— Я тоже надеюсь на это, — ответила Пейдж
бесцветным голосом. Не прошло и часа, как Дэн снова позвонил ей в
реаниматологию и сообщил, что президент компании сказал ему, что у него
действительно назначена на следующий день встреча с Брэдом, но ни о какой игре
в гольф или о встрече в воскресенье не было и речи.
— Странно, Брэд сказал мне… но неважно. Наверное, я его
не так поняла. Остается ждать, пока он позвонит сам, — устало проговорила
она. У нее просто не было сил думать над тем, почему он сказал, что будет
играть в гольф, а в действительности оказалось, что игры не будет.
Наверное, игру просто отменили, по крайней мере с ним
пытались связаться. Может быть, когда объявится Брэд, могут появиться более
приятные новости.
— Они не смогли его разыскать, — сказала она
Тригви, поговорив по телефону и снова усаживаясь на неудобный стул. За ночь на
лице у Тригви проступила светлая щетина, он выглядел не менее уставшим, чем
она. — Он в конце концов позвонит домой, и Джейн скажет ему, чтобы он
перезвонил в госпиталь. Бедняга, я просто боюсь говорить ему.
— Я вас понимаю. Пока вы ходили звонить, я тоже
связался с Даной в Лондоне. Она только что вернулась с уикэнда в Венеции. Она
пришла в ужас и, как всегда, обвинила во всем меня. Я виноват, что выпустил
Хлою из дому, виноват, что не выяснил, с кем она собирается проводить время, и
я должен был сообразить, что она собирается делать что-то плохое. Может быть,
она права, не знаю. Но я-то считаю: либо нужно доверять детям, либо просто
можно свихнуться — нельзя же все время быть при них охранником. Говоря по
правде, с Хлоей было довольно мало хлопот, а вот теперь она стала откалывать
номера.
— И Алли тоже. Она никогда такого не устраивала.
Я думаю, они пытаются становиться самостоятельными.
Это нормально… просто на этот раз не повезло.
— Да, это уж точно… И все-таки Дана обвиняет во всем
меня.
— Она не права? — тихо спросила Пейдж.
— Не совсем. Я и сам все время спрашиваю себя об этом.
Может быть, что и так… Хотя мне кажется, это несправедливо.
— Это удар судьбы, не надо думать, что виновата та
женщина. — Им обоим хотелось верить, что виновата Лора Хатчиисон, а не
Филипп Чэпмен. Ведь если бы несчастный случай произошел не по вине Филиппа, а
был нелепой случайностью, может быть, случившееся было бы легче перенести. А
впрочем, возможно, что это все не имеет уже значения.
Их разговор прервал хирург-травматолог и сообщил, что
операция Хлои прошла успешно, правда, она потеряла много крови и еще некоторое
время будет находиться в тяжелом состоянии, но они все же надеются, что она
сможет ходить самостоятельно. Раздробленные кости таза и бедренная кость
заменены, в ноги вставлены стальные стержни, которые можно будет извлечь через
год-другой. Разумеется, о балете придется забыть, но, если повезет, она сможет
не только ходить, но и танцевать… а может быть, и рожать. Многое будет зависеть
от ее состояния в ближайшие несколько недель. Врач выглядел довольным собой и
своей работой, он похвалил и мужество девочки. Тригви слушал врача и беззвучно
кивал головой, по его щекам текли слезы.
Хлою перевели в послеоперационную палату, там ее продержат
до полудня. Потом ее переведут в палату интенсивной терапии, а уже потом — в
обычную. Хирург сказал, что в ближайшие дни потребуется несколько переливаний
крови, уточнил группу крови Тригви и его сыновей. Узнав, что у всех Торенсенов
та же группа крови, что и у Хлои, он остался очень доволен.
