Кларк сплюнул на траву, под ноги Босху. Капля крови из его носа упала на белую рубашку. Он сказал:
– Ты не сможешь доказать, что это наших рук дело, потому что это не так.
– Босх, чего ты хочешь? – выпалил Льюис. Лицо его от ярости побагровело еще больше, чем когда шею ему на манер лассо стягивал галстук.
Босх принялся медленно вышагивать вокруг дерева, и им, чтобы удержать его в поле зрения, то и дело приходилось крутить головами.
– Чего я хочу? Ну, учитывая то, как сильно я презираю вас обоих, я, честно говоря, не испытываю желания тащить ваши задницы в суд. Хватит и того, что я проволок их по асфальту. Чего я хочу…
– Босх, тебе надо проверить твою долбаную голову! – вспылил Кларк.
– Заткнись, Кларк! – сказал Льюис.
– Это ты заткнись! – огрызнулся Кларк.
– Кстати, я ее проверял, – сказал Босх. – И в любом случае предпочту иметь свою собственную, чем одну из ваших. Чтобы проверить ваши, потребуется проктолог.
Произнося это, он прошел вплотную за спиной Кларка. Затем отодвинулся на несколько шагов и продолжал описывать круги.
– Я вам вот что скажу. Кто старое помянет, тому глаз вон. Пусть прошлое остается в прошлом. Все, что от вас требуется, – это ответить на несколько вопросов. И мы квиты, я вас освобожу. В конце концов, мы же часть одной большой семьи, верно?
– Какие вопросы, Босх? – спросил Льюис. – О чем ты толкуешь?
– Когда вы сели мне на хвост?
– Утром во вторник, мы засекли тебя, когда ты вышел из ФБР, – сказал Льюис.
– Не выдавай ему ничего, – сказал напарнику Кларк.
– Он и так знает.
Кларк посмотрел на Льюиса и покачал головой, словно не веря своим ушам.
– Когда вы поставили мне «жучка» в телефон?
– Мы не ставили, – сказал Льюис.
– Чушь! Ну да ладно. Вы видели в Бойтауне, что я разговаривал с мальчишкой. – Это было утверждение, а не вопрос. Босх хотел, чтобы они думали, будто ему известна большая часть обстоятельств и он просто нуждается кое в каких деталях, чтобы заполнить пробелы.
– Да, – ответил Льюис. – Это было в первый день нашего наблюдения. Значит, ты засек нас. Ну и какого хрена ты хочешь?
Гарри заметил, что Льюис тянется в карман пиджака, и проворным движением первый запустил туда руку. Он вытащил кольцо с ключами, на котором были также ключи от наручников, и забросил все это в машину. Стоя за спиной Льюиса, требовательно спросил:
– Кому вы рассказывали об этом?
– Кому рассказывали? – переспросил Льюис. – Про парня? Никому. Мы никому не говорили, Босх.
– Вы ведете ежедневные записи в вахтенном журнале, вы фотографируете, верно? Готов поспорить, что на заднем сиденье вон той машины лежит фотокамера. Если только вы не позабыли вынуть ее из багажника.
– Конечно, мы это делаем.
Босх закурил и опять начал свой обход.
– Куда все это поступает?
Прошло несколько секунд, прежде чем Льюис ответил. Босх видел, как он обменялся взглядами с Кларком.
– Мы сдали вчера первый материал и пленку. Положили в ящик заместителя начальника. Как всегда. Даже не знаем, смотрел он или нет. Это единственная бумага, которую мы пока составили. Так что, Босх, сними с нас эти чертовы наручники. Это же неприлично. Люди смотрят, и все такое. Мы можем поговорить и после этого.
Босх подошел ближе, остановившись примерно посередине между ними, и, выпустив дым в их сторону, сказал, что наручники останутся до тех пор, пока разговор не закончится. Затем придвинулся почти вплотную к лицу Кларка.
– Кому отправлялись копии?
– Копии отчета о наблюдении? Никому не отправлялись, Босх, – ответил Льюис. – Это было бы нарушением внутренних правил нашей службы.
Босх рассмеялся, качая головой. Он знал, что они не согласятся признать никакой нелегальщины или нарушения официальной стратегии. Он повернулся и зашагал обратно к дому.
– Постой! Погоди минутку, Босх! – крикнул Льюис. – Мы передали копию твоему лейтенанту. Доволен? Вернись!
Босх вернулся, и Льюис продолжал:
– Он хотел, чтобы его держали в курсе. У нас не было другого выхода. Шеф нашей службы, Ирвинг, дал «добро». Мы делали, что приказано.
– Что было в отчете насчет парня?
– Ничего. Просто упоминался некий парень… э… мол, был остановлен и вовлечен в разговор некий подросток. Который потом был отвезен в Голливудское отделение для официального допроса. Что-то в таком роде.
– Вы называли в отчете его имя?
– Никакого имени. Мы даже не знали, как его зовут. Честно, Босх. Мы просто вели за тобой слежку, только и всего. А теперь отвяжи нас.
– А что насчет приюта «Уютный дом»? Вы видели, как я его туда отвез. Это было в рапорте?
– Да… в журнале.
Босх опять придвинулся почти вплотную.
– Ну, а теперь самый главный вопрос. Из ФБР позвонили Паундзу и отозвали жалобу на меня. Если ФБР не имеет ко мне претензий, почему ваша служба по-прежнему продолжает за мной следить? Затем ваши люди сделали вид, будто сняли наблюдение, а на самом деле – нет. Почему?
Льюис начал было что-то говорить, но Босх оборвал его:
– Я хочу, чтобы Кларк ответил. Ты слишком быстро думаешь, Льюис.
Кларк не произнес ни слова.
– Кларк, подросток, с которым вы меня видели, убит. Кто-то его прикончил, потому что он поговорил со мной. А единственные люди, которые знали, что он со мной разговаривал, были ты и твой напарник. Здесь ведется грязная игра, и если я не получу ответов, то предам дело гласности. И тогда уже вы сами окажетесь под внутренним расследованием.
– Пошел ты! – Кларк произнес свои первые два слова за последние пять минут.
Тут в разговор вмешался Льюис:
– Послушай, Босх, я же тебе говорю: ФБР тебе не доверяет. Вот в чем вся штука. Они говорят, что взяли тебя помочь в расследовании, но нам они сказали, что не до конца в тебе уверены. Сказали, что ты силой втесался в их расследование и они намерены держать тебя под контролем, чтобы ты не обвел их вокруг пальца. Вот и все. Поэтому нам было велено отойти в тень, но не спускать с тебя глаз. Мы так и делали. Вот и все. А теперь развяжи нас. Я еле дышу, и руки уже саднит от этих наручников. Ты уж слишком туго их застегнул.
Босх повернулся к Кларку:
– Где твой ключ от наручников?
– В переднем кармане, – ответил тот. Он вел себя хладнокровно, отказываясь смотреть на Босха. Гарри зашел ему за спину и обеими руками обхватил вокруг талии. Вытащив ключи из кармана, прошептал на ухо:
