Пейдж поняла, что он и в самом деле был напуган, сердце ее
дрогнуло и сжалось от боли. Она подошла к Брэду и обняла его. Он уткнулся лицом
ей в грудь. Пейдж гладила его по голове, и ей больше всего хотелось, чтобы они
опять были вместе, чтобы ничего не менялось. Но того, что случилось, уже нельзя
было изменить, как нельзя было предотвратить несчастный случай с Алисой.
— Я так боюсь… — прошептал он, — ., я не хочу,
чтобы она умирала… но я не хочу, чтобы она жила в таком состоянии, Пейдж… я
этого не перенесу… извини за прошлую ночь… я не должен был пропадать… но я
просто не в состоянии справиться с этим.
Она кивнула, понимая, что творится в его душе, но это ничего
не меняло для нее. Он хотел укрыться от этого кошмара, но это значило, что ей
придется остаться с этим кошмаром одной.
— Что, если она умрет? — Брэд с тоской посмотрел
на нее. От его слов Пейдж словно задохнулась.
— Не знаю, — чуть слышно ответила она. — Я
боялась этого ночью… но она не умерла. Впереди еще день… еще время… и мы должны
молиться.
Он кивнул, завидуя ее мужеству. Ему все еще хотелось
сбежать, и он думал, что Стефани поможет ему в этом.
Стефани искренне жалела его и хотела утешить, ослабить боль
от несчастья, что стряслось с его ребенком. Он сказал ей, что Пейдж сама
справится с этим, и Стефани поверила. Но когда он увидел, как мучается Пейдж,
его охватило чувство вины, он понял, что не должен был оставлять ее.
Его голова лежала на ее груди, и он внезапно ощутил мощное,
нарастающее влечение. Он обнял ее и попытался привлечь к себе, посадить на
колени и поцеловать. Но Пейдж вдруг напряглась и оттолкнула его со всей силой.
— Как ты можешь?! — После всего, что вышло на свет
из-за несчастного случая с Алисон, она не могла даже представить себе, что
между ними возможна физическая близость.
— Пейдж, ты нужна мне!
— Это чудовищно, — сказала она. У него же есть
Стефани, чего он хочет теперь? Если бы она не знала о любовнице! Но теперь она
не могла быть с ним. Все-таки ему удалось поцеловать ее, и она почувствовала,
что он и в самом деле хочет ее. Но что с того? Она глуха к его ласкам, он для
нее уже чужой. Теперь он принадлежит другой женщине, а не ей.
Она оттолкнула его и вырвалась из его рук.
— Извини, — сказала она и бросилась из комнаты.
Брэд понимал, что его поведение причиняет ей боль теперь,
когда она узнала о Стефани, но она была права — в таком состоянии он был не
способен совершать верные шаги.
Через несколько минут Брэд нашел Пейдж на кухне — она
готовила себе кофе. Когда он вошел, она даже не повернулась на звук шагов.
— Прости меня. Я просто потерял голову. Я понимаю, как
это было неуместно.
Ей просто не верилось, что всего неделю назад они занимались
любовью и она даже не подозревала, что у него есть любовница. Как все
изменилось! Она уже знала, что значила для него Стефани, и не могла представить
себе, что он прикоснется к ней. Может быть, если бы он раскаивался в
происшедшем, говорил, что оставит Стефани, просил прощения… Но ничего такого и
в помине не было. Это был конец их отношениям — он сам так решил и объявил об этом
во всеуслышание, хотя именно сейчас он так был им нужен. Стефани заменила ему
их всех — жену, дочь и сына, она была нужна ему, она, а не Пейдж Этот удар
Пейдж, кажется, не почувствовала во всю его мощь — ее мысли и чувства были с
Алисон. И только тупая боль и непреходящее недоумение говорили ей о том, что в
ее жизни произошли и другие перемены.
— Мне кажется, тебе следует дать мне номер ее телефона.
Если что-то случится, а ты будешь там, я должна иметь возможность известить
тебя. — Она по-прежнему не поворачивалась к нему, чтобы он не мог видеть
струящихся по ее щекам слез.
— Я… этого больше не случится. Я останусь сегодня
вечером с Энди.
— Мне все равно. — Выражение ее лица поразило его:
на нем ясно читались и боль, и гнев, и решимость. Между ними все было кончено,
это был последний момент, когда они были близки. — Не обманывайся на свой
счет, ты пойдешь к ней, и я должна знать ее номер.
— Хорошо, я запишу в блокноте.
Она кивнула и принялась за кофе.
— Когда ты поедешь к ней? — Он думал, что Пейдж
вернется в госпиталь, но она, к его удивлению, ответила:
— Я поеду на похороны Филиппа Чэпмена. Ты поедешь со
мной?
— Ты с ума сошла! Конечно, нет. Этот паршивец чуть не
убил мою дочь. Я не понимаю, как ты-то можешь идти? — Он выглядел
оскорбленным, но она посмотрела на него с плохо скрытым презрением.
— Чэпмены потеряли единственного сына, никто не доказал
его вины. Неужели ты не понимаешь, что мы должны пойти?!
— Я им ничего не должен, — холодно ответил
он. — Анализы показали, что в его крови был алкоголь.
— Микродоза! А та женщина, что была в другой машине?
Разве она не могла быть виновной? — Тригви пытался понять, Пейдж тоже, но
Брэд не сомневался — ему было проще обвинить во всем Филиппа Чэпмена.
— Лора Хатчинсон — жена сенатора. У нее трое своих
детей, она не могла сесть за руль в нетрезвом виде или быть невнимательной на
дороге. — Его уверенный тон говорил о том, что он ни капли не сомневается
в своей правоте.
— Откуда ты знаешь? — Теперь она не верила никому:
ни жене сенатора, ни собственному мужу. — Почему ты так уверен, что она не
виновата?
— Просто уверен, вот и все, и полиция тоже уверена.
Ее даже не стали проверять на алкоголь. Значит, они были
уверены в том, что она трезва, иначе не стали бы так поступать. Они ее ни в чем
не обвиняют. — Было ясно, что он не сомневается в их заключении.
— Может быть, они просто не хотят иметь дела с ее
мужем. — В последние дни они только и делали, что ссорились, слава богу,
что Энди этого не слышит. — Так или иначе, я на похороны иду. Тригви
Торенсен приедет за мной в четверть третьего.
Брэд удивленно поднял бровь.
— А вот это интересно! И как это надо понимать?
— Только, пожалуйста, не надо этого. — Ее глаза
яростно блеснули. — Три последних дня мы с ним провели вместе в госпитале,
которого ты так боишься, ожидая, выживут ли наши дочери. Его дочь тоже была в
машине, которую вел Чэпмен, но он тем не менее считает своим долгом выразить
соболезнование его родителям.
— Отличный парень. Может быть, вы подружитесь, тем
более что я тебя теперь не привлекаю. — Брэд все еще переживал ее отказ,
хотя и понимал, что вряд ли могло быть иначе. Но его, несомненно, задели ее
слова.
— И твоя ирония абсолютно неуместна, он и в самом деле
отличный человек. Он хороший друг, и он очень помог мне. Прошлую ночь он провел
в госпитале, он держал меня за руку, когда никто не знал, где ты, а ты
развлекался со своей подружкой. Он — настоящий мужчина.
