Силас одобрительно посмотрел на нее и сказал:
— Это «но» довольно серьезное. В понедельник я встречался со своим отцом. Мой отец, должен вам сказать, самый уравновешенный человек, которого я знаю. Но в понедельник он был сильно расстроен.
— О, мне жаль, — прошептала Коли вежливо.
Она поймала себя на мысли, что хотела бы больше узнать о случившемся, но решила сама не расспрашивать.
— Сейчас вы узнаете, почему он так обеспокоен, — сказал Силас, словно прочтя ее мысли.
— Я не хочу любопытствовать, — смутилась она, — но…
Силас прервал ее:
— Это был лишь небольшой удар для меня… так мне показалось, но у меня было время с понедельника, чтобы все осмыслить. Когда я увидел вас во вторник, то начал сознавать, что надо делать, чтобы спасти компанию… Я говорю тебе это строго конфиденциально, конечно же, — помолчав, добавил он, доверительно перейдя на «ты».
— Я никому ничего не скажу, — заявила она. Туман? Надо думать, туман постепенно рассеется.
— Я говорю тебе — это ужасно. Может быть, лучше вернуться к началу? — предложил он.
— Хорошая идея, — допустила она. Интересно, все ли собеседования проходят так захватывающе?
— Начну с женитьбы моего дедушки — она была просто замечательной.
— Да, — неопределенно протянула Коли, не имея понятия, куда заведет их разговор.
— Сэдли, моя бабушка, умерла шесть месяцев назад.
— О, мне очень жаль, — прошептала она искренне.
— Так вот, можешь себе представить — моего дедушку это подкосило. Но в конце концов он, казалось, смирился со своим горем. Естественно, мы все вместе помогали ему в такой трудный момент. Мои родители, тетя Дафна — его дочка…
Фактически мои родители провели с ним только последние выходные в его доме, в Дорсете. Силас сделал паузу, затем продолжил:
— Мой отец позвонил сразу же, в воскресенье, как приехал домой. Меня не было. Он оставил мне сообщение, где говорилось, что мы должны обязательно встретиться. Мне следует объяснить… Силас запнулся, — мой отец никогда не беспокоит меня по пустякам.
У Коли голова шла кругом.
— И тогда выяснилось, что компания «Ливингстон» под угрозой?
— Я приехал к нему, — сказал Силас. — Как я уже говорил, мой папа никогда не паникует, но после разговора с дедушкой был потрясен.
Коли с трудом пыталась понять, как все, что он сейчас ей рассказывает, связано с ее работой.
— Вашему дедушке нужна сиделка? — наугад предположила она. Это была бы хорошая работа. Но хотела ли она ухаживать за пожилым человеком?
— У него уже есть сиделка, — опроверг ее предположение Силас.
Тогда она опять ничего не понимает.
— Извините. Я буду молчать, пока вы не расскажете все до конца. Или вы уже закончили?
— Я уже подхожу к концу. Дело в том, что, поскольку мои родители и тетя не могут все время проводить с ним, дедушка начал заново переживать прошлое. И сейчас, в связи с недавней утратой, он много думает о прошлом, вспоминает о годах счастливой семейной жизни. И эти его воспоминания о прошлом возымели непосредственное отношение к настоящему. В то воскресенье в своем кабинете дедушка заявил отцу, что изменил завещание. Мой двоюродный брат Кит и я наследуем значительную часть его акций в компании. Но он поставил условие: если я не изменюсь и не женюсь, то главный пакет акций получит Кит.
Коли закрыла глаза, не зная, что и сказать.
— Вы не женаты? — спросила она первое, что пришло на ум.
— Никогда не был.
— А ваш брат женат?
— Уже десять лет.
— Значит, вы не женаты и ни с кем не живете? переспросила она.
Силас отрицательно покачал головой.
— Нет.
— И вам даже не хочется жениться?
— Определенно нет. И более того, я очень обижен на него за то, что он силой заставляет меня жениться.
— Но если вы этого не сделаете, тогда останетесь без наследства.
— Этого не случится.
— Ваш папа рассчитывает, что он передумает?
— Сомневаюсь. Мой отец считает, что это случится, и тогда годы нашей совместной работы будут потеряны. Главный пакет акций получит Кит и станет полноправным хозяином компании.
— Он не работает?
— Не перебивайте меня. Мы с Китом всегда хорошо общались. Он славный парень, несмотря на его недостатки. Но, будучи в делах человеком скорее мягким, чем энергичным, он всегда поддавался влиянию окружающих. Мы оба никогда не боялись остаться не у дел, имея на руках определенное количество акций. Мы также обещали нашим акционерам усиленно работать. Но я боюсь, что Кит не сдержит своего обещания. И уже заранее понятно, что, если Кит станет владельцем компании «Ливингстон», она пойдет ко дну.
Коли ничего не знала о большом бизнесе, но если Силас Ливингстон говорил так, значит, и правда все плохо.
— Получается, или вы женитесь и наследуете главный пакет акций, не позволив брату контролировать фирму, или же вы остаетесь в стороне и наблюдаете, как ваш кузен губит работу трех поколений Ливингстонов?
— Совершенно верно, — согласился Силас. — Я молю Бога, чтобы с дедушкой ничего не случилось, хотя ему уже восемьдесят четыре года.
Когда этот ужасный день настанет, его больше не будет с нами, и я не услышу от него, что, если не женюсь в течение года, все акции получит Кит. После его смерти уже ничего не изменишь.
К этому моменту Коли полностью забыла, что намеревалась говорить с ним о работе. Она вспомнила, как страдала, когда узнала о завещании своего отца.
— Мне очень жаль, Силас, — сказала она тихо.
И, помолчав, добавила, в порыве сочувствия также перейдя на «ты»:
— Но по крайней мере ты знаешь, как можно спасти компанию, — жениться на ком-нибудь.
Силас ей ничего не ответил, а лишь глубоко вздохнул.
— Да, это единственный выход, — сказал он и посмотрел на нее. — И выход этот сейчас передо мной.
Коли недоверчиво воззрилась на него.
— То есть я?!
— Ты, — кивнул он.
Это не укладывалось у нее в голове.
— Нет, — холодно отрезала она, давая ему понять, что он должен следить за своими словами.
Затем, немного успокоившись, виновато извинилась:
— Мне жаль, что я вспылила, предположив, что ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж.
Она неловко улыбнулась, чувствуя себя смущенной. Хотела извиниться еще раз, но, посмотрев на него, поняла, что ему не до ее извинений.
Коли едва смогла выговорить, ее голос сильно дрожал:
