Однажды, в середине марта, Энди, бросив на Мередит
внимательный взгляд, задал вопрос, от которого она смешалась:
— А ваш муж правда сюда приедет?
Мередит отшатнулась, уставившись на мальчика так, словно
увидела привидение. Но ребенок смотрел на нее прямо и открыто, без тени
подозрения или затаенного недоброжелательства. Он ни в чем ее не обвинял, не
хотел уличить в обмане — просто задавал вопрос.
— Не знаю, Энди, — честно ответила она.
В самом деле, приедет ли Стив? И, что еще важнее, хочет ли
она, чтобы он приезжал?
Неделю спустя Энди спросил отца, правда ли, что Мередит его
подружка.
— Мы с Мередит просто друзья, — резко ответил Кэл.
Мэри Эллен, присутствовавшая при этом разговоре, скептически
подняла бровь, словно говоря: «Кого ты дурачишь?», но промолчала.
Во время кратких разговоров со Стивом Мередит чувствовала,
что и с мужем творится что-то неладное. Он больше не заговаривал о поисках
работы, не жаловался, что Мередит к нему не приезжает. Она могла бы всерьез
обеспокоиться этим, если бы по-прежнему беспокоилась о муже, но сейчас
предпочитала о нем просто не думать, а у Кэла хватало такта не задавать ей
вопросов.
Сказать по правде, Кэл боялся заговаривать о Стиве. Он с
ужасом ожидал того дня, когда им с Мередит придется принимать решение. Оба
возможных выхода казались ему неприемлемыми. Потерять Мередит? Ни за что!
Упрочить их связь и принять на себя ответственность за нее? Нет, к этому он не
готов… Пусть лучше все остается как есть.
Несколько раз, звоня в Нью-Йорк по вечерам, Мередит
обнаруживала, что Стив не ночует дома. В былые времена она бы давно уже сходила
с ума от ревности, теперь говорила себе, что Стив снова остался на ночь в
больнице, и вздыхала с облегчением, радуясь, что хотя бы один день проживет без
притворства.
Харви Лукас уже две недели как вышел на работу, но Стив не
заговаривал об отъезде. Вместо этого он попросил Харви взять Анну на постоянную
работу. Проработав две недели с доктором Гонсалес, Лукас согласился со Стивом —
такие специалисты им были нужны. «О постоянной работе говорить рано, —
заметил он, — но и увольнять ее я не стану».
В день, когда Мередит вернулась из Сингапура, позвонил Стив
и неожиданно заявил, что хочет с ней встретиться.
«В последнее время я много думал, — сказал он. —
Думал о том, что между нами происходит. И, думаю, пора что-то предпринять».
Слава богу, в этот раз он не устраивал сюрпризов и
предупредил о своем приезде заранее. Мередит колебалась, но оснований для
отказа не нашла. Они не виделись уже больше месяца, и она понимала, что не
сможет прятаться от Стива вечно.
— Что же ты ему скажешь? — спросил, узнав об этом,
Кэл. — Расскажешь о… о нас?
Голос его был спокоен, но сердце отчаянно колотилось в
груди: он сам не знал, какого ответа боится больше.
— А что мне сказать? — ответила вопросом
Мередит. — Что я люблю другого? Что нашему браку пришел конец?
Но конец ли это? На этот вопрос она не могла ответить не
только Стиву, но и самой себе.
— Решай сама, Мерри.
— А ты, Кэл, как думаешь?
— Какая разница? При чем здесь мое мнение? Тебе решать.
— И все же, что ты скажешь? — настаивала Мередит.
— Хорошо, Мередит, я скажу тебе.
Кэл отошел к окну и замер, повернувшись к ней спиной.
Мередит слышала, как он барабанит пальцами по подоконнику. Кэл сгорбился,
словно на плечи его лег тяжкий груз. Часто он казался моложе своих лет; сейчас
выглядел постаревшим лет на десять.
Мередит догадывалась, какую возможность он сейчас
обдумывает. В душе ее нарастало смятение. Предположим, Кэл сделает ей
предложение — что ответить? Согласиться — значит предать мужа, отказаться —
предать возлюбленного…
Наконец Кэл повернулся к ней:
— Я скажу, что ты должна принять решение сама. Таково
мое мнение, и другого ты не услышишь. Твоя семья — это твоя семья. Я не вправе
вмешиваться в твои отношения с мужем.
Мередит должна была бы вздохнуть с облегчением, но вместо
этого ощутила горькое, болезненное разочарование. Может быть, Кэл и любит ее,
но, как видно, не настолько, чтобы за нее бороться.
Стив прилетел в пятницу, как и обещал. На этот раз Мередит
была готова к встрече и ничем не выдала своего волнения. Она держалась как
обычно, хоть в душе у нее бушевала буря. «Не странно ли, — думала она, —
пятнадцать лет он был для меня самым близким человеком, второй моей половинкой,
а теперь стал чужим!»
Когда Стив позвал жену в постель, Мередит твердо ответила,
что сначала им нужно поговорить. К ее удивлению, Стив понимающе кивнул.
Они сели рядом на диван. Мередит не представляла, что и как
говорить, твердо зная лишь одно: она не может, не должна причинять ему боль.
Но Стив заговорил первым:
— Я принял решение, Мередит.
При этих словах Мередит вся сжалась. Должно быть, сейчас он
предложит развод — после всего, что пришлось ему вытерпеть за последние месяцы,
это, пожалуй, самый естественный выход. Но что ему ответить?
Однако следующие слова Стива поразили ее, словно гром с
ясного неба.
— В последнее время я много думал, — заговорил он,
тщательно подбирая слова, — и понял, что, если мы хотим спасти наш брак,
нужно действовать немедленно.
Мередит вздрогнула, и Стив, заметив это, взял ее за руку.
— Еще несколько месяцев такой жизни, — мягко
сказал он, — и нас ждет разрыв. Думаю, оба мы это понимаем.
Мередит молчала, в голове ее мчались, обгоняя друг друга,
беспорядочные обрывки мыслей. «Спроси, почему! — думала она. —
Неужели ты не хочешь узнать, почему я тебя разлюбила? Или, может быть, уже
знаешь? Догадываешься, в чем дело, и не хочешь слышать от меня подтверждение?»
— Поэтому, — продолжал Стив, — я собираюсь
уволиться и переехать сюда. У меня был разговор с руководителем одной местной
больницы, небольшой, но вполне респектабельной. Им нужен врач в команду «Скорой
помощи». Переломы, острые боли в животе, инородные тела в носу и в ушах — сама
понимаешь, радости от такой работы мало, но какое-то время перетерпеть можно.
Если же я буду ждать, когда с неба свалится идеальная вакансия, то, может быть,
и дождусь ее, но потеряю тебя.
Решение Стива поразило Мередит, но даже в нынешнем своем
смятении она понимала, что это самый разумный выход. Если они хотят спасти свой
брак, это нужно делать сейчас или никогда. Если только они действительно хотят.
Но хочет ли этого она?!
— И когда ты приедешь? — услышала она словно со
стороны собственный безжизненный голос. В голове вертелась одна мысль: «Значит,
конец нашему с Кэлом счастью. Конец…»
