– Чем могу быть полезен? – спросил он.
– Полковник Скейлз? – спросил Босх.
– Совершенно верно. Вы из полиции?
Босх кивнул и представил себя и свою спутницу. На Скейлза, казалось, их регалии не произвели особого впечатления, несмотря даже на упоминание ФБР.
– Если помните, месяцев семь-восемь назад ФБР запрашивало у вас данные на Уильяма Медоуза, который провел здесь некоторое время? – обратилась к нему Уиш.
– Конечно, помню. Я всегда помню, когда ваши люди звонят мне или приезжают по поводу кого-нибудь из моих ребят. Меня это задевает, поэтому я об этом помню. Вам требуются еще какие-то сведения о Билли? У него что, неприятности?
– Уже нет, – ответил Босх.
– Что должны означать ваши слова? – спросил Скейлз. – Звучит так, будто вы хотите сказать, что он умер.
– А вы об этом не знали? – спросил Босх.
– Конечно, нет. Расскажите, что с ним произошло.
Босху показалось, что он уловил искреннее удивление и промелькнувший затем оттенок печали на лице Скейлза. Эта новость причинила ему боль.
– Его нашли мертвым три дня назад в Лос-Анджелесе. Убийство. Мы полагаем, что смерть связана с его участием в преступлении, имевшем место в прошлом году, о котором вы, очевидно, слышали в ходе своего предыдущего общения с ФБР.
– С тем подкопом? С ограблением банка в Лос-Анджелесе? Мне известно только то, что рассказали мне сотрудники ФБР, больше ничего.
– Хорошо, – сказала Уиш. – Сейчас нам требуются от вас более подробные сведения о тех, кто отбывал здесь срок одновременно с Медоузом. Мы уже работали в этом направлении, но теперь перепроверяем более тщательно, ищем любую дополнительную информацию, которая могла бы помочь следствию. Вы готовы с нами сотрудничать? Оказать нам содействие?
– Я всегда оказываю вашим людям содействие. Мне это не по душе, потому что большей частью мне кажется, что вы чего-то недоговариваете. Что есть какой-то подтекст. Большинство моих ребят, когда выходят отсюда, потом не втягиваются ни в какие передряги. У нашего учреждения хороший послужной список. Если Медоуз действительно совершил то, в чем вы его подозреваете, то это здесь редкость.
– Мы вас понимаем, – сказала она. – Все останется строго между нами.
– Тогда хорошо, пойдемте ко мне в кабинет, и там вы сможете задать свои вопросы.
Когда они вошли в дом, то в комнате, которая, видимо, служила на ранчо столовой, Босх увидел два длинных стола. За столами расположились примерно десятка два мужчин, которые сидели, склонившись над стоящими перед ними тарелками. На тарелках было что-то вроде жареных куриных стейков с горкой овощей. Ни один из мужчин не взглянул на Элинор Уиш. Это было оттого, что, наклонив головы, прикрыв глаза и молитвенно сложив руки, они молча возносили благодарение Господу перед трапезой. Почти у каждого на руке повыше кисти Уиш заметила татуировку. Как только они закончили молитву, раздался дружный звон вилок. Тогда несколько человек, на пару секунд оторвавшись от пищи, все-таки проводили Уиш одобрительными взглядами. Человек в белом фартуке, тот, что ранее отворил на стук, теперь стоял в дверях кухни.
– Вы сегодня обедаете вместе с остальными, сэр? – обратился он к полковнику.
Скейлз кивнул.
– Я освобожусь через несколько минут.
Они прошли по коридору и свернули в первую дверь, за которой оказался офис. Прежде здесь, похоже, располагалась спальня. Большую часть пространства занимал письменный стол с огромной, размером с дверь, столешницей. Скейлз указал на стоявшие по одну его сторону два стула, Босх и Уиш сели, а он занял роскошное, обитое материей кресло по другую сторону.
– Имейте в виду: я прекрасно знаю, что именно закон требует от меня вам сообщать и о чем позволяет даже не заикаться. Но я склонен сделать больше того, что требуется, если это поможет и мы придем к взаимопониманию. Медоуз… Я в какой-то степени подозревал, что он закончит примерно так, как вы и сказали. Я молился, чтобы Господь наставил его на путь истинный, но все равно опасался. Я помогу вам. Никто в цивилизованном мире не имеет права отнимать жизнь у другого. Никто и никогда.
– Полковник, – начал Босх, – мы ценим ваше желание нам помочь. Прежде всего мне хотелось бы, чтобы вы знали: нам известно, какую важную работу вы здесь выполняете. Мы знаем, что вы пользуетесь уважением и поддержкой как властей штата, так и федеральных. Но наше расследование смерти Медоуза приводит нас к выводу, что он замыслил и осуществил преступный план вместе с другими людьми – с людьми, которые имели такие же умения и навыки, что и он, и…
– Вы хотите сказать, с ветеранами войны? – перебил его Скейлз. Он набивал трубку табаком из стоящей на столе жестяной коробки.
– Возможно. Мы еще не установили их личности, поэтому не можем утверждать наверняка. Но если дело обстоит так, то не исключена вероятность, что участники заговора могли познакомиться именно здесь. Я подчеркиваю слово «могли». Таким образом, нам бы хотелось получить от вас две вещи. Первое: разрешение взглянуть на любые архивные материалы, касающиеся Медоуза, которые у вас хранятся. И второе: список тех людей, которые отбывали здесь срок одновременно с ним.
Скейлз набивал трубку и внешне был совершенно невозмутим, словно ничего не слышал. Потом произнес:
– Что касается его послужного списка – нет проблем: он уже умер. Насчет остального, думаю, мне надо посоветоваться со своим адвокатом, удостовериться, что я имею право это делать. Мы осуществляем здесь хорошую реабилитационную программу. Продажа овощей и деньги, поступающие от штата и от федерального правительства, ее не покрывают. Я провожу публичные выступления и езжу в агитационные турне. Мы зависим от пожертвований местных властей общины, гражданских организаций и так далее. Негативная реклама осушит этот финансовый поток быстрее ветра с Санта-Аны. Если я вам помогу, я поставлю под угрозу благополучие своего дела. Другой риск состоит в подрыве веры тех людей, которые поступают сюда, стремясь начать все заново. Смотрите, большинство из тех, кто был здесь одновременно с Медоузом, начали новую жизнь. Они больше не преступники. Если открывать их имена всем копам, которые станут сюда наезжать, то это будет не слишком хорошо для моей программы, вы как считаете?
– Полковник Скейлз, у нас нет времени на то, чтобы обсуждать это с адвокатами, – сказал Босх. – Мы расследуем дело об убийстве, сэр. Нам нужна эта информация. Вы прекрасно знаете, что мы можем получить ее, обратившись в департаменты исправительных учреждений – и штата, и федеральный. Но это потребует еще больше времени, чем ваш адвокат. Мы также можем добыть эти сведения, вызвав вас повесткой для дачи свидетельских показаний. Но мы подумали, что взаимное сотрудничество будет наилучшим вариантом. Нам гораздо легче действовать деликатно при вашем добровольном содействии.
Скейлз не шевельнулся и по-прежнему как будто не слушал. Колечко голубого дыма, точно привидение, извиваясь, выплыло из его трубки.
