— Привет. Эти коробки уже мои?
Она кивнула:
— Да, первая порция. Кстати, не очень-то хорошо с вашей стороны.
— Что?
— Вы меня обманули. Сказали, что мою машину собираются отбуксировать. Соврали, да?
Босх уже забыл.
— Э, не совсем. Вы ведь оставили ее в неположенном месте. Я спас вас от штрафа.
Он улыбнулся, понимая, что оправдание прозвучало неубедительно, и почувствовал, что краснеет.
— Послушайте, мне нужно было поговорить с инспектором Энтренкин. С глазу на глаз. Жать, что так получилось.
Прежде чем Дженис успела ответить, из соседней комнаты выглянула Карла Энтренкин. В руках у нее была пухлая папка с документами. Босх кивнул в сторону ящиков:
— Похоже, у вас неплохо получается.
— Надеюсь. Мы можем поговорить? Это ненадолго.
— Конечно. Но сначала скажите, сюда приходили люди с Четвертого канала? Они разговаривали с вами?
— Да, — ответила Лэнгуайзер. — А до них были с Девятого.
— Вы разговаривали с ними?
Дженис бросила взгляд на Энтренкин и молча потупилась.
— Я сделала короткое заявление, — сказала Энтренкин. — Ничего особенного. Просто объяснила причины своего участия. Будем говорить здесь? Или пройдете?
Она отступила в глубь комнаты, и Босх проследовал за ней. На письменном столе стояла еще одна, наполовину пустая коробка. Энтренкин закрыла за детективом дверь, бросила папку на стол и, скрестив руки на груди, твердо посмотрела на Босха.
— В чем дело? — спросил он.
— Том Чейни рассказал сейчас кое-что интересное. Оказывается, Гова... мистер Элайас оставил свои часы и бумажник здесь, в этом столе. Мне казалось, что утром, когда вас и ваших людей попросили убраться отсюда...
— Извините. Я забыл.
Босх положил на стол кейс, открыл его и достал два пластиковых мешочка с часами и бумажником.
— Я нашел их до вашего прихода, положил в кейс, а потом забыл и унес с собой. Хотите, чтобы я вернул их туда, где они лежали?
— Нет. Я всего лишь хотела услышать ваше объяснение. То, которое вы только что предложили, не вполне меня устраивает.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
— Это все, о чем вы хотели со мной поговорить? — спросил наконец Босх.
Она повернулась к столу.
— Я думала, у нас будут другие отношения.
— Послушайте, — сказал, закрывая кейс, Босх, — у вас свои секреты. У меня свои. Главное — мы знаем, что Элайаса не ограбили. От этого и будем отталкиваться. Ладно?
— Если вы хотите сказать, что в расследование вовлечены люди, которые пытались скрыть улики, то...
— Ничего такого я вам не говорю.
Ее глаза блеснули злостью.
— Таким не место в департаменте полиции. Вы прекрасно это знаете.
— Согласен. Но это совсем другое дело, очередь до которого еще не дошла. У меня есть куда более важные...
— Есть люди, полагающие, что нет ничего важнее, чем очистить департамент полиции от тех, кто бесчестит и позорит его.
— Вы как будто выступаете на пресс-конференции, инспектор. Я собираюсь забрать эти коробки. Позднее вернусь за другими.
— Я просто думала, что вы не такой.
Он повернулся к ней спиной.
— Вы не можете судить, такой я или нет, потому что ничего обо мне не знаете. Поговорим потом.
— Пропало кое-что еще.
Босх остановился и посмотрел на нее:
— Что?
— Говард Элайас постоянно вел записи. При нем всегда был блокнот, такой, со спиралью. Его здесь нет. Вы знаете, где он?
Босх вернулся к столу, снова открыл кейс и, достав блокнот, протянул его инспектору.
— Можете мне не верить, но я уже забрал его, когда вы здесь появились.
— Я вам верю. Прочитали?
— Частично. И тоже еще до вашего прихода.
Она пристально посмотрела на него.
— Я его полистаю и, если там нет ничего особенного, верну сегодня же. Спасибо.
— Не за что.
* * *
Когда Босх добрался до заведения под названием «Филипп», остальные были уже там и сидели за длинными столами в задней комнате. У стойки выстроилась очередь, и Босх решил сначала заняться делом, а уж потом думать о еде.
— Как все прошло? — поинтересовалась Райдер, когда он сел на скамейку рядом с ней.
— Думаю, я выглядел довольно бледно. Ирвингу вряд ли понравилось.
— Пошел он! — пробормотал Эдгар. — Я на такое дерьмо не подписывался.
— Я тоже, — добавила Райдер.
— О чем это вы? — спросил Частин.
— Расовые отношения, — ответила Райдер. — А ты и не понял?
— Эй, послушайте, я только...
— Не важно, — вмешался Босх. — Поговорим о деле, ладно? Ты первый, Частин. Всех опросили?
— Да, мы уже закончили. Ничего.
— Разве узнали кое-что о женщине, — сказал Фуэнтес.
— Какой женщине?
— Второй жертве. Каталине Перес. Сейчас.
Частин взял со скамьи блокнот, перевернул страницу и пробежал взглядом по записям.
— Квартира 909. Перес там убирала. Приходила по пятницам. Оттуда она и возвращалась.
— Но она же поднималась наверх, — сказал Босх. — Или ты хочешь сказать, что работа начиналась в одиннадцать?
— Нет, в том-то и дело. Перес работала с шести до половины одиннадцатого, потом шла к Энджелс-Флайт, спускалась вниз, к автобусной остановке, садилась на автобус и возвращалась домой. Но, сев в вагон, она, должно быть, открыла сумочку, где у нее лежала записная книжка с графиком и телефонами, и поняла, что оставила ее в квартире. Накануне парень, у которого она убирала, некто мистер Д.X. Рейли, сменил номер телефона, и Перес, записав новый, забыла записную книжку на кухонном столе. Вот ей и пришлось возвращаться. Эта леди...
Он поднял со скамьи упакованную в пластиковый мешочек записную книжку.
— Я просмотрел ее график. Работала она много. Каждый день и еще по вечерам. Рейли сказал, что когда договаривался с ней, то свободным у нее оставался только вечер пятницы. Со своими обязанностями справлялась хорошо...
— Получается, что, когда ее прихлопнули, она всего лишь возвращалась за записной книжкой, — сказал Эдгар.
— Получается, что так.
