– Ты знаешь, что твой сводный брат подал заявление в отдел художественного конструирования?
– Я боялась спросить, – улыбнулась она, – но умираю от любопытства – нет ли добрых вестей?
Она с надеждой ждала ответа, но Крис только смотрел на нее, и она подумала, что переступила границу дружеской откровенности. Каково же было удивление, когда, будто не услышав ее слов и по-прежнему не отводя глаз, Крис воскликнул:
– Ты просто потрясающе красива!
О небо, подумала польщенная Элин, опасаясь в то же время, что за этим комплиментом последует признание в том, что ему хочется более близких отношений. Но никаких отговорок от нее не требовалось, потому что секунду спустя Крис пошутил:
– Надеюсь, ты согласилась поужинать со мной не для того, чтобы узнать, как прошло собеседование твоего брата с Брайаном Коулом?
– Боже мой, нет! – воскликнула она. Но успокоилась и улыбнулась, когда поняла, что он шутит. И продолжала в его же тоне: – Хотя замолвила бы за брата словечко, знай я, что у Брайана появилась вакансия.
– Так ты не знала? Хотя конечно! Об этом говорил весь завод… Это… – Крис на минуту задумался, потом закончил: – Должно быть, это случилось накануне твоего отлета в Италию. Да, теперь вспомнил, как раз из-за командировки ты отменила наше свидание. Я…
– Крис, – остановила его Элин, не в силах больше терпеть, – включи свет!
– Включить… – запнулся он и понял, что она просит прояснить смысл его слов. – Извини Элин. Начать сначала?
– Это было бы неплохо.
– Хью Баррелл… – начал он.
– Он работает в отделе художественного конструирования, – сказала Элин, показывая, что понимает, о ком речь.
– Уже не работает.
– Не работает? – воскликнула она. – Он ушел?
– Его ушли, – уточнил Крис. – А вернее, он был уволен по статье.
– Уволен по статье! – выдохнула Элин. Поскольку речь шла о том самом дне – роковом дне перед ее отъездом в Италию, – она не сомневалась, что тут замешаны пропавшие чертежи, – он украл чертежи? – спросила Элин, дрожа от возбуждения.
– Так ты знала об этом происшествии? – воскликнул Крис и, когда она кивнула, не стал, к огромному ее облегчению, уточнять, откуда ей известно, а просто ответил: – Да, он. Взял, но не успел вынести с территории, прежде чем все раскрылось.
– Все раскрылось! – повторила она, и Крис кивнул.
– Лично я думаю, он выжидал, пока шум утихнет: сразу после пропажи чертежей служба безопасности была постоянно начеку.
– Где они были? – спросила Элин.
– Он спрятал их за огромным и неподъемным шкафом в кабинете Брайана – в таком месте, куда никто не догадался бы заглянуть.
– Но кто-то все же догадался?
– Служба безопасности, – пояснил он. – Чертежи были слишком велики, их нельзя было так просто вынести из здания. Весь день служба безопасности держала под контролем выходы, а вечером обыскала отдел. Знаешь, – перебил себя Крис, – это было так похоже на шпионский фильм, что я до сих пор удивляюсь! Поскольку похититель оставался неизвестным, в кабинете Брайана были установлены скрытые камеры.
– Силы небесные! – поразилась Элин. – Они схватили Хью Баррелла, когда он пришел за чертежами.
– Он просто был заснят на пленку, когда подошел к этому шкафу и заглянул за него – проверял, там ли чертежи.
– И они были там?
– Там уже были просто рулоны бумаги, но он-то об этом не знал, когда вытащил их до половины, улыбнулся и сунул обратно, – ответил Крис.
У Элин все поплыло перед глазами, и дальнейшие вопросы она задавала с запинкой.
– А… э-э… мистеру Дзапелли было известно об этом? – спросила она, каждой частицей разума понимая, что он не мог не знать, и все же отказываясь верить.
– Конечно, – улыбнулся Крис. – Можно сказать, он и руководил операцией.
Элин глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
– Значит, во вторник вечером, перед тем как я, в среду, улетела в Италию, он уже знал, что чертежи похитил Хью Баррелл?
– Еще как знал! Он специально прилетел из Италии, чтобы поговорить с ним. И именно мистер Дзапелли уволил его в тот же вечер.
Эту ночь Элин провела в постели без сна, кипя от ярости. Все это время делать вид, что она находится под подозрением! И он целовал ее, а она… она позволяла себя целовать! Силы небесные, гаррота была бы для него слишком мягкой карой!
К утру ее бешенство сменилось ледяной ненавистью. И болью. Черт возьми, она по-прежнему любит этого подлеца, иначе ей не было бы так больно, признавалась себе Элин, спускаясь к завтраку без признаков аппетита. Но уж лучше заставить себя поесть, чем побуждать семью к расспросам.
– Может быть, сегодня я что-то узнаю! – с надеждой сказал Гай, встретившись с ней в столовой.
– Ага, – отозвалась она и только тогда сообразила, что речь идет о его работе.
Ей стало стыдно, что, услышав от Криса о происшествиях того дня, она совсем забыла спросить о шансах Гая. А в следующее мгновение она поняла, что по ее вине Гай может лишиться всех шансов…
В этот день она не собиралась идти на работу. Однако вскоре ее одолели сомнения. Макс когда-то сказал ей: «Думаю, я не настолько несправедлив». Но она ударила его, она самовольно покинула фирму и отправилась домой. Можно ли надеяться, что тот факт, что он не посвятил ее в историю с чертежами, а также факт ее возвращения в пинвичский филиал для отработки положенного срока перевесят чашу весов в пользу Гая? С точки зрения Элин, правота была на ее стороне. И ей нечего делать у Дзапелли. Но не разрушит ли она надежды брата, если не отработает положенные четыре недели?
– У меня нет никаких планов на это утро, – вдруг ворвался в ее мысли Гай. – Хочешь, отвезу тебя в Пинвич?
Она смотрела на сводного брата, удрученная как никогда, и понимала, что просто не готова к стычке, которой не миновать, если она скажет, что не вернется туда. Проклятый Макс Дзапелли!
Она все проклинала человека, которого любила, не пыталась выбросить его из головы вместе с его подлостью, все билась над какими-то расчетами, когда в три часа тридцать пять минут – она была одна в отделе – ей пришлось оторваться от цифр и снять трубку настойчиво звонившего внутреннего телефона.
– Да! – сказала она резче, чем хотела, – и чуть не упала со стула от изумления.
– В мой кабинет, мисс Толбот! Немедленно! – проскрежетал голос, который она узнала бы из тысячи, и трубка замолчала.
Ошеломленная, не веря в происходящее, Элин смотрела на телефон. Может быть, ей померещилось? Но этого не могло быть – трубка все еще у нее в руке. И вдруг все у нее внутри возликовало.
