— Разумеется. Он отличный парень. Он приготовил мне и
Алексис ленч в саду. — Господь явно запретил им делать что-то полезное в
жизни.
Она зашла к Энди, игравшему в своей комнате. Ее резануло по
сердцу — такой он был грустный. Как все-таки изменилась их жизнь, и так
внезапно! Она села на кровать и обняла сына.
— Ну, как вы тут поладили с бабушкой?
— Она такая забавная, — улыбнулся он в
ответ. — Она совсем ничего не делает, только ходит и разговаривает.
И тетя Алексис тоже, у нее слишком длинные ногти, чтобы что-то
делать. Она даже бутылку минералки сама открыть не может. А бабушка попросила
меня завести ее часы — она без очков не видит, а очки она куда-то положила и не
могла их найти.
Пейдж отлично знала все эти уловки. Энди вдруг встревоженно
посмотрел на мать.
— А где папа?
— В городе, работает, — солгала она.
— Но сегодня воскресенье, ты что, забыла?
Его не проведешь. Но она не собиралась говорить правду, и
мальчик это тоже чувствовал.
— Папа очень много работает. — Негодяй, он
заставляет ее врать и изворачиваться.
— А он приедет к ужину?
— Не знаю, милый, — честно ответила Пейдж.
Энди залез на колени к матери и прижался к ней. Она хотела
сказать, что будет всегда любить его, независимо от того, как станет относиться
к нему отец, но это было бы уже слишком, так что она просто сказала, что любит
его, как говорила всегда.
Потом она отправилась готовить ужин, и Брэд снова удивил ее,
явившись неожиданно домой, и можно сказать, что воскресный ужин удался — Брэд
сам приготовил мясо, был мил и учтив. Он избегал смотреть в глаза Пейдж, зато
наговорил кучу любезностей теще и уполномочил Энди помогать ему готовить
гамбургеры и бифштексы. Алексис, разумеется, заявила, что сегодня у нее
разгрузочный день и она не будет есть мяса, и снова попросила Энди открыть для
нее минералку.
Только когда Пейдж оказалась наедине с Брэдом, готовившим
бифштексы, она сказала ему о звонке приятельницы:
— Я слышала, у тебя сегодня была утренняя пробежка?
Сначала он даже не понял, просто смотрел на нее, не в
состоянии сообразить, что кто-то мог донести на него.
— Кто тебе сказал?! — В его голосе чувствовалось
смущение и одновременно ярость.
— Какая тебе разница?
— Это не твое собачье дело… — Он был вне себя от
ярости.
— Просто ты разрушаешь не только свою жизнь, Брэд, но и
мою, и Алли, и Энди. Ты думаешь, мальчик не видит, что происходит? Посмотри
как-нибудь ему в глаза подольше. Он все понимает. Мы все понимаем.
— Отлично! Так это ты ему сказала?! Сука! — Он
отшвырнул нож и кинулся в дом. Пейдж безуспешно попыталась спасти мясо, но
только обожглась. Находившийся неподалеку Энди побежал в дом за Брэдом: он
слышал, как они опять ссорились, как произносили его имя, увидел, что Пейдж
обожглась. Он плакал. Он не хотел, чтобы они ссорились, и подозревал, что они
ссорились именно из-за него: папа, наверное, был недоволен, что это Алли
пострадала, а не он.
За ужином все трое Кларков вели себя непривычно тихо. Брэд
сердито тыкал вилкой в мясо. Но Марибел и Алексис по-прежнему ничего не
замечали — или делали вид, что ничего не замечают.
— Вы прекрасно готовите, Брэд, — похвалила его
Марибел. Бифштексы получились и в самом деле неплохие, вот только атмосфера за
столом была убийственная. — "
Алексис, все-таки ты бы попробовала бифштекс, они просто
великолепны.
Но Алексис, которой вполне хватило капустного салата, только
помотала головой. У Пейдж два обожженных пальца были намазаны мазью от ожогов.
Наверняка не обойдется без волдырей.
— Как твоя рука, мамочка? — обеспокоенно спросил
ее Энди.
— Ничего, мой милый, терплю, как видишь.
Брэд молчал и не смотрел в сторону жены. Он не сомневался,
что Пейдж рассказала сыну о его интрижке, и готов был убить ее за это. Когда
они начали вместе убирать посуду после ужина, у них снова завязалась ссора,
причем никто из них не заметил притаившегося за другим концом стола Энди.
— Ты ему сказала, так ведь? Ты не имела права так
поступать!
— Ничего я ему не говорила! — крикнула Пейдж в
сердцах. — Мне это ни к чему. Это он сам понял — просто по твоему
отсутствию, по тому, что тебя никогда не бывает дома. Что он должен подумать? А
если кто-то скажет ему то, что сказали мне?
— А это его нисколько не касается! — Брэд хлопнул
дверью. Пейдж, плача, продолжала мыть тарелки. Брэд в саду убирал жаровню с
остатками мяса, а в кухню вплыла Марибел.
— Какой милый ужин, моя дорогая! Нам так хорошо у вас.
Пейдж ошеломленно смотрела на нее — все это походило на
сцену из фильма абсурдов. Но ее семейка всегда была такой.
— Я рада, что вам понравилось. Брэд и вправду
замечательно готовит бифштексы. — Неплохо было бы, чтобы он приезжал к ним
готовить барбекью или жарить бифштексы после того, как женится на своей
Стефани.
— Вы просто чудная пара, — продолжала гнуть свое
Марибел. Пейдж отложила посудное полотенце и пристально посмотрела на мать.
— На самом деле, мама, наши дела обстоят не столь уж
блестяще. Разве ты не заметила?
— Я ровным счетом ничего не заметила. Разумеется, вы
несколько напряжены, вы волнуетесь за Алисон, это естественно. Я уверена, что
через несколько недель девочка поправится и у вас все наладится. —
Впрочем, даже и такое признание было для нее чем-то из ряда вон выходящим.
— Я в этом совсем не уверена. — Она решила сказать
матери всю правду — а почему бы, собственно, и нет? Если ей не понравится, она
все равно сделает вид, что не поняла ее. — У него есть другая женщина, вот
поэтому мы и ссоримся.
Но мать только покачала головой, не в силах поверить этому.
— Я уверена, детка, ты ошибаешься. Брэд никогда так не
сделает, никогда не поставит под угрозу ваши отношения, он на это просто не
способен.
— Нет, способен, — упрямо твердила Пейдж, решив
все-таки пробить ее защиту.
— Ну, так бывает со всеми мужчинами время от времени.
Ты просто слишком нервничаешь из-за Алисон, все принимаешь близко к сердцу.
Слишком нервничает? А как еще она должна себя чувствовать,
если ее дочь три недели лежит в коме и в любой момент может умереть?
— Ты же знаешь, что мы с твоим отцом тоже время от
времени ссорились, но никогда не заходили слишком далеко. Ты просто должна быть
немного терпимей.
Пейдж изумленно смотрела на мать — что она несет?!
Меньше всего ей хотелось обсуждать старые семейные проблемы,
но нельзя же делать вид, что их вовсе не было.
