— Просто скажи им, что они не смогут жить у нас. —
По выражению его лица она понимала, что он непреклонен в своем решении не
встречаться с ними.
— Я так не могу, Брэд. Ведь это родственники, —
отбивалась она. Ей удалось сбежать от них в конце концов, но она была еще не в
состоянии полностью отвергнуть их.
— Чушь, ты можешь это сделать, ты можешь сделать все,
что хочешь, и прекрасно это знаешь.
Она начала злиться — он не сделал буквально ничего, чтобы
помочь ей, и при этом еще ставит какие-то условия.
— Ты что, боишься, что они могут помешать твоей личной
жизни, теперь, когда ты решил, что можно заниматься ею открыто? —
Начиналась новая ссора. Да, пока он был в Чикаго, жизнь была проще.
— Я был занят на работе.
— Черта с два. В Чикаго ты тоже был перегружен работой.
Он бросил на нее злобный взгляд: нечего наезжать на него —
он был, конечно, не прав, но это не значит, что она может делать все, что заблагорассудится.
Все это не слишком красиво с его стороны, но тут уж ничего не поделаешь.
— Это не твое дело, — бросил он.
— Почему же нет?
— Потому, что все происходит слишком быстро.
Но ведь не только для него! Не ее вина, что их отношения за
две последние недели менялись с такой скоростью.
— Нужно, чтобы все как-то утряслось, прежде чем
принимать серьезные решения. — Тут он снова повернулся к ней и, к ее
изумлению, сказал:
— Я понял, что еще не готов переехать.
Она ошеломленно уставилась на него: в чем дело, может, он
осознал, что все-таки любит ее, или поссорился со Стефани, или просто ему
трудно на это решиться?
— Дело в квартире или в том, что мы еще не
развелись? — У нее дрогнуло сердце — как бы он ни вел себя по отношению к
ней в последние две недели, все-таки он был ее мужем.
— Сам не знаю, — грустно сказал он, не двигаясь,
однако, с места. — Все эти перемены — это слишком серьезный шаг, и это
меня останавливает. Может быть, я просто дурак… сам не знаю. Но и вернуться
назад, к прежним отношениям, я тоже не могу. — Но они и так отлично
понимали, что возврата к прежнему уже быть не может. Она уже не сможет доверять
ему, да и они оба знали, что он не сможет отказаться от Стефани. Это самое
важное…
Однако бросить Пейдж — значит, бросить и Энди. Он много
думал об этом в последние дни и просто извелся от этих мучительных мыслей.
Стефани, похоже, не понимала его — она сказала, что Энди сможет навещать их, но
это ведь не то, что жить с ним. — Я еще не знаю, что мне делать. — Он
жалобно взглянул на Пейдж. — Мне нечего сказать. — Он провел рукой по
волосам. Пейдж недоверчиво смотрела на него — после всего, что он сделал с ней,
она не могла доверять ему.
— Может быть, нужно просто подождать. Ты не хочешь
сходить на прием к семейному психологу?
Брэд отрицательно покачал головой:
— Нет. — Нет, если это означало отказ от Стефани,
а он не был готов к этому. Но и Пейдж ему не хотелось терять. Как и Стефани. Но
Стефани теперь для него важнее — казалось, в ней воплотилось ощущение
молодости, надежды на лучшее завтра. Он сам понимал, что его жизнь превратилась
в хаос.
— Я просто не знаю, что еще предложить. Разве что
адвоката?
— Я тоже. — Он испытующе посмотрел на нее. —
Ты сможешь пока выдержать все, как есть, или это для тебя слишком тяжело?
— Не уверена. Это не может длиться вечно или даже
достаточно долго.
— Я тоже не выдержу, — устало проговорил он.
Стефани изо всех сил давила на него, чтобы он бросил Пейдж и женился на ней.
Рано или поздно придется принимать решение.
Пейдж олицетворяла собой прошлое, а Стефани — будущее.
Однако, когда они лежали ночью рядом в постели, прошлое то и дело властно
вторгалось в его память и в его сердце.
Энди спал, дверь в спальню была закрыта. Пейдж читала в
постели, демонстративно не обращая на него внимания. И вдруг Брэд поцеловал ее
— поцеловал так страстно, как не целовал уже давно, да и вообще она что-то не
припоминала за ним такой страстности раньше. Сначала Пейдж лишь отстранилась,
но потом Брэду как-то удалось опрокинуть ее на спину и задрать ночную рубашку.
Он приник к ней, и какой бы неуместной ни представлялась ей
сейчас мысль о близости с Брэдом, она почувствовала, что ее сопротивление тает
— ведь, в конце концов, он все еще был ее мужем, и всего несколько недель назад
она считала, что любит его.
Он медленно, как-то томно вошел в нее, и вдруг страсть
покинула его — вместе с эрекцией. Он еще пытался скрыть это, как-то
восстановить силы, но стало очевидно, что тревоги и волнения последних дней
повлияли не только на их личные отношения.
— Извини, — прохрипел он и откатился на бок, вне
себя от бешенства. Она лежала неподвижно, как статуя, кляня себя за то, что
позволила этому случиться. После того, что произошло между ними, невозможно
было спать с ним, несмотря на то, что они еще не развелись, — не может же
она позволить ему делать с ней все, что он захочет, позволить ему еще раз
ранить ее.
— Твое тело не солгало тебе, Брэд, — печально
сказала она. — Вот и ответ на все твои вопросы.
— Я просто дурак, — раздраженно ответил он. Как бы
он ни был привлекателен, как бы она ни любила его раньше — все было кончено.
Может быть, навсегда.
И она тоже поняла это.
— Может быть, тебе все-таки лучше принять решение до
того, как ситуация осложнится?
Это было разумное предложение, и он кивнул в ответ.
Просто смешно. И странно — весь прошлый год он перекочевывал
из постели Стефани в постель Пейдж с разницей всего в несколько часов, и
ничего, не возникало никаких проблем. Но теперь все изменилось потому, что она
знала. Зря, наверное, он ей сказал. Впрочем, он же сам хотел получить свободу.
К тому же он был в долгу перед Стефани, он был несправедлив к ней — с ней было
так хорошо, так уютно. Она хотела, чтобы он немедленно переехал к ней, и даже
грозилась бросить его, если он будет колебаться. Больше всего в этой жизни ему
хотелось бы сдать Пейдж куда-нибудь на хранение или заморозить на год, провести
это время со Стефани, а потом вернуться как ни в чем не бывало. Если бы только
можно было все так устроить.
— Наверное, мне все-таки нужно уехать, — обреченно
сказал он, садясь на кровати. Внезапно ему захотелось увидеть Стефани и
немедленно проверить себя. Эта маленькая неприятность с Пейдж сильно задела
его.
— Я вовсе ни на чем не настаиваю, — спокойно
ответила Пейдж. Она лежала, вытянувшись на кровати, и ее стройное длинное тело
просвечивало под тонкой тканью рубашки. Но он отвернулся в сторону.
Она тоже корила себя за то, что разрешила ему овладеть ею, и
внезапно ей захотелось увидеть Тригви.
