Губы Кэллена говорили одно, но глаза рассказывали совсем
иную повесть — печальную повесть лжи, предательства, незаслуженной обиды и
незаживающей раны.
«Интересно, подойдет ли Шарлотта поздороваться с мужем?» —
подумала Мередит, а в следующий миг та уже стояла возле их столика. Она широко
улыбнулась, обнажив два ряда великолепных зубов, и в ее улыбке Мередит
почудилось что-то хищное.
— Здравствуй, Шарлотта, — тем же бесстрастным
тоном поздоровался Кэл. — Как поживаешь?
— Отлично. А ты что делаешь в наших краях?
Она окинула Мередит небрежным взором, и та вдруг
почувствовала, что платье на ней слишком простенькое, а жемчужная нить на шее
не идет ни в какое сравнение с бриллиантовыми серьгами и кольцами Шарлотты.
— Приехал по делам. А это Мередит Уитмен, мой
партнер, — представил Кэл свою спутницу.
Обменявшись с Кэлом несколькими словами, Шарлотта двинулась
прочь, за столик в уединенном уголке, где уже ждал ее спутник.
Мередит поразило, что в разговоре Шарлотта даже не спросила
о детях; набравшись смелости, она высказала свое удивление Кэллену.
— Я ведь говорил тебе, Мередит, — сдержанно
ответил Кэллен, — материнство — не ее стихия. Ей по душе богатство, блеск,
известность, толпа обожателей — ради всего этого она и живет. Кинозвезды, чьи
интересы она представляет, с успехом заменяют ей детей. Она счастлива в своем
мире и не желает иного.
Мередит было неловко: она чувствовала, что разговор о бывшей
жене Кэлу неприятен, но не знала, как уйти от опасной темы.
— Она… она потрясающе выглядит, — произнесла она
наконец.
Судя по рассказам Кэллена, Шарлотта была не только
ослепительно красива, но и умна. Правда, ей недоставало иных достоинств —
доброты, порядочности, способности любить, но кого в наш практичный век
интересует эта сентиментальная чепуха?
— В молодости она работала фотомоделью, —
продолжал Кэллен. — Ей нравилось мужское внимание, нравилось зарабатывать
большие деньги, но, конечно, она понимала, что такое счастье вечно не продлится.
И Шарлотта поступила в колледж, получила юридическое образование. Надо сказать,
профессионал она блестящий. Прекрасно знает мир киноиндустрии, хорошо понимает
своих подопечных, принимает их проблемы близко к сердцу. У нее отличная
репутация, и молоденькие актрисы от нее без ума. Может быть, — задумчиво
добавил он, — на клиентов у Шарлотты уходит весь скромный дар любви,
отпущенный ей природой, и на собственных детей уже ничего не остается.
Если так, она похожа на меня, — Мередит улыбнулась,
желая разрядить обстановку. — Для меня тоже клиенты — все равно что дети.
Взять, например, тебя. Я забочусь о тебе, не сплю ночами в ожидании дня, когда
ты вылетишь в мир большого бизнеса, добьешься успеха и заработаешь кучу денег…
а я останусь в опустевшем гнезде. Кэллен громко расхохотался и затряс головой.
— Ну нет, Мередит, ты от меня так просто не избавишься!
Но, если говорить серьезно, что дает тебе эта работа — помимо очевидного?
Под «очевидным», как прекрасно поняла Мередит, он
подразумевал высокий заработок. Но Кэллен лучше всякого другого понимал, что
Мередит работает не только и не столько ради денег. Немалое время он трудился с
ней бок о бок, видел, как она выкладывается, не щадя себя, как отдает любимому
делу всю душу. И результаты, каких она добивается… нет, только ради денег
такого не сделаешь!
— Я люблю свою работу, — просто ответила
Мередит. — И еще — я сказала правду: клиенты для меня — как дети. Вот
почему я не хочу собственных детей. Работы и Стива мне достаточно.
— Нет, Мередит! Поверь мне, это совсем разные вещи.
