— Ты прелесть… ты знаешь это? Ладно, мне бы не
следовало тебе говорить, но ты просто прелесть, Эндрю Кларк… из тебя выйдет
отличный бейсболист… Разве могла бы я быть счастливей?
Он расплылся в улыбке, и теперь мороженым было перепачкано
все, даже кончик ее носа, после того как она поцеловала сына.
— Ты отличный парень!
— Ну, ты тоже ничего… — Он нырнул в остатки мороженого
и, когда вынырнул, посмотрел на нее вопросительно. — Мама?..
— Ну? — Она уже почти покончила со своей порцией,
но его «Скалистая дорога» грозилась перемазать все окружающее в радиусе метра.
Почему-то, попав в руки детям, мороженое начинает увеличиваться в объеме.
— Как ты думаешь, у нас будут еще дети?
Пейдж замерла от изумления — мальчики таких вопросов обычно
не задают. Алисон-то уже несколько раз ее спрашивала, но Пейдж в свои тридцать
девять решила, что с этим скорее всего покончено. Не то чтобы она чувствовала
себя слишком старой, просто ей не уговорить Брэда на третьего ребенка.
— Вряд ли, мой дорогой. А что? — Неужели его это в
самом деле волновало или это было простое любопытство?
— У Томми Силверберга мама на прошлой неделе родила
двойню. Это просто прелесть! Они такие одинаковые, — оживленно начал он. —
Они весят по семь фунтов каждый — больше, чем я.
— Это верно. — Он-то весил от силы три фунта,
потому что родился слишком рано. — Да, наверное, они прелесть… но не
думаю, что у нас тоже будет двойня… или хотя бы еще кто-то. — И почему-то
ей стало грустно. Она всегда горячо поддерживала Брэда, что два ребенка — это
как раз столько, сколько нужно для идеальной семьи, их семьи, но иногда
совершенно неожиданно она почему-то начинала тосковать по новому
ребенку. — Вот поговори об этом с папой, — поддразнила она сына.
— О близнецах? — поинтересовался он.
— О третьем ребенке.
— Это так забавно… Ну, конечно, с ними вроде довольно
много хлопот. У Томми в доме такое творится! Повсюду разбросаны эти штуки… ну
кроватки там, корзинки… и пеленки… и всего по два… Приехала его бабушка
помогать. Начала готовить: обед и все сожгла. Его папа так ругался!
— Мне это не кажется столь уж забавным, —
улыбнулась Пейдж, представив себе появление близнецов в доме, где и так было
мало порядка и еще двое детей. — Но вначале всегда так, пока не освоишься
с этим.
— Когда я появился на свет, был такой же
беспорядок? — Он доел наконец мороженое и вытер губы рукавом, а руки о
шорты своей бейсбольной формы. Пейдж рассмеялась.
— Нет, но зато теперь беспорядка предостаточно, парень.
Давай-ка поедем домой и переоденемся.
Они забрались в машину и покатили домой, болтая по дороге,
но у нее из головы не выходил его вопрос о ребенке. Ее сердце снова сжала
тоска. Может быть, дело было просто в теплом солнечном дне? Или это просто
весна? Но почему-то ей захотелось еще детей… еще поездок с Брэдом вдвоем… и
чтобы можно было лежать с ним в постели днем, и никуда не нужно было спешить, и
нечем заниматься, кроме как любовью с ним. Как бы ей ни нравилась ее жизнь
сейчас, ей хотелось иногда обратить время вспять. Сейчас она только и
занималась, что домашней работой, уроками детей, дележкой машины с Брэдом и
детьми, так что им с Брэдом удавалось поймать друг друга разве что на лету или
в конце дня, когда оба уставали. А ведь, несмотря ни на что, у нее оставались
желания и любовь… но не было времени, чтобы насладиться всем этим.
Единственное, чего им постоянно не хватало, так это времени.
Через несколько минут они подъехали к дому, и, пока Энди
собирал свои вещи, Пейдж огляделась и заметила машину Брэда.
— Ну, сегодня был отличный день, — сказала она,
еще не остыв от солнца. Ее сердце было исполнено любви к сыну. Сегодня был один
из тех дней, когда наконец-то понимаешь, что счастлива и благодарна за каждый
миг жизни.
— Да… спасибо, что ты приехала на матч, мама! — Он
отлично знал, что она могла бы и не приезжать, и был рад, что она все-таки
приехала. Она была так добра к нему, и он любил ее за это. Но ведь он в самом
деле хороший парень, он это заслужил.
— Всегда готова, мистер Кларк. Расскажи папе об этом
знаменитом мяче. Ты просто на глазах творишь историю!
Мальчик рассмеялся и побежал в дом, а она подняла велосипед
Алисон, брошенный поперек дорожки. Ее роллеры были прислонены к стене гаража, а
ракетка лежала на стуле у кухонной двери, рядом с банкой мячей, «одолженных» у
отца. Сегодня у дочери явно был тяжелый день. Когда Пейдж вошла в дом, дочь
была на кухне и болтала по телефону. Она еще не переоделась после тенниса и
стояла спиной к матери. Закончив разговор, она повесила трубку и повернулась к
Пейдж. Алисон была так красива, что Пейдж иногда просто боялась за нее — она
была на вид совсем взрослой. Тело взрослой женщины и ум ребенка, и при этом она
всегда была в движении, всегда решала какую-то проблему. Ей всегда нужно было
что-то сказать, спросить, быть где-то — два часа назад, сейчас, сию минуту — в
самом деле надо! Вот это и было написано на ее лице, так что Пейдж мгновенно
переключила стиль с легкого и непринужденного общения с Энди на Алисон. Алисон
больше походила на Брэда — всегда в движении, всегда в пути, с мыслью о
следующем деле, о том, что ей необходимо в следующий момент. Она была
динамичней Пейдж, более жесткой и собранной, вовсе не такой доброй, каким,
наверное, вырастет Энди. Но в общем она была хорошей, умной девочкой с добрыми
намерениями и захватывающими планами. Иногда, впрочем, здравый смысл изменял
ей, и тогда у них с Пейдж происходили стычки из-за какой-нибудь типично
подростковой проблемы, но в конце концов Алисон быстро приходила в себя и
набиралась терпения, чтобы выслушать родителей.
Такие выходки в пятнадцать лет нормальны — она просто
пробовала свои крылья, искала свой путь, пытаясь понять, кем она станет — не
Пейдж, не Брэдом, а самой собой. Она была похожа на них, но хотела быть только
собой, не как Энди, хотевший походить на отца, а на самом деле похожий на мать.
Алисон считала его младенцем — когда он родился, ей было восемь, и она считала
его лучшей игрушкой. Она никогда раньше не видела такую кроху. Она, как Пейдж и
Брэд, боялась, что он умрет, не выживет, и, когда его наконец привезли домой,
Алисон гордилась им больше всех. Она носилась с ним по всему дому, и если Пейдж
не могла его найти, то знала, что скорее всего он в комнате у Алисон, которая
нянчила его, как куклу. Она несколько лет просто обожала его и даже сейчас
потакала братцу, покупая ему сладости и бейсбольные карточки. Хотя сама бейсбол
терпеть не могла. Она и теперь охотно признавалась, что любит Энди.
— Ну как ты сегодня, коротышка? — Энди был выше
многих одноклассников, но сестра постоянно поддразнивала его, напоминая, каким
маленьким он был, когда появился на свет.
— Порядок, — скромно ответил он.
— Сегодня он герой дня, — похвасталась Пейдж.
Энди вспыхнул и побежал искать отца. Пейдж не последовала за
сыном — она решила сразу заняться обедом.
