— Здравствуй, моя добрая фея!
Они сели рядом. Мередит положила голову ему на плечо — этот
молчаливый жест был красноречивее всяких слов. Им было хорошо вместе и
прошедшей ночью, им хорошо и сейчас — любовь наполняла собой каждое мгновение
их жизни.
«Может быть, за это я должна благодарить свою работу, —
мелькнуло в голове у Мередит. — Возможно, именно постоянные разлуки не
дают нам наскучить друг другу».
— Сходим куда-нибудь пообедать? — предложил Стив.
— Жарко, — протянула Мередит.
— Дома еще жарче. Мне хочется прогуляться, а тебе? Как
насчет «Зеленой таверны»?
— Хорошо, — секунду поколебавшись, ответила
Мередит.
По совести говоря, ей надо было работать, но работу Мередит
решила отложить на потом. Документы подождут. Стивену она сейчас нужнее, чем
Кэллену Доу и своим коллегам с Уолл-стрит.
Позвонив в ресторан, Стив заказал столик на два часа дня.
Держась за руки, словно влюбленные, Стивен и Мередит вышли на улицу.
Августовское солнце палило нещадно; казалось, еще немного —
и расплавится асфальт. Но даже жара не могла испортить хорошее настроение Стива
и Мередит.
Доехав до ресторана на такси, они прошли в отдельный кабинет
и сели за столик. За едой говорили, как обычно, о делах. Точнее, говорила в
основном Мередит, а Стив слушал с любовью и неподдельным интересом.
— Представляешь, Пол Блэк настоял-таки на том, чтобы
лететь со мной в Калифорнию! — пожаловалась она.
Стив сочувственно покачал головой. Он был уже наслышан о
соперничестве Мередит и Пола — одного из старших партнеров в фирме.
— Ох уж эти мужчины! — продолжала возмущаться
Мередит. — Считают себя высшей расой только потому, что носят брюки!
Работать не хотят, а как снимать сливки — так они первые! Согласна, именно Пол
нашел Кэллена Доу; но затем он скинул всю работу на меня, а сам пальцем о палец
не ударил. А теперь почувствовал, что дело выгорит, и решил примазаться к моей
славе!
Будь снисходительна к мужчинам, дорогая, — успокаивающе
заметил Стив. — Позволь нам иногда потешить свое самолюбие, ведь от этого
никому нет вреда. В конце концов, Кэллен Доу знает, кому обязан своим будущим
успехом.
— Ты прав, мне не на что жаловаться, — вздохнула
Мередит. — Я знала, на что иду, когда начала играть в мужские игры. Не зря
Уолл-стрит называют «самой консервативной улицей в Нью-Йорке»; иной раз мне
кажется, что мои коллеги застряли где-то в пятидесятых. Ты ведь знаешь, каких
усилий мне стоило доказать руководству фирмы, что я способна не только на
секретарскую работу. А с каким трудом я добилась партнерства! Честное слово,
все эти финансисты и банкиры до сих пор уверены, что место женщины — на кухне,
в детской, в крайнем случае, в приемной шефа!
Заметив, что Мередит не на шутку раздражена, Стив поспешил
сменить тему:
— Кстати, о карьерном росте: Харви собирается
переселиться в Бостон.
— Как, опять? — недоверчиво улыбнулась Мередит.
Харви Лукас, заведующий отделением травматологии и непосредственный начальник
Стива, в последние годы не раз заговаривал о переезде. Но дальше разговоров
дело не шло: сниматься с насиженного места всегда нелегко, тем более — для не
слишком здорового человека, обремененного большой семьей. Отъезд Харви
предоставил бы Стиву место заведующего отделением; но Стивен не стремился вверх
по карьерной лестнице и был вполне доволен своей нынешней работой. К тому же он
дружил с Лукасом еще с институтских времен и не хотел расставаться со старым
приятелем.
Закончив обед, Стив и Мередит вышли из ресторана и пешком
дошли до парка. Здесь было шумно: играли уличные музыканты, с визгом носилась
детвора. Стив и Мередит шли рука об руку, не было сказано ни слова, но каждый
из них знал, о чем думает другой. Годы совместной жизни научили их своеобразной
семейной телепатии: они понимали друг друга без слов.
«Может быть, все-таки заведем малыша?» — молчаливо спрашивал
Стив.
«Не сейчас, дорогой, — мысленно отвечала
Мередит. — Ты же знаешь, я не против ребенка, но не хочу разрываться между
младенцем и работой. Давай подождем».
«Сколько же можно ждать? Годы идут, и мы с тобой не
становимся моложе. Когда же ты наконец решишь, что готова к материнству?»
«Может быть, и никогда», — мысленно ответила Мередит,
зная, что вряд ли когда-нибудь осмелится произнести это вслух.
Вернувшись домой, Стив расположился на диване и притянул к
себе жену.
— Давай после ужина сходим в кино, — предложил он.
«Как он хорош!» — думала Мередит, глядя на мужа.
Сейчас, в голубой рубашке, обтягивающей широкие плечи, и в
шортах цвета хаки, туго облегающих его мускулистый торс, он казался неотразимо
мужественным и в то же время каким-то трогательно-домашним. Стиву был бы к лицу
загар, но, увы, у него не было времени валяться на пляже или в солярии. Но и
сейчас светлая кожа Стива оттеняла мужественную красоту его лица, темные, как
вороново крыло, волосы и загадочную черноту глаз.
Он ничем не напоминал того смертельно измученного человека,
что, шатаясь от усталости, ввалился в квартиру вчера вечером. Восемь часов
полноценного сна и общество любимой жены — вот и все, что нужно было Стивену
Уитмену, чтобы обрести былую бодрость и готовность к новым подвигам.
— Не могу, Стив, — виновато ответила
Мередит. — Надо собирать вещи, и к тому же я еще не прочла документы.
— Жаль, — коротко ответил Стив. За четырнадцать
лет он привык к тому, что работа у жены всегда стоит на первом месте. — А
когда твой рейс?
— Самолет вылетает в полдень, — ответила
она. — Значит, выехать надо около десяти.
— Вот тебе и воскресенье! — проворчал Стив, смиряясь
с неизбежным.
После ужина Мередит уединилась в библиотеке, служившей им
обоим рабочим кабинетом. Здесь вперемешку с медицинскими журналами лежали
финансовые справочники, а на столе стоял компьютер Мередит. У Стива тоже был
компьютер, но он редко пользовался им.
Мередит положила руки на клавиатуру, и на мгновение
задумалась, глядя на мерцающий экран. В голову ей пришла неожиданная мысль: не
переживает ли Стив оттого, что она зарабатывает больше, чем он?
Полноправный партнер в фирме с Уолл-стрит получает гораздо
больше хирурга из муниципальной больницы. Именно Мередит купила квартиру в
элитном доме, именно она платила за свет, тепло и прочие коммунальные услуги. И
вся домашняя обстановка — тоже ее рук дело. Стив и рад был бы взять половину
расходов на себя, но его зарплаты на это не хватало. Не слишком-то это
справедливо, думала Мередит: почти каждый день он спасает людей от смерти, а
получает за это столько, что хватает только на скромную жизнь.
В отличие от многих семейных пар, Мередит со Стивом никогда
не считались и не спорили о деньгах. Между ними не было «твоего» и «моего»:
само собой разумелось, что все деньги, кто бы их ни заработал, — общие,
семейные. По крайней мере, так Мередит думала до сих пор… Но кто поручится, что
и Стив принимает такой порядок как само собой разумеющийся?
