— За ними! — закричал Лучиано и взмахнул серебряным прутом.
— Да, мы не позволим им так легко уйти, — согласился Франц Леопольд.
Иви схватила его за руку.
— Слышите это?
Алиса, которая опустилась на колени рядом с предводителем клана, подняла голову и прислушалась.
— Что это?
— Это, должно быть, Пирас, которые разрушили вентиляционное отверстие, — предположила Иви и послала Сеймоура встретить их.
— Надеюсь только, что для господина Тибо еще не слишком поздно, — сказала Алиса. — Он потерял сознание.
— Ему срочно нужна свежая кровь, не зараженная ртутью, — сказала Иви, поспешив к ней.
— Тогда мы вернем назад охотницу, — предложил Лучиано с жестокой усмешкой.
— Нет, это слишком долго. Кровь Кармело тоже подойдет, — возразил Франц Леопольд. — Быстро! Он еще не умер.
Дракас приволок умирающего к господину Тибо и стал трясти предводителя клана Пирас, пока тот не вздрогнул и не застонал.
— Вы должны набраться сил, — сказала ему Иви.
Запах текущей крови был достаточно сильным, чтобы пробудить его инстинкты, даже если он еще не до конца пришел в себя. Господин Тибо впился зубами в шею охотника и выпил его кровь жадными глотками. Иви отодвинула от него тело прежде, чем Кармело испустил последний вздох.
Теперь он был мертв — охотник, который уничтожил так много вампиров. Господин Тибо открыл глаза и с помощью Алисы поднялся.
Так он и встретил своих Пирас, которые ворвались в пещеру минуту спустя следом за Сеймоуром и окружили своего вожака. Господин Люсьен выступил вперед и положил руку брату на плечо.
— Добро пожаловать обратно, — сказал он с торжественной серьезностью. И затем обнял господина Тибо так, что у того даже хрустнули ребра.
Брэм Стокер остановился и повернулся вокруг своей оси. Он огорченно поднял руки и снова опустил их. Конечно, оба вампира давно исчезли к тому времени, как он покинул отель. И он поспешил к госпиталю Кошен.
Сторож у входа в госпиталь не захотел его впускать и становился тем более недоверчивым, чем больше вопросов о таинственной медсестре и о странных опытах задавал ему Брэм.
Стокер повел себя неправильно. Если бы он пришел и представился пациентом, сторож, возможно, пустил бы его в ворота. Понимание этого пришло слишком поздно. Недоверие сторожа возросло до предела, и теперь его ничто уже не смогло бы переубедить. Нет, Брэм даже испугался, что если и дальше продолжит свои увещевания, то ему придется иметь дело с жандармами.
Что теперь? Он угрюмо осмотрел пустынную улицу, которая простиралась под ночным небом. Ни следа Латоны или вампиров.
Брэм обогнул здание, стены которого отделяли госпиталь от внешнего мира, не оставляя ни малейшего просвета. Однажды ему показалось, что он услышал отдаленный крик и торопливые шаги, но затем все снова стихло и погрузилось во тьму. Брэм посмотрел вверх на купол обсерватории, который выделялся на фоне ночного неба. С проклятьем Брэм воткнул трость в трещину на мостовой. Он все провалил! Был ли у него еще один шанс? Он разочарованно пожал плечами. Что ему теперь делать?
Брэм решил вернуться обратно в отель к Латоне и подождать ее. Он поговорит с ней и объяснит, что подобные предприятия могут быть опасными для одинокой девушки и ей лучше находиться в его сопровождении. Если для этого еще было не слишком поздно. Если она вообще переживет эту ночь и останется целой и невредимой. Брэм снова выругал себя за то, что так долго ждал.
Однако ни упреки, ни раскаяние не изменят того факта, что он стоит здесь, один на ночной улице перед госпиталем, и не имеет ни малейшего понятия, где сейчас находятся Латона и вампир и что с ними происходит.
Несколько часов назад, когда он спешил к госпиталю, его шаги были уверенными и торопливыми, но теперь они стали нерешительными, когда он обходил стену, окружающую парк, в центре которого располагалась обсерватория. Брэм чувствовал себя словно старик, часто останавливался, смотрел сквозь решетчатые ворота на усеянный коричневыми листьями газон и почти голые деревья и шел дальше.
Он как раз приблизился к перекрестку трех южных бульваров, как вдруг неожиданно остановился и смущенно моргнул.
Брэм услышал шум, который раздался под новым бронзовым львом, поставленным в честь полковника Данфер-Рошро, геройски защищавшего от немцев город Бельфор. Два силуэта, казалось, выросли прямо из-под земли.
Может, его чувства сыграли с ним злую шутку? Может, ему померещилось в неясном свете мерцающих газовых фонарей? Затем Брэм услышал голос и нервный смех. Другой, более глубокий голос, что-то ответил. Большая тень взяла другую за руку, и они скользнули в пустынную улицу в направлении Сен-Жермен де Пресс.
Брэм Стокер не мог поверить своим глазам, но, если чувства не обманывали его, это именно Малколм и Латона вынырнули перед ним из небытия ночи. Или, лучше сказать, из темноты подземного Парижа, который располагался внизу под городом.
Брэм Стокер, не колеблясь, последовал за ними. Это было несложно. Малколм, разумеется, передвигался очень быстро, но Латона все время спотыкалась и оступалась. Брэм услышал, как Малколм попросил ее поторопиться.
— Я не могу быстрее! — простонала Латона и опять споткнулась.
Их преследовали? Брэм посмотрел назад на перекресток, но ничего не смог разглядеть. Очевидно, Малколм опасался погони, так как тоже внезапно обернулся. Брэм прижался к крыльцу дома, но не был уверен, что вампир не заметил его. Когда он снова посмотрел за угол, то увидел, как Малколм наклонился и, словно ребенка, поднял Латону на руки. И они исчезли. Брэм с недоверием покачал головой. Это было словно внезапный ливень, тень, которая исчезла подобно листу, унесенному ветром. Перед ним простиралась пустая улица. Он не стал тратить сил, пытаясь догнать их. Откуда он мог знать, куда вампир понес девушку? Брэм медленно пошел дальше.
Только когда он свернул на следующем повороте, он сообразил, что по-прежнему идет по дороге к отелю Латоны. Брэм резко остановился.
А если он и был целью их обоих? Почему бы нет? У него возникло впечатление, что Малколм убегал от преследования.
Не было бы тогда естественным вернуться в номер Латоны? А может, вообще покинуть город?
Брэм бросился бежать. Внезапно он понял, что не может больше терять ни минуты. Его кожаные подошвы быстро стучали по мостовой, трость покачивалась в руке. Его дыхание участилось, и он ощутил, как сердце сильнее забилось в груди, но не остановился, пока не увидел ярко освещенные окна отеля.
Только достигнув черного хода в отель, Малколм замедлил шаг, а затем остановился.
— Ты можешь отпустить меня, — пискнула Латона неестественно высоким голосом.
Малколм сдержанно улыбнулся.
— О да, конечно. — Он осторожно поставил ее на мостовую. — Ты должна пойти в свою комнату и упаковать вещи. Я отведу тебя на вокзал.
