послушай, если ты спешишь, я могу тебе позвонить сразу, как только вернется отец.
— Я подожду, — отрезал Натан. — Этот чек — моя последняя надежда.
Феликс прекрасно понимала его чувства. Натан выполнил свою часть сделки и ждал такой же честности от ее отца, однако его холодный взгляд говорил, что ему не терпится отсюда уйти. Она чувствовала себя униженной, но это было ничто по сравнению с чувствами, которые, должно быть, испытывал сейчас Натан Мэллори. Этот чек был для его компании последним шансом.
— Твой отец знает о нашем браке? — спросила она.
— Я решил, что будет лучше сначала получить чек, а уже потом сообщить ему.
Это заставило ее чувствовать себя еще более виноватой.
— Мне очень жаль, — искренне произнесла она. — Правда.
Натан посмотрел на нее. Его взгляд немного потеплел.
— Я знаю.
Прошло два часа, но ее отец так и не появился.
Тогда она прошла в кабинет и позвонила его личной помощнице. Энн Фрай не знала, где он. Затем она связалась с Генри, но и он тоже был не в курсе. Он забеспокоился, но Феликс заверила его, что все в порядке.
Тогда она вернулась в гостиную и дала Натану вечернюю газету. Небо стало почти черным, вдалеке послышались раскаты грома. Ее волнение усилилось. Грозы всегда приводили ее в ужас.
Феликс попыталась думать о чем-то другом, но первая вспышка молнии, прорезавшая небо, вернула ее в ту ночь, когда погибла ее мать. Тогда была страшная гроза. Феликс разбудил раскат грома. Приподнявшись в постели, она стала ждать, когда придет мать и составит ей компанию. Ее мать тоже боялась грозы.
Подождав еще немного, Феликс сама пошла к ней. Когда она открыла дверь, вспышки молнии одна за другой осветили комнату ее матери — и ужасную сцену, которая там происходила. Мать была в постели не одна.
— Что ты делаешь? — прокричала Феликс, видя, как отец насилует ее.
Эдвард Брэдбери грубо приказал ей уйти. Но по крайней мере она смогла немного его отвлечь, и матери удалось выбраться из постели и накинуть на плечи халат.
— Иди к себе, дорогая, — сказала она дочери.
Феликс не знала, что ее больше напугало, гроза или сцена, навсегда врезавшаяся в ее память. Она не сдвинулась с места.
— Нет, я никуда не пойду!
— Мы поговорим утром, — пообещала ей мать, выпроваживая ее за дверь.
Это были последние слова, которые они сказали друг другу. Феликс больше не видела мать живой.
Раскат грома напомнил ей, что она находится в гостиной с человеком, за которого сегодня вышла замуж. Но страх по-прежнему не отпускал ее. Дождь хлестал по стеклам, вспышки молний одна за другой пронзали комнату. Феликс едва сдерживалась, чтобы не закричать.
— Т-ты не возражаешь, если я пойду к себе? — спросила она, не желая опозориться перед ним.
— Нет, нисколько, — ответил Натан.
Оказавшись в своей спальне, Феликс быстро разделась и, не выключая свет, легла в постель. Она закрыла глаза и попыталась заснуть, но это было невозможно.
Феликс не знала, сколько времени пролежала без сна, когда после очередного раската грома погас свет. Теперь ее комнату освещали только вспышки молний, в которых ей мерещилось злое лицо отца, нависшего над матерью. Отчаянно пытаясь прогнать мучительные образы, Феликс заставила себя вспомнить о госте, которого оставила в одиночестве в гостиной. С этой мыслью Феликс покинула свою комнату и побежала вниз по лестнице.
— Натан! — прокричала она, когда над головой вновь загрохотал гром. При вспышке молнии, она обнаружила, что он покинул гостиную и идет навстречу ей.
— С тобой все в порядке? — мягко спросил Натан.
На мгновение Феликс потеряла дар речи. Тот факт, что он все еще был здесь, свидетельствовал о том, как сильно он нуждался в деньгах.
— О, Натан, — пролепетала она, и в следующую секунду он уже стоял рядом.
— Испугалась? — мягко спросил он.
Она лишь кивнула.
— Ты вся дрожишь.
— В ночь, когда погибла моя мать, была такая же страшная гроза, — тихо произнесла она.
— Бедняжка, — сказал Натан. Феликс не знала, что мужчины могут быть такими добрыми и нежными. — Позволь мне отвести тебя обратно в спальню.
Она стояла на месте, не в силах пошевелиться. Тогда он взял ее на руки и понес вверх по лестнице. Оказавшись в ее комнате, он осторожно положил ее на кровать.
— Не уходи! — взмолилась она, когда стены затряслись от ужасающего раската грома.
Вдруг ей стало стыдно, но не настолько, чтобы его отпустить. Тем временем Натан снял ботинки и пиджак и сел на кровать рядом с ней.
— Тебе ничего не угрожает, — тихо сказал он и нашел в темноте ее руку.
Она оставила его одного в чужой гостиной в полной темноте, а он ее утешает!
Вдруг комнату озарила новая вспышка молнии, и на Феликс снова нахлынули мучительные воспоминания. Она вцепилась в руку Натана.
— Все хорошо, — успокаивал ее он. — Гроза скоро кончится.
Затем он высвободил свою руку и обнял ее за худенькие плечи. Феликс инстинктивно повернулась и уткнулась лицом ему в грудь.
Она не знала, в какой момент заснула, но ее разбудил свет внезапно включившейся лампы.
— Ой! — воскликнула она, обнаружив, что Натан все еще находится в ее постели, и отстранилась. Натан молча поднялся и посмотрел на нее.
— О Натан, мне так жаль, — пробормотала Феликс. Гроза закончилась, реальность вернулась, а вместе с ней и чувство стыда. Этот мужчина женился на ней просто так, поверив на слово ее отцу. Она с трудом сдерживала слезы. У него достаточно проблем и без этого.
— Ты, наверное, голоден, — сказала Феликс, в ужасе осознав, что сама с утра ничего не ела. Только она хотела предложить ему подкрепиться, как за окном промелькнул свет автомобильных фар. — Отец вернулся, — пробормотала она.
