– Так я виноват еще и что дождь пошел?
Опять эти насмешливо-высокомерные нотки в голосе! Пернел вновь охватили и гнев и досада. У нее как-то вылетело из головы, что вчера вечером он видел ее нарядной и элегантной, тогда как раньше лишь в старых шортах и футболке, потной и растрепанной – когда он первый раз приехал в Миртл. И вот еще раз, как назло, – только это и стучало в голове. Волосы мокрые, слиплись, никакого макияжа, да к тому же и шагу ступить нельзя, обязательно поскользнешься и шлепнешься, ибо в мокрых сандалиях хлюпает вода…
Не обращать на него ни малейшего внимания – лучшая тактика. И она уставилась на ливший как из ведра дождь. Кажется, он избрал такую же тактику, ничуть не огорченный, что она задрала мокрый нос. Сам-то он совершенно сухой, это она успела заметить, хотя ни разу больше на него не взглянула. Предвидел приближение дождя, хитрец, и вовремя укрылся здесь, в сарае.
Небеса просто разверзлись… Безумная мысль овладела ею: она все равно промокла насквозь, больше уж некуда. Почему бы ей попросту не отправиться домой? Чего теперь бояться скользких сандалий?! Пернел храбро шагнула под дождь – и тут же в ужасе застыла на месте, широко открыв глаза. Охваченная паникой, она лишь неимоверным усилием воли сдержала отчаянный вопль, рвущийся из груди. Сдержала ли? Нет, видимо, все же закричала, ибо Тримейн мгновенно выскочил из сарая.
– А-а, коро-овы… – пробурчал он издевательски спокойно.
Пернел все еще стояла недвижимо, в полном трансе: эти огромные, страшные животные – они совсем рядом с ней…
– И как это молодая леди решилась переехать в деревню, раз она испытывает такой страх перед коровами?
Он еще и наслаждается, измываясь над ней! Видит ведь, ясно видит, что она не на шутку напугана, что она в оцепенении. Видит – и смеется! Теперь у нее только два выхода: оставаться на месте – или вернуться в сарай. И дать ему полную возможность и дальше себя высмеивать?! Нет уж, пора положить этому конец! Не пойдет она, поджав хвост, обратно в сарай.
Собрав остатки мужества, о котором не подозревала, Пернел глубоко вздохнула и, не глядя по сторонам, двинулась вперед. Не чувствуя льющегося дождя, с потными ладонями и комком в горле, приблизилась к стаду. Коровы стоят и глядят на нее; глаза их смотрят в ее глаза. Она не выдержит, ей очень страшно… Еще раз втянув носом воздух, девушка отвела взгляд и пошла вперед, все дальше, мимо коров…
Наконец перед ней знакомые ворота, теперь почти все… Проскочив сквозь них, она помчалась вперед; пробежав немного, остановилась, оглянулась на сарай: Тримейн следит за ней; отошел от сарая на несколько шагов и, не обращая внимания на дождь, смотрит ей вслед… Ну и нахал! А она довольна собой: преодолела свой страх, осмелилась даже остановиться…
Как же она его ненавидит! Не-на-видит? Она повернулась спокойно и устремилась к дому. И странное дело, чем ближе подходила, тем больше ее охватывало радостное чувство – победы, ликования… Что такое еще случилось? И какое это имеет отношение к Тримейну… если имеет?..
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Когда Пернел проснулась на следующее утро, первая ее мысль была: ничего особенного вчера не произошло, а Тримейн тут вообще ни при чем. Ее приподнятое настроение, неожиданное ощущение счастья – она еще вчера, прежде чем улечься, над этим раздумывала – объясняется очень просто. Удалось, случайно правда, избавиться наконец от страха перед коровами, поселившегося в ней много лет назад, после одного давнего эпизода в раннем детстве.
Как-то, собирая с матерью ягоды, она забрела довольно далеко в сторону. Стелла тогда страшно перепугалась, стала громко звать дочку по имени, потом кричать и, видимо, потревожила пасшихся неподалеку коров. Стадо бросилось бежать, и как раз в ту сторону, куда ушла девочка. Мать и дочь скоро отыскали друг друга, но ужас перед коровами – они казались тогда такими гигантскими животными, да еще и мама потерялась – прочно засел в сознании.