— Почему бы вам не отправиться домой, чтобы немного
отдохнуть? С ней все будет в порядке. Днем вы можете вернуться — мы как раз
поместим ее в интенсивную терапию. Вам нужно настраиваться на длительный срок
реабилитации — только в госпитале ей придется пролежать не меньше месяца. Так
что, пожалуй, разумнее будет сейчас поберечь свои силы. Уверяю вас, мистер
Торенсен, они вам еще понадобятся.
Тригви с облегчением улыбнулся. Ему и вправду не помешало бы
вздремнуть, но разве он мог оставить Пейдж одну, пока нет известий об операции
Алисон? В конце концов он решил остаться и прилег на диванчике в комнате
ожидания. Он не сомневался, что и Пейдж сделала бы для него то же самое.
Миновал полдень, и наконец в два часа дня Хлою перевели в
палату интенсивной терапии. Она еще не совсем отошла от наркоза, но узнала отца
и, судя по всему, не ощущала боли, что было самое странное, учитывая, что ей
пришлось претерпеть и сколько всяческих аппаратов было подключено к ней. Но
Тригви обнадежил оптимистический настрой врачей.
— Как она? — спросила Пейдж. Она отходила, чтобы
позвонить домой. Ей удалось поговорить с Энди. Он был очень взволнован и ее
отсутствием, и всем, что случилось с сестрой. Но Пейдж преуменьшила опасность —
скоро придется рассказать ему все, а ведь Брэд еще ни о чем не знает. Он так и
не позвонил домой.
— Она еще не пришла в себя, — улыбаясь, сказал
Тригви, — но у врачей есть уверенность, что все будет в порядке. К ней
подключена аппаратура, все эти конструкции, растяжки, специальные стержни.
Потом ее загипсуют, но пока она еще в тяжелом состоянии. Слава богу, что
операция прошла удачно. Так сказали врачи.
— Что значит удачно?! Удачно, что она не умерла? —
устало сказала Пейдж. — А кто скажет, что с ней будет потом? Может быть, в
будущем не будет никакого «удачно». Еще вчера, в это самое время, Алисон была
вполне нормальной пятнадцатилетней девочкой, выпрашивающей у меня розовый
свитер. А сегодня нейрохирурги борются за нее, и я должна быть благодарной за
то, что она вообще еще жива… Я, конечно, благодарна им, но что это в сравнении
с тем, что было вчера? Вы меня понимаете?
Тригви рассмеялся — он-то хорошо понимал ее. Ему постоянно
говорили, как ему повезло, что у Бьорна не самая тяжелая форма болезни Дауна. А
кто объяснит, почему у него вообще эта болезнь? В чем ему так повезло?
Разумеется, могло быть все и хуже, если несколько
поразмыслить.
В три часа дня он поехал домой — принять душ, переодеться и
проведать мальчиков. Он хотел привезти их днем повидать Хлою. Ник сказал, что
Бьорн очень взволнован ее отсутствием, и Тригви подумал, что будет лучше, если
он сам увидит ее. Бьорн всегда страшно волновался, если кто-либо болел или
уезжал, он просто страдал, если умирал кто-то из знакомых. Это естественная
реакция детей, и то, что Бьорну было уже восемнадцать, мало что меняло.
Тригви сказал Пейдж, чтобы она звонила ему, если будет
необходимо, и та продолжила свое бдение в одиночестве. Она решала для себя
вопрос — звонить ли матери, но мысль о разговоре с ней казалась непереносимой.
К тому же она до сих пор не поговорила с Брэдом. Конечно,
сначала надо известить его. Так она просидела еще час, ожидая окончания
операции. Брэд так и не звонил.
Ей ничего не удалось узнать об Алисон вплоть до четырех
часов, когда сестра наконец подошла к ней и сказала, что операция идет по
плану, состояние Алисой удовлетворительное. Ей нужна кровь, и Пейдж, у которой
была та же группа, сдала требуемое количество своей крови. И тут наконец
позвонил Брэд. Он звонил в приемную, но сестра позвала Пейдж в отдельный
кабинет.
