— Довольно бескомпромиссный подход к жизни у вашего
Брэда. Я лично солидарен с вами — лучше хоть что-то, чем ничего.
Да, он прав. Но, увы, к ее браку эту формулу применить
нельзя. У нее именно ничего нет. Тут уже невозможны были компромиссы.
— Брэд не в состоянии справиться с ситуацией. Он бежит
от того, что произошло, — спокойно, стараясь не раздражаться при
воспоминании об их разговоре, сказала Пейдж.
— Да, не все способны справиться с таким горем.
— Да, люди типа Брэда… и Даны… Как же мы-то в это
влипли? Неужели мы мужественнее их? Или просто примитивнее? — улыбнулась
Пейдж.
— Наверное, и то, и другое, — ухмыльнулся
он. — Лично у меня просто нет выбора. Когда у вашего ребенка никого нет,
кроме вас, приходится делать то, что нужно. — Он посмотрел на нее — после
всего, что им пришлось пережить вместе, он думал, что имеет право на
откровенный вопрос. — Неужели то, что случилось, не приводит вас в
бешенство? — Его искренне занимал вопрос о том, как она жила в браке,
который оказался таким непрочным. Тригви понимал, что, после того как произошел
несчастный случай, Брэд не вернулся домой. Его дневное появление уже ничего не
меняло.
— Да, я бываю просто вне себя от ярости, —
улыбнувшись, призналась она, — а сегодня мы поговорили весьма бурно.
— Значит, вы тоже переживаете это. Меня просто убивало
то, что Дана ускользала именно в тот момент, когда больше всего была нужна мне
или детям.
— Ну, в любом браке бывают свои сложности.
Тригви кивнул, стараясь удержаться от дальнейших расспросов.
Но все же уточнил:
— Свои сложности?
— Похоже на то, — призналась она, — впрочем,
иногда они оказываются временными.
— А иногда возникают совершенно неожиданно? —
мягко спросил он.
— Да, именно так. Я замужем уже шестнадцать лет и
вплоть до позавчерашнего дня считала, что у меня очень счастливый брак. —
Они подъехали к госпиталю. — Но, как видите, я ошиблась.
— Может быть, и нет. Может быть, это просто сложный
период. В каждом браке такое бывает, раньше или позже.
Она отрицательно покачала головой:
— О многом я просто не догадывалась. Я долго тешила
себя иллюзиями и не знала всей правды. Но теперь, когда я все знаю, думаю,
незачем делать вид, что ничего не случилось. И время для этого совсем
неподходящее. — Ее лицо помрачнело при этих словах.
— Не забывайте, что я вам уже говорил: в период
кризисов люди склонны совершать поступки, в которых потом раскаиваются.
— Мне кажется, он уже давно этим занимается. Просто на
этот раз удалось его поймать без штанов. — Она жалко улыбнулась, и Тригви
невольно улыбнулся в ответ — так забавно было сочетание ее детской улыбки и
грубых слов.
— Не повезло ему.
Пейдж поразилась, как легко было ей разговаривать с ним.
Казалось, она может рассказать ему обо всем — даже о том, чего не сказала бы
сестре или старой подруге Джейн. Она, конечно, самый близкий ей человек, но все
равно… После того, что ей пришлось пережить в ранней юности, она не была
по-настоящему близка ни с кем, кроме Брэда, вот почему смириться с его
предательством было особенно тяжело. А сейчас она чувствовала, что Тригви она
может сказать то, чего никогда не сказала бы даже Брэду.
Пейдж и Тригви поднялись в отделение интенсивной терапии.
После прощания с Филиппом видеть своих дочерей живыми было радостно для них
обоих. Тревога не отпускала их, да и состояние девочек было далеко от
стабильного. Но основные страхи, кажется, были позади.
На этот раз Пейдж уехала из госпиталя раньше Тригви — ей
нужно было забрать Энди от Джейн. После школы его должны были отвезти на
бейсбол, так что к пяти часам кто-нибудь из родителей завезет его домой.
Она не могла дождаться момента, когда увидит сына, она
скучала по нему, нуждалась в нем.
Весь день прошел под впечатлением от похорон. Когда Пейдж
нажимала на звонок у двери Джейн, в ее ушах звучала траурная мелодия.
— Привет, как ты? — Джейн обняла подругу и
нахмурилась, увидев, в каком состоянии Пейдж. — Что-то случилось? —
Пейдж была бледна, у нее был несчастный вид.
— Нет, со мной все в порядке, Алли тоже, кажется,
получше, — ответила Пейдж. — Я была на похоронах Филиппа Чэпмена.
— Представляю, какое тяжелое зрелище, —
проговорила Джейн, когда Пейдж рухнула на диван.
— Господи, это что-то ужасное. Было столько ребят, все
они рыдали. На близких было невозможно смотреть.
Как они справятся со своим горем, просто не представляю.
— Брэд был с тобой?
Пейдж отрицательно покачала головой:
— Меня отвез Тригви Торенсен. Знаешь, в церковь пришла
и жена сенатора — она выглядела убитой горем и вообще держалась соответствующе.
Я думаю, ей потребовалось немало мужества, чтобы прийти. Тригви считает, что
это все напоказ, для прессы, чтобы уверить всех в своей невиновности.
— А она виновата? — спросила Джейн.
— Я начинаю думать, что мы этого никогда не узнаем.
Может быть, это ничья вина, просто им не повезло.
— Да… Там была пресса?
— Телевидение, несколько фотографов из газет. Наверняка
весь этот шум из-за миссис Хатчинсон. Конечно, на такой церемонии появление
репортеров выглядит неуместным. Отец Филиппа был просто вне себя. Его еле
успокоили.
— Вчера я читала в газете… в статье как-то хитро
обвинялся во всем Чэпмен. Они просто врут или это действительно так? Он в самом
деле много выпил?
— В том-то и дело, что слишком мало, чтобы его можно
было обвинить. Я слышала, что мистер Чэпмен собирается предъявить газете иск,
чтобы оправдать Филиппа. Но я действительно думаю, что вряд ли мы когда-либо
узнаем правду. Может быть, не виноваты ни он, ни миссис Хатчинсон, но ведь он
подросток и все-таки выпил полбокала вина… и две чашки кофе. — Пейдж и
Тригви долго обсуждали это, но так и не пришли ни к какому выводу — скорее
всего несчастный случай, в котором никто не виноват. Так что можно понять
Чэпмена в стремлении обелить сына — это был отличный парень, он не заслужил,
чтобы его репутацию марали после смерти.
В комнату вбежал возбужденный Энди и кинулся к ней. Он был
такой смешной и трогательный в бейсбольной форме, что она чуть не зарыдала,
увидев его: мальчик был полон жизни. Его вид был единственным напоминанием о
недавних днях, когда она возила его на соревнования и все казалось таким
естественным: Алисон не лежала в коме, а Брэд еще не признался в том, что
изменяет ей.
— Ну как вы сегодня, мистер Эндрю Кларк? —
спросила она. Он обнял ее.
— Отлично! Мы выиграли! — Мальчик был явно доволен
собой. Пейдж улыбалась, глядя на сына.
