— Ты все больше и больше поражаешь меня, — сказала Иви, когда Призрак осторожным, почти нежным движением возвратил книгу на полку. — Твои таланты и знания кажутся безграничными. При этом не может быть, чтобы ты прожил на этом свет так уж много лет.
— Мне почти пятьдесят! — возразил Эрик. Это довольно много. За это время можно накопить достаточно знаний и опыта. Как для человека, конечно же. А ты? Ты выглядишь совсем юной, но мне кажется, что ты обладаешь большими силами, несмотря на то, что тот, другой вампир был сильнее тебя.
— Мое время в мире вампиров в два раза превышает твой возраст.
— Тогда ты не принадлежишь к чистокровным вампирам. Когда-то ты была человеком. Ты была юной девушкой, когда тебя укусили и превратили в вампиршу.
— Ты прав, — кивнула Иви. — Я стала вампиршей сто лет назад.
Внезапно она замолчала.
— Кто этот другой вампир, о котором ты только что говорил?
Эрик удивленно повернулся к ней.
— Огромный вампир в черном плаще, который уже дважды вторгался в мои владения. В первый раз мне удалось прогнать его при помощи магниевой вспышки, но сегодня меня, к сожалению, не оказалось рядом. Однако, несмотря на это, ты сумела справиться с ним.
Глаза Иви превратились в две узкие щелки.
— Откуда же ты знаешь об этом, если тебя не было рядим?
— Ты говорила о нем в бреду, пока лежала здесь без сознания. — Эрик наклонился и взял ее ладонь. — Ты носишь его кольцо.
Иви быстро выдернула ладонь из его руки и спрятала кольцо с ящерицей под рукавом.
— Ты называешь тень вампиром? Откуда ты знаешь, что он вампир? Я сказала тебе об этом?
— Нет, в этом не было необходимости. Я сразу понял это. Он ведь вампир, не правда ли?
Иви задумчиво кивнула.
— Да, он вампир. Повелитель.
Иви сама удивилась, почему она назвала его именно так. Это слово вдруг пришло ей на ум и показалось правильным.
— Повелитель, — тихо повторила она, и по ее спине пробежали мурашки.
— Давай поговорим о чем-нибудь другом, — предложил Эрик и энергичным движением захлопнул книгу, которую только что взял с полки. — Показать тебе оперный театр?
Иви опустила глаза на свой простой наряд.
— Не думаю, что я одета для этого.
Эрик засмеялся.
— Представление уже давно закончилось, и все посетители и артисты разошлись по домам. Осталась лишь пара рабочих сцены, которые обычно спят, в кулисах, и старая капельдинерша, отдыхающая в своей комнате. Никто нас не увидит.
Иви не знала, как ей быть.
— Я с большим удовольствием посмотрела бы на здание оперного театра, но боюсь, что сейчас уже слишком поздно. Мне пора возвращаться.
Эрик попытался скрыть разочарование.
— Ни один луч солнца не коснется тебя. Я знаю проходы, в которых всегда царит мрак.
— И все же до восхода солнца я должна быть в постели.
— В своем гробу?
Иви кивнула.
— Да, в своем гробу. Но я бы очень хотела вернуться сюда и воспользоваться твоим приглашением.
Эрик поклонился.
— Это будет для меня большой честью. Я буду ждать тебя каждую ночь. Приходи, когда пожелаешь.
Иви помедлила и потом сказала:
— В следующий раз я бы хотела прийти со своими друзьями. Алиса страстно желает увидеть оперный театр.
Эрик отступил на полшага назад. Вампирша почувствовала его сопротивление.
— Пожалуйста, разреши им прийти! Ты можешь положиться на них. Дай им возможность доказать тебе, что они тоже достойны твоей дружбы.
Эрик застыл в нерешительности. Иви ощущала, что его захлестнул поток разнообразных чувств.
— Если ты придешь в сопровождении друзей, то повелитель не осмелится приблизиться к тебе, — сказал он спустя некоторое время.
— Да, это правда, — согласилась с ним Иви, хотя была уверена, что больше не встретит его в Париже. Оставит ли он попытки добраться до нее? Нет! Относительно Этого она не питала напрасных иллюзий. Он отступил лишь на время. Потому что он был слишком слаб или потому что Иви обладала слишком большими силами? Вампирша посмотрела на свой браслет с вкраплениями зеленого мрамора. Она еще могла противостоять повелителю. Ее пугал один вопрос: как долго это продлится? С каждым днем сила родной страны, которая поддерживала Иви, понемногу убывала. И повелитель знал об этом. Это было испытание, позволившее ему выяснить, насколько сильна ее защита. Время работало на него. Ему нужно было лишь подождать…
— Этого не может быть! — воскликнул Лучиано уже в третий раз, вскидывая руки вверх.
Он еще раз обошел большой зал и прилегающие к нему пещеры, чтобы убедиться в том, что Иви и Сеймоур и вправду до сих пор не вернулись.
— Ну почему не может? Может. Она в очередной раз скрылась, не предупредив об этом никого из своих друзей. Мы можем лишь гадать, куда она пошла. Я ставлю на ее нового призрачного друга Эрика.
— Ну, это не совсем так, — решила вмешаться Алиса.
— Что не совсем так?! — в один голос воскликнули Лучиано и Франц Леопольд.
— Иви сказала мне об этом, но не захотела взять меня с собой. Я дала ей свои отмычки.
— И когда же ты собиралась рассказать нам об этом? — поинтересовался Франц Леопольд.
— Собственно говоря, я вообще не собиралась об этом рассказывать, — робко призналась Алиса. — Я не знаю, как бы отнеслась к этому Иви.
— Это уж слишком! — рассердился Лучиано. — Тебе она сказала, а нам нет? Девушки решили снова держаться вместе, а нас исключить из своей компании. Это просто-напросто несправедливо.
— Дело вовсе не в этом, — возразила Алиса. — Если бы отмычки были у тебя, Иви пришла бы к тебе.
Это, казалось, немного успокоило Лучиано. Франц Леопольд, напротив, оставался в дурном расположении духа, хотя и не выражал своего недовольства так громко, как Лучиано. Алиса бросила на него быстрый взгляд. Может быть, он ревновал Иви к Призраку, которым она так сильно интересовалась? При этом Дракас был последним, кто имел на это право. Ведь именно он отверг Иви и ее чувства лишь потому, что она была не чистокровной.
Голос Франца Леопольда прервал ее рассуждения.
— Алиса, я был бы очень рад, если бы ты прекратила размышлять о чувствах других и строить такие абсурдные предположения.
С этими словами он развернулся и пошел прочь. Лучиано озадаченно смотрел ему вслед.
— Она снова не в настроении, — наморщил лоб Носферас, ломая голову над поведением друга. — Знаешь что? Думаю, он все еще влюблен в Иви, но его высокомерие не позволит ему смириться с тем, что она больше знать о нем не хочет. При этом ему стоило бы радоваться, что она вообще терпит его присутствие!