Отказываясь от материнства, ты упускаешь нечто очень важное… — Он покосился в
ту сторону, где за дальним столиком блистала холодной красотой Шарлотта. —
Как и она. Она так и не поняла, что потеряла. Впрочем, ты поступаешь честнее:
не хочешь иметь детей — и не имеешь. Твое решение никому не вредит, разве что
тебе самой и, может быть, Стиву. Шарлотта же совершила настоящее преступление:
не только себя, но и детей обокрала, лишив их материнской любви и заботы.
— Может быть, тебе стоит снова жениться? —
высказала Мередит мысль, которая давно не давала ей покоя. — Если не ради
себя, то хотя бы ради детей!
Отличная мысль! — с сарказмом отозвался он. — А
дальше что? Снова развод? В прошлый раз, слава богу, они были слишком малы,
чтобы что-нибудь понять. По крайней мере, Джули и Энди. Мэри Эллен было уже
шесть, она многое понимала, и предательство матери нанесло ей тяжелый удар. Но
сейчас они уже большие. Я сам готов к испытаниям, но своим детям устраивать
весь этот кошмар еще раз!..
— Кэл, но почему ты так уверен, что брак непременно
кончается разводом? Неужели ты ничему не научился?
— Научился больше не жениться! — с горечью
признался Кэл. — Еще научился не быть глупцом и никому не доверять.
Шарлотта оказалась хорошей учительницей. Ты знаешь, на какие средства она
открыла свое агентство в Лондоне? На те деньги, что отсудила у меня!
— Повезло ей, — пробормотала Мередит.
— Еще бы!
Кэллен сделал знак рукой, призывая официанта.
— И потом, — добавил он, и голос его вдруг
потеплел, — мои ребята ни за что не позволят мне жениться! Помнишь, когда
ты ужинала у нас, они ясно дали понять, что не потерпят рядом со мной женщину?
— Что же здесь хорошего? Это плохо и для них, и для
тебя.
— Не думаю. По-моему, это прекрасно. Рядом со мной три
маленьких ангела-хранителя, которые не позволят мне совершить ошибку.
— Знаешь, Кэл, — заговорила Мередит, уверенно
взглянув ему в глаза, — мне кажется, ты слишком умен, чтобы вести себя так
трусливо!
Она боялась, что ее резкие слова заденут Кэла, но тот только
улыбнулся в ответ.
— Хотел бы я знать, почему тебе так не терпится меня
просватать?
— Потому что семья — лучшее, что есть на свете, —
серьезно ответила Мередит. — Знаю по собственному опыту.
Кэллен тепло улыбнулся в ответ. Похоже, мрачные мысли его
покинули.
— Значит, тебе очень повезло, и Стиву тоже. А теперь,
Мерри, поехали танцевать!
Они вышли из ресторана, держась за руки, — Кэл даже не
оглянулся на Шарлотту. Выйдя на улицу, Мередит испытала облегчение; она
чувствовала, что Кэл тоже расслабился. Встреча с бывшей женой стала для него
нелегким испытанием, но теперь все осталось позади; Шарлотта стала для него
чужой, и Кэл не хотел ворошить угли угаснувшего костра.
«Даймлер» с шофером, нанятый в отеле, поджидал их у дверей.
За несколько минут Кэл и Мередит домчались до ночного клуба «Аннабель». Кэл
заказал шампанское; выпив по бокалу, они спустились в танцевальный зал и больше
часа не возвращались к своему столику.
Мередит редко встречались хорошие танцоры; но Кэл превзошел
все ее ожидания. Он вел ее легко и уверенно, нежно, но крепко сжимая в
объятиях; в такт музыке ускорял или замедлял ход, не выбивался из ритма и ни
разу не переступил невидимую черту. Танцевать с ним было одно удовольствие; в его
объятиях Мередит чувствовала себя, словно в крепких руках надежного друга. Ей
показалось, что танец сблизил их даже больше, чем совместная работа или
разговоры по душам.
