— Меня удивляет, что он вообще появился, — усмехнулся Натан, надевая ботинки.
Он был абсолютно спокоен, но Феликс смогла разглядеть за его внешней невозмутимостью обиду и отчаяние.
— Что ты будешь делать? — участливо спросила Феликс, понимая, что ее отец не собирается выполнять свои условия.
— Честно говоря, не знаю, — печально ответил Натан, и у нее вдруг защемило сердце.
— Можешь взять мои деньги, — предложила она. — Я не знаю, сколько получу, но готова отдать тебе все.
Натан мрачно улыбнулся.
— Спасибо, я и так уже сыт по уши.
— Ты их не хочешь?
Натан покачал головой.
— Запомни мои слова, малышка, я скорее перережу себе горло, чем возьму хоть пенни из денег Брэдбери, — отрывисто произнес он.
В этот момент они услышали, как ее отец поднимается по лестнице. С воинственным блеском в глазах Натан схватил пиджак и направился к двери. Феликс ненавидела скандалы, но оказалась бессильна в тот момент, когда ее отец увидел Натана, выходящего из ее спальни.
— В какую, черт возьми, игру ты играешь? — прорычал Эдвард Брэдбери.
— Я мог бы задать вам этот же вопрос!
— Я проверил: ты действительно на ней женился, — довольно произнес ее отец.
— Да, я выполнил свою часть сделки, — холодно согласился Натан.
— Можешь этим гордиться.
— Хотите сказать, вы не собирались давать мне чек?
— Зачем мне это тебе говорить? Ты сам все прекрасно понял, — ехидно сказал ее отец, — так что о чеке и думать забудь.
Именно в этот момент Феликс поняла, что обладала большей смелостью, чем всегда считала. Она не могла сидеть на месте, когда за дверью ее спальни творилась такая несправедливость.
— Папа! — Феликс высочила на площадку лестницы. Ей было стыдно за своего отца. Он вызывал у нее отвращение. — Ты не можешь…
— Не смей мне указывать, что я могу, а что нет! — прорычал Эдвард Брэдбери.
— Но ты должен…
— Я ничего ему не должен! Он может забыть о деньгах и…
— А вы, сэр, — перебил его Натан, — можете подавиться своими деньгами, — он неистово сверкнул глазами, — и забыть об аннулировании брака!
Эдвард Брэдбери внезапно побледнел.
— Что ты сказал? — воскликнул он. Феликс никогда еще ни видела его таким потерянным.
— Вы прекрасно меня слышали, — отрезал Натан.
Отец бросил взгляд в сторону ее спальни, и Феликс испугалась, что он взорвется от ярости.
— Это правда? — спросил он у своей дочери, на которой не было ничего, кроме ночной рубашки. — Отвечай! — Его лицо побагровело от гнева.
Феликс в свои восемнадцать еще была наивна во многих вопросах, но поняла, что он имеет в виду. И поняла, что ей нужно ответить. Судя по всему, Натан хотел отомстить ее отцу, заставив его думать, что они были любовниками.
Ее бросило в жар. Она не любила лгать, но чувство справедливости подсказывало ей, что в этой ситуации она должна принять сторону Натана, а не своего вероломного отца.
— Если ты спрашиваешь, спала ли я с Натаном, то мой ответ положительный. Да, мы были любовниками.
Феликс не осмелилась посмотреть на Натана, но, должно быть, все сделала правильно, потому что он гордо сказал ее отцу: «Мы квиты, Брэдбери» — и покинул их дом.
Больше она его не видела. Хотя план отца сразу же аннулировать их брак провалился, Эдвард Брэдбери не собирался так просто сдаваться. Он искал другие способы, советовался с лучшими адвокатами.
Несколько дней спустя Феликс поняла, почему для него было так важно аннулировать этот брак. Потрясенная до глубины души тем, что родной человек пытался так бесцеремонно ее обмануть, она потеряла остатки уважения к отцу и отказалась давать свое согласие на аннулирование брака или развод.
Попроси ее об этом Натан, она бы сразу согласилась, но он больше не появлялся.
Бой часов на фасаде церкви прервал ее воспоминания.
Поняв, что опаздывает на конференцию, она соскочила с шезлонга и помчалась в конференц-центр. Всю дорогу ее не отпускали мысли о Натане Мэллори. Это из-за него она весь день думает о том, что произошло много лет назад. Знай она, что он прибудет в Давос на этой неделе, ее бы здесь не было. Разумеется, ей было известно, что «Мэллори энд Мэллори» давно выбралась из финансовой ямы и входила в число самых успешных компаний в своей области. Но она была уверена, что руководство этих компаний появится здесь только на следующей неделе вместе с верхушкой «Джи Пи Си холдингз».
И все же какое ей дело до Натана Мэллори? Они обменялись парой вежливых фраз и вряд ли скажут друг другу хоть слово до окончания конференции.
Заняв место рядом с Крисом и Дунканом, она испытала облегчение, обнаружив Натана в другом конце зала. Она так и не подала на развод, и, судя по тому, что Натан тоже не сделал этого, можно было предположить, что он еще не нашел женщину, на которой захотел бы жениться.
Когда после очередной скучной лекции начался перерыв, Феликс обрадовалась. Она сказала Крису, что пойдет подышать свежим воздухом, и выскользнула из зала прежде, чем ее заметил Росс Доусон.
Был прекрасный солнечный день. Гуляя по парку, она остановилась у памятника сэру Артуру Конан Дойлу, чтобы прочитать надпись на табличке. Именно он привлек внимание всего мира к новому виду спорта, ездя на горных лыжах из Давоса в Аросу.
Вдруг у нее за спиной раздался знакомый голос:
— Наслаждаешься свободой?
Повернувшись, она уставилась в холодные серые глаза Натана Мэллори.
— Я не знала, что ты здесь? — воскликнула она, не подумав.
— Иначе держалась бы подальше?
Феликс помедлила. Ей не хотелось, чтобы Натан считал ее такой же нечестной, как ее отец. Она заставила себя собраться с духом.
— Я до сих пор прихожу в ужас, когда вспоминаю нашу последнюю встречу. — Он тоже вряд ли когда-нибудь ее забудет. — С тех пор ты очень преуспел.
— Насколько я слышал, твои дела тоже идут неплохо, — ответил он. — Может, пройдемся?
Феликс неожиданно занервничала. Но причин для отказа не было. Этот человек не сделал ей ничего плохого. Напротив, он был рядом с ней в ту ужасную ночь, когда она так испугалась.
Они пошли по дорожке в форме подковы.
— Ты слышал, что я изучала юриспруденцию? — спросила она для поддержания разговора.
— Я знаком с Генри Скоттом, — ответил Натан. — Время от времени я сталкиваюсь с ним на всевозможных деловых и благотворительных мероприятиях. Я знал, что он работает на Брэдбери, и однажды спросил его, как ты поживаешь. Он очень тебя любит.
— Генри замечательный. Я сомневаюсь, что сдала бы экзамены без его помощи.
