В самом конце завтрака Кэллен снова заговорил о Чарльзе
Макинтоше. Как видно, разногласия с упрямым финансовым директором не на шутку
его беспокоили.
— Я потратил массу времени и сил, убеждая его, что
поступаю правильно, — рассказывал Кэллен. — Все напрасно! Самое
обидное, что он искренне уверен в своей правоте. Я знаю Чарли много лет: он отличный
работник, знающий, честный и ответственный. Всю жизнь он отдал нашей компании.
Но господи боже, он упрям, как десять ослов, вместе взятых!
— Нам необходимо убедить его до начала турне, —
обеспокоенно заметила Мередит. — Ведь ему предстоит выступать перед
потенциальными акционерами! Представляю себе, как он выходит к микрофону с
кислой физиономией, всем своим видом выражая глубокое неодобрение…
— Да уж, кислую рожу строить он умеет! — с
чувством подтвердил Кэллен.
— И как мы потом объясним покупателям, что с фирмой все
в порядке, а дело только в фантастическом упрямстве мистера Макинтоша?
— Ну, пусть только попробует! — прорычал Кэллен.
— И что вы тогда с ним сделаете?
Придушу голыми руками! — И Кэллен грустно улыбнулся
собственной горячности. — Черт возьми, не хочется ссориться с Чарли! Мы
ведь не один десяток лет проработали вместе. Он неглупый человек и свое дело
знает, но характер у него не из легких. Когда все говорят «белое», он
непременно скажет «черное» — просто из чувства противоречия. К тому же у него
очень несовременные взгляды на бизнес. Он ведь всего лет на десять старше меня,
однако считает нужным меня опекать, словно легкомысленного юнца, ничего не
смыслящего в деле.
— Я верю, вы с ним справитесь, — улыбнулась
Мередит ободряюще.
Она доверяла Кэллену: если бы он не умел ладить с людьми, не
достиг бы такого успеха. Неужели же он не сумеет укротить тяжелый нрав
капризного старика?
— Разумеется, — ответил Кэллен. — У нас с ним
и раньше бывали споры, но всегда он смирялся с неизбежным. Так будет и теперь.
Все трое вышли на улицу, где ожидал их автомобиль Кэллена с
шофером. По дороге в офис Кэллен рассказывал о своей фирме; затем как-то
незаметно перешел на дом и семью. А Мередит успела забыть, что у него трое
детей! О жене Кэллен не упоминал ни словом: должно быть, они в разводе, решила
Мередит. А может быть, она умерла — кто знает?
Ее поразило, что такой занятой человек воспитывает троих
детей. А что Кэллен не доверял их воспитание чужим людям, сомнений не было: он
рассказывал, что лето дети обычно проводят на озере Тахо, но при любой
возможности он привозит их в город.
— Мне тяжело расставаться с ними даже на неделю, —
говорил он. — В августе я обычно беру отпуск, и мы отдыхаем на озере
вчетвером. Но на сей раз из-за всех этих хлопот с торгами отдыхать не придется.
В рабочем кабинете Кэллена Мередит просмотрела
подготовленные им материалы и признала, что глава «Доу-Тех» не зря отказался от
отпуска. Он не забыл ни одной мелочи: все сведения, необходимые партнерам, были
собраны и рассортированы, все просчитано, проанализировано и расписано по
пунктам. Во всем чувствовалась деловая хватка Кэла.
Однако встречу нельзя было назвать вполне удавшейся, и виной
тому стал Чарльз Макинтош. На все, что говорили и делали партнеры, у него
находились тысячи возражений. На приезжих из Нью-Йорка он смотрел мрачно, а
слушая их, то и дело возводил глаза к небу, громко фыркал и демонстративно
пожимал плечами. Но больше всего, кажется, возмущало его, что рекламной
кампанией руководит женщина. Нет, он не произнес этого вслух, но бросал на
Мередит такие ядовитые взгляды и отпускал такие намеки, что, когда он наконец
вышел, Кэллену пришлось за него извиниться.
— К сожалению, Чарли — закоренелый
женоненавистник, — смущенно объяснил он, — и боюсь, что с этим я
ничего не могу поделать.
Справившись с собой, Мередит улыбнулась, как будто грубость
Чарли ничуть ее не задела.
— Не беспокойтесь, — спокойно ответила она, —
к такому отношению я привыкла. Пол, знаете ли, тоже не сторонник женской
эмансипации.
Она могла говорить совершенно свободно: Пол вышел вместе с
Чарли, чтобы продолжить беседу у него в кабинете.
«Однако с Чарли надо что-то делать, — думала
Мередит. — Он в самом деле опасен! Брать его в турне — все равно что везти
с собой бомбу».
— Во время презентаций вам придется глаз с него не
спускать!
— Ничего, Чарли успокоится, — оптимистично заметил
Кэллен. — Да, он упрям, но никогда не станет сознательно вредить мне или
фирме.
— Удивляюсь, как он вообще позволил вам затеять
реорганизацию!
— Ничего другого ему не оставалось, — твердо
ответил Кэллен, и в этот миг Мередит поверила, что он справится с капризным
финдиректором. — Но я должен попросить прощения, если его замечания вас
задели.
— Мне случалось попадать в ситуации и похуже. С одним
ворчливым мужланом я как-нибудь управлюсь. Сам по себе он меня не пугает.
Пугает то, что он может произвести дурное впечатление на покупателей.
— Через две недели он станет как шелковый. Обещаю.
Вчетвером они пообедали в конференц-зале. Затем Чарли, с
которым Пол уже успел найти общий язык, предложил показать город. Мередит два
джентльмена с собой не пригласили, но она, лишь отметив про себя их не лучшие
манеры, была этому только рада.
Вдвоем с Кэлленом они спокойно и без помех проглядели
«красную полосу», обсудили все сомнительные места и пришли к согласию
относительно спорных вопросов. К половине шестого, когда вернулись Пол и Чарли,
у Кэллена с Мередит все было уже сделано.
— Когда вы улетаете? — спросил Кэллен.
Он и не заметил, как быстро пролетело время. Всего несколько
часов прошло с их встречи, а работа уже закончена, нерешенных проблем не
осталось, и даже Чарли Макинтош заметно смягчился — очевидно, Полу удалось-таки
одержать над ним верх в споре.
— Ночным рейсом, — взглянув на часы, ответила
Мередит.
Ей предстояло убить несколько часов — до половины девятого,
когда придет время ехать в аэропорт.
— Может быть, поужинаем вместе? — предложил
Кэллен.
Мередит не спешила с ответом: ей показалось, что Кэл
предлагает совместный ужин только из вежливости. Стоит ли отнимать у него
время?
— Вы вовсе не обязаны нас развлекать, —
запротестовала она. — Нам с Полом есть что обсудить. Мы прекрасно
поужинаем в отеле.
— А мне все-таки хотелось бы угостить вас обоих
ужином, — возразил Кэллен, деликатно включая в свое приглашение и Пола.
Чарли Макинтош к этому времени уже ушел, распрощавшись со
всеми. С Мередит особенно сдержанно.
«Может быть, он просто ревнует Кэллена ко мне? —
подумала она. — Или в самом деле боится, что продажа акций погубит
компанию? Но это же просто смешно! И что самое неприятное, он, похоже, забыл,
что идея превращения „Доу-Тех“ в акционерное общество принадлежит Кэллену, и во
всем происходящем винит меня. Что же нам с ним делать?»
