Мысль о том, что Стив останется в Нью-Йорке, вызывала у Анны
противоречивые чувства… да нет, к чему обманывать себя? Анна всей душой
надеялась, что он останется здесь. И кто знает, может быть, со временем Стив
посмотрит на нее другими глазами.
— Даже самая пылкая любовь со временем проходит. —
Анна начала издалека, желая смягчить удар. Ей не хотелось расстраивать Стива,
но и не высказать то, что лежало на сердце, она не могла. — Помню, я была
влюблена в одного парня, а он уехал. Ты не представляешь, что со мной
творилось! Целый год я ни о ком, кроме него, и не думала! А потом… все прошло.
Через несколько лет я встретилась с ним снова, и глазам своим не поверила:
передо мной стоял совершенно другой человек. Понимаешь, я просто его придумала
и страдала по собственной фантазии, не имеющей ничего общего с реальностью. А
он оказался заурядным подлецом, — добавила она с горькой усмешкой.
— Что ж, по крайней мере, не голубым и не
женатым, — улыбнулся Стив. — Но, Анна, и среди одиноких мужчин
попадаются хорошие люди! Может быть, ты просто плохо смотришь?
— Если они и есть, то очень хорошо прячутся.
— Да ты ведь и не ищешь! — не сдавался Стив.
Он знал, сколько времени отнимает у Анны работа, но
подозревал, что дело не только в этом. Она боится близости, опасливо оберегая
свои незажившие раны. Не мужчины от нее прячутся — прячется от жизни она сама.
Часы пробили десять.
— Что ж, наверно, мне пора, — со вздохом поднялся
Стив. Ему так не хотелось возвращаться в пустую квартиру.
— Не уходи! Я обычно не ложусь до полуночи.
— Чем же ты занимаешься по вечерам?
— Дел хватает, но если остается время, я читаю.
— И тебе не бывает одиноко? — мягко спросил Стив.
Анна подняла взгляд. Несколько мгновений они смотрели друг
другу в глаза — двое одиночек, нашедших друг друга в людском море.
— Иногда бывает. Но я не боюсь одиночества, —
храбро добавила она. — Мне никогда не скучно с самой собой.
— А меня одиночество пугает, — признался
Стив. — С тех пор как уехала Мередит, мне так тоскливо — хоть волком вой!
У тебя, по крайней мере, есть Фелисия, а мне вообще незачем возвращаться домой!
— Что ж, у тебя есть выбор, — тихо произнесла
Анна. — У каждого человека он есть.
Долгое, долгое мгновение они не сводили друг с друга глаз.
Протянув руку, Стив дотронулся до ее смуглой щеки — мягкой и гладкой, как шелк.
К его удивлению, Анна не отпрянула: осмелев, Стив обнял ее за плечи, притянул к
себе и поцеловал. И Анна его не остановила.
— Может быть, я делаю глупость? — спросил он
шепотом. — Я, конечно, не гей, зато женат и, кажется, на глазах
превращаюсь в подлеца.
— Нет, — прошептала в ответ Анна. — Я знаю,
что делаю… знаю правила игры.
— Какие? — спросил Стив, изумленный ее прямотой.
— Во-первых, ты любишь свою жену, а во-вторых, можешь
уехать в Калифорнию, — просто ответила Анна.
— Не могу, а обязательно уеду, — поправил Стив, не
желая обманывать ее даже молчанием.
— Согласна, — тихо ответила Анна и просунула руки
под свитер Стива, привлекая его к себе.
— Хочешь остаться здесь? — спросила она.
Стив кивнул в ответ и снова поцеловал ее, на этот раз — с
неожиданно прорвавшейся страстью. Он хотел Анну — хотел так яростно, что сам
себе удивился.
Как не похожа была сегодняшняя ночь на две тягостные ночи,
проведенные с Мередит! На этот раз между Стивом и его женщиной не было ни тайн,
ни трусливых умолчаний. Анна не строила иллюзий, не требовала обещаний: она
хотела лишь того, что Стив мог ей дать, и, прикасаясь к ней, он чувствовал, как
пылает ее тело в предвкушении страсти.
— Пойдем в спальню, — прошептала она.
На миг Стива охватил мучительный стыд. Сейчас он совершит
то, что всю жизнь считал непозволительной низостью, — обманет жену! Но,
как ни странно, Стив не чувствовал себя обманщиком. Быть может, из-за странного
поведения Мередит или по какой-то другой причине ему казалось, что все
происходящее — правильно, что иначе и быть не может. Эта женщина, Анна
Гонсалес, предназначена для него, и судьба благословляет его желание.
Следом за ней он вошел в крохотную комнатку. Узкая кровать
занимала почти всю спальню; тускло светила лампа. Анна подождала минуту, давая
Стиву время оглядеться, затем выключила свет и заперла дверь.
Он раздел ее в темноте, на ощупь, и лег с ней рядом. Слабый
свет с улицы освещал ее силуэт. Стив с трудом различал контуры тела, нежную
линию шеи, высокую грудь, но он чувствовал, как она жаждет его, и этого было
достаточно.
Они не произнесли ни слова. Не было ни объяснений, ни лживых
клятв — только волна желания, захлестнувшая обоих. Стив вошел в нее одним мощным
толчком. Анна застонала и задвигалась под ним; от этого он необычайно
возбудился. Пламя страсти охватило его: казалось, он с головокружительной
скоростью несется сквозь тьму и не знает, где окончит свой путь.
К финалу они пришли вместе. Стив, обессиленный, поник в ее
объятиях, а Анна тесно прижалась к нему и гладила по голове, словно ребенка.
Стив долго молчал. Слова не шли ему на ум. Что сказать?
«Никогда еще я не был так счастлив»? Но верно ли это? Может быть, он обманывает
себя, а его теперешнее блаженство — иллюзия, порожденная долгими неделями
одиночества?
— Анна, я не хочу тебя обманывать, — произнес он
наконец. — Боюсь, хорошего конца у нашей истории не будет.
«Да что там „боюсь“ — почти уверен», — добавил он про
себя.
— Хороший конец — вообще большая редкость. Достаточно и
того, что сейчас нам с тобой хорошо. Если ты доволен — я тоже.
Она ничего от него не требовала, ничего не просила и сама не
предлагала ничего, кроме самой себя.
— Если… Когда захочешь порвать со мной — просто скажи.
Тебе нет нужды хлопать дверью — достаточно тихо прикрыть ее за собой.
Но Стив не собирался закрывать дверь. Наверное,
когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас впереди у него целая ночь — довольно
времени, чтобы снова и снова отворять дверь, ведущую в рай, и подниматься в небеса
по лестнице.
Глава 17
После Валентинова дня, принесшего им обоим только
разочарование, Мередит и Стив не виделись целый месяц. Она ездила по делам
фирмы в Токио и в Сингапур, а Стив теперь, казалось, вообще не покидал
больницу. Теперь они звонили друг другу изредка и разговаривали всего по
нескольку минут — перекидывались дежурно-вежливыми фразами и с облегчением
вешали трубку. С каждым днем они все больше отдалялись друг от друга.
С тех пор как Мередит покинула Нью-Йорк, прошло пять
месяцев, а любовницей Кэла она стала почти два месяца назад. С Кэлом она
проводила почти все время, на работе и дома; по ночам — у себя, по выходным —
вместе с его детьми.
