Взглянув на Мередит, Кэллен понял, что она готова
взорваться, и заговорил о другом.
Следующие два часа они говорили только о работе. Кэл был,
как всегда, остроумен, вежлив и предупредителен, и к концу ужина Мередит почти
забыла о его странной выходке. Но неприятный осадок, как оказалось, остался.
Вернувшись к себе в номер, она снова задумалась о
неожиданной выходке Кэла. Надо же такое сказать — она, видите ли, недостаточно
любит Стива! Что Кэл себе позволяет!
Она не хочет иметь детей, потому что… потому что боится
совершить непоправимую ошибку. Работа отнимает у нее все время и силы: чтобы
заниматься ребенком, ей придется уволиться и несколько лет сидеть дома, а это
означает крах карьеры. Даже Стив это понимает — почему же не понимает Кэллен?
Да, он со своими тремя детьми справляется, но это не значит,
что того же можно требовать от каждого. У него перед глазами живой пример — его
жена. Она не хотела иметь детей — должно быть, догадывалась, что не способна на
материнские чувства, — но Кэл не пожалел трудов, чтобы ее уломать. Чем это
кончилось, он сегодня рассказал. Интересно, сам-то понимает, что в этой
грустной истории есть и его вина?
Нет, никогда в жизни Мередит не поступит, как Шарлотта Доу!
Что может быть хуже этого — родить ребенка и бросить, оставить без матери,
нанеся ни в чем не повинному созданию глубокую душевную рану?
Кэл ошибается; собственный опыт играет с ним дурную шутку.
Из-за предательства жены он теперь во всех женщинах видит обманщиц и изменниц.
Как убедить его, что он не прав?.. И, если уж на то пошло, почему Мередит так
переживает из-за его слов? Почему мнение этого, в общем-то, чужого человека
вдруг стало для нее так важно и она теперь лежит без сна из-за того, что он
усомнился в ее искренности?
Больше часа проворочавшись в постели, Мередит решила встать
и позвонить Стиву. Просто чтобы сказать, что соскучилась и любит его. Но
медсестра, что взяла трубку, ответила, что доктор Уитмен пять минут назад был
здесь, а вот сейчас куда-то вышел. Мередит сбросила свой номер ему на пейджер и
попросила позвонить, как только он освободится.
Но время шло, а Стив не звонил.
«Все это ерунда, — думала она, постепенно погружаясь в
дремоту. — Я же знаю, что люблю Стива! И он знает. Вот что главное. Какая
нам разница, что думает об этом посторонний человек, который никогда не видел
Стива и едва знаком со мной! А то, что я не хочу иметь детей… ну, не хочу, и
что ж такого?.. У меня просто другие приоритеты… это неважно, и никого это не
касается… Да и вообще, пошел он к черту, этот Кэл!»
Наконец Мередит заснула, но сон ее был неспокоен. Всю ночь
она металась: то снилось ей, что Стив обвиняет ее в обмане, измене и еще бог
знает в каких грехах; то ее окружала толпа детей — маленьких бесенят со
злобными усмешками на уродливых рожицах; они прыгали вокруг нее, грозили ей
кулачками и, кривляясь, вопили: «Ты не любишь нас, значит, не любишь и его!»
Глава 5
Первая презентация в Чикаго прошла как нельзя лучше. Кэллен
произнес яркую убедительную речь, и даже Чарли Макинтош, вопреки их с Мередит
опасениям, держался в рамках, не проявляя особого энтузиазма, но и не давая
воли своим чувствам. Слушатели задавали разумные и деловые вопросы, а Кэллен
объяснял им все, что они хотели услышать. То же повторилось и в Миннеаполисе.
В Лос-Анджелес Кэл и Мередит прилетели в самом боевом
настроении. Успех акции превзошел ожидания: если так пойдет и дальше, говорила
Мередит, дело кончится превышением номинальной стоимости акции — это означало,
что Кэллен получит гораздо больше инвесторов, чем ему нужно, а значит, сможет с
полным правом повысить цены на акции и получить прибыль, о которой даже не
мечтал.
Совместное путешествие сблизило Кэла и Мередит: уже в
Миннеаполисе они перешли на «ты». Кэллен держался безупречно, и Мередит уже
почти простила ему тот неприятный разговор о любви и детях. Он сам был
несчастлив в браке, думала она; ничего удивительного, что и о чужих отношениях
он судит по своему опыту. С того дня словно по молчаливому соглашению ни один
из них не упоминал более о своей личной жизни.
Дважды Мередит разговаривала со Стивом. Его рабочее
расписание постепенно вошло в обычную колею.
В Лос-Анджелесе Мередит и Кэл провели четыре презентации, а
в перерывах успели еще и побеседовать с несколькими инвесторами в частном
порядке. На второй день после ужина они сели на самолет и в четверть
одиннадцатого уже приземлились в Сан-Франциско. Шофер Кэллена встретил их в
аэропорту: он должен был доставить Мередит в отель «Фейрмонт». Сам же Кэллен
ехал домой, в Пало-Альто, чтобы уже к утренней презентации вернуться в город.
Позади были три дня напряженной и плодотворной работы, и теперь он предвкушал
отдых в семейном кругу.
— Ты не будешь скучать одна? — заботливо спросил
он Мередит.
В последнее время они то и дело менялись ролями.
Во время встреч и презентаций обо всем заботилась Мередит,
но в дороге и в перерывах между официальными мероприятиями командование брал на
себя Кэл.
— Не хочется бросать тебя здесь, в аэропорту, —
добавил он.
— Я редко скучаю, — с улыбкой ответила она. —
Поезжай домой, дети, наверно, тебя заждались. А я приму горячую ванну и наконец
отдохну. Увидимся утром.
— Буду здесь в половине восьмого, — пообещал он.
Презентация была назначена на восемь. День предстоял
насыщенный: деловой завтрак, деловой обед, две встречи с крупными инвесторами —
представителями медицинских университетов, а затем ночной рейс в Нью-Йорк —
домой, где Мередит ждал Стив.
— Мередит, а может быть, завтра почтишь мой дом своим
присутствием? — неожиданно предложил Кэл.
Но Мередит не торопилась соглашаться. Пойти к Кэлу в гости —
значит перевести отношения на более личный уровень, а этого ей не хотелось.
— Господи, Кэл! Ты еще не устал от меня? Не хочу мешать
тебе общаться с детьми. Не беспокойся, я и одна найду чем заняться.
— Тебе тоже надо отдыхать, — не сдавался
Кэл. — А ребятам ты понравишься, я уверен.
— Завтра решим, ладно? — уклонилась она от прямого
ответа. — А теперь до свидания.
Когда Мередит вошла к себе в номер, телефон уже звонил. Это
был Стив.
— Привет! Ты где пропадаешь? Я вычислил — ты уже десять
минут назад должна была появиться в номере.
— Уточняла кое-что с Кэлом. В субботу утром прилечу.
Ужасно соскучилась и устала.
— Я освобожусь завтра вечером. Когда ты приедешь,
скорее всего буду спать. Прыгай ко мне в постель — я мигом проснусь!
Самое приятное предложение за всю неделю! — улыбнулась
Мередит, счастливая уже оттого, что слышит его голос.
О том неприятном разговоре с Кэлом она старалась не думать.
Надо же было ему такое сказать, что в глубине души она не любит Стива! Конечно,
Кэл умен и знает свое дело, но в том, что касается человеческого сердца, он —
скептик или, хуже того, циник. К тому же, как видно, обо всех женщинах судит по
своей неверной жене.