Хватит, однако, заниматься самоанализом, она ведь обещала Майку приехать на работу к восьми сорока пяти! Пернел живо выскочила из постели и сбежала вниз: приготовить чай, наскоро собраться – и в путь. Иной раз до нее доносились звуки из-за стены – сосед ходит по кухне. Итак, все оборачивается по-другому – он остался до понедельника. Поймав себя на этих мыслях, Пернел удивилась: что это на нее нашло? Она постоянно думает о Тримейне! Да ради Бога! Пусть себе врастает в свой дом, пусть остается там сколько заблагорассудится, хоть целую неделю! Ей-то что?!
За чаем она все же не удержалась от дальнейших размышлений. Кто же виноват, что она с первой встречи невзлюбила соседа? По справедливости, его нельзя обвинять. Будь у нее, скажем, больше денег, разве она задумалась бы поступить точно так же? К тому времени, как допила чай, Пернел рассудила, что уж если кого и назвать плутом, то не Тримейна, а сына миссис Гудвин: договорился уже с ней, а потом на попятный. Да, но ведь он заботился о благополучии матери в последние годы ее жизни, какое же тут нарушение этических норм?
И вообще, все это не имеет сейчас ни малейшего значения! Ей пора подняться на второй этаж и принять душ. Теперь у нее Примроуз, и она уже влюбляется в него почти так же, как раньше – в Миртл. Впереди новый день, так много предстоит сделать… А вчерашнее ее приключение с «любимыми» животными уже вспоминается с юмором. Конечно, это не означает, что она готова теперь к добровольным встречам со стадом коров, но благодаря Тримейну… Опять Тримейн?! Почему благодаря Тримейну? Что ей, с утра пораньше больше думать не о чем?
Пернел захлопнула за собой дверь и направилась к машине; у нее есть ответ на этот вопрос. Ни один мужчина никогда не вызывал у нее таких эмоций – и такой неприязни. Она уже свыклась с мыслью о соседе, рассуждала гораздо спокойнее, но чего ей это стоило, – вполне естественно, что его «светлый образ» не выходит из головы. Какой, однако, чудный, свежий воздух, – дождь, видимо, шел всю ночь. Денек обещает быть погожим и вообще славным. Она вставила ключ зажигания: что такое? Машина почему-то не заводится… О Господи, хоть плачь! До сих пор с ее машиной ничего подобного не случалось, она понятия не имеет, что в таком случае нужно делать.
Безуспешно продолжая поворачивать ключ и нажимать на педаль акселератора, Пернел стала свидетельницей появления Тримейна: высокий, в безукоризненном деловом костюме, с кейсом в руке, он запер дверь и, хотя прекрасно слышал, что ее машина не может тронуться с места, направился к гаражу, не обращая на это ни малейшего внимания. Пока он выводил сбой «ягуар», Пернел окончательно убедилась, что ей не уехать. А ведь ей на работу надо непременно успеть до того, как позвонит Эдгарс! Что же будет с несчастным Майком, если она опоздает?! На лбу у Пернел выступила испарина. Тримейн… он пока еще здесь, рядом… Вчера она его ненавидела, да, но сейчас – вдесятеро сильнее! Все ведь видит – и хоть бы из простой вежливости предложил помочь. Куда там: преспокойно закрыл гараж, уселся в свой шикарный тарантас и не торопясь покатил к воротам…
Вот свинтус, кипела Пернел. В Восточном Дарнли будет проезжать как раз мимо ее работы. Почему бы ему не подбросить соседку, у которой беда? Уже открывает вторую половину ворот… Долг перед хозяином кое-как взял верх, и Пернел, собравшись с силами, бросилась к нему. Подбежала к его машине – он за рулем! – и еще больше разозлилась. Да он держит себя так, будто ее и нет рядом! Ну, сейчас она ему стукнет кулаком по стеклу! И вдруг он обернулся и обратил на нее свой холодный взор. Сидит, а она стоит перед ним навытяжку…
