Энди улыбнулся. Ему нравилось, когда папа оставлял его за
старшего мужчину в семье, он воспринимал это всерьез.
— Сегодня вечером, — серьезным тоном доложил
он, — я вывезу маму поужинать. Мы будем есть пиццу.
— Ладно, только следи, чтобы она не переела… у нее
может заболеть живот… — Брэд заговорщически подмигнул сыну. — Знаешь, как
у Лиззи!
— Ox! — скорчил рожу Энди, и все рассмеялись.
Энди проводил родителей до дверей. Брэд вывел машину из
гаража, вылез и забросил чемодан в багажник.
Потом обнял Пейдж и Энди.
— Мне будет вас не хватать, ребята, берегите друг
друга! — сказал он, садясь в машину.
— Постараемся, — улыбнулась Пейдж в ответ. Она
давно должна была бы привыкнуть к его отъездам, но так и не привыкла. Ладно
еще, когда он уезжал вечером в воскресенье, это она еще могла понять, но в
субботу… У нее было такое чувство, что ее обманули. Она так хотела быть с ним, и
вот он уезжает. Вообще он столько ездит, что невозможно не думать о катастрофах
— что, если с ним что-то случится? Что, если… нет, она этого не
переживет. — Ты тоже берегись, — прошептала она, наклоняясь к
спущенному окну машины и целуя мужа. Она с удовольствием отвезла бы его, но
Брэд предпочитал, чтобы машина дожидалась его в аэропорту. Кроме того, во
вторник вечером она вряд ли сможет заехать за ним в аэропорт, так что это
упрощало дело. — Я люблю тебя.
— Я тоже, — тихо ответил он и, высунувшись, помахал
рукой Энди. Она шагнула назад и тоже помахала ему. Машина тронулась. Было без
пяти минут семь.
Пейдж взяла Энди за руку, и они вернулись в дом.
Хотя Пейдж и пыталась не расклеиваться, но все равно
чувствовала себя такой одинокой. Глупо. Она ведь взрослая женщина, она не
должна настолько зависеть от других людей, даже от Брэда. Кроме того, через три
дня он вернется, а она ведет себя так, словно он уехал на месяц!
Когда они вошли в дом, Алисон была уже полностью готова к
выходу и выглядела великолепно: губы чуть-чуть блестели от бледно-розовой
помады с блеском, ресницы чуть тронуты тушью. Она была в самом расцвете — юная,
здоровая, ухоженная. Она была как раз в том возрасте, в каком попадают на
обложку «Вог» фотомодели, и она, подумала Пейдж, гораздо красивее многих из
них.
— Развлекайся, солнышко. Я жду тебя домой к
одиннадцати. — Это было контрольное время, и Пейдж строго следила, чтобы
Алисон не пересекала границы.
— Ну мама!
— И не думай. Одиннадцать — крайний срок, сама
знаешь. — Ей ведь всего пятнадцать, с какой стати она должна задерживаться
дольше.
— А что, если фильм будет длиннее?
— Ну ладно, полдвенадцатого. А если он будет еще
длиннее, придется тебе уйти, не досмотрев.
— Ну спасибо.
— Не за что. Хочешь, подброшу тебя к Хлое?
— Нет, спасибо. Я дойду пешком. Пока. — Она
выскользнула в дверь, а Пейдж направилась в спальню переодеться. Только она
открыла шкаф, как раздался звонок.
Звонила ее мать из Нью-Йорка. Пейдж сказала ей, что
собирается с Энди пойти поужинать и перезвонит завтра.
Когда они с Энди наконец уселись в машину, Алисой должна
была уже подходить к дому Хлои.
— Ну-с, молодой человек, куда мы поедем на этот раз?
«Домино» или «Шэйки»?
— «Домино». У «Шэйки» мы уже были в прошлый раз.
— Разумно. — Пейдж включила радио и предоставила
Энди выбрать станцию. Для семилетнего мальчугана у него были довольно странные
музыкальные пристрастия — в основном он копировал старшую сестру. Вот и теперь
он выбрал ту, которую всегда слушала Алисон.
Через пять минут они были у ресторана, и настроение Пейдж
улучшилось — тоска отпустила ее, она уже предвкушала приятный вечер с сыном. Им
всегда было хорошо вместе. Энди рассказывал ей о друзьях, о школьных делах и о
том, что, когда вырастет, станет учителем.
Когда она спрашивала его почему, он объяснял, что ему всегда
нравилось возиться с малышами, а еще его привлекали длинные летние отпуска
учителей.
— А может быть, я стану знаменитым баскетболистом, буду
играть в «Джайантс» или «Мете».
— Тоже неплохо, — улыбнулась Пейдж.
С ним было так легко!
— Мама?
— Да?
— Ты ведь художник?
— В общем-то да. Я раньше была художником, но теперь не
занимаюсь этим профессионально. Долгое время не занималась.
Он кивнул, явно что-то обдумывая.
— Мне нравится твоя роспись в школе.
— Я рада. Мне тоже нравится. Мне было приятно расписывать
стену в вашей школе. Может быть, я соберусь и распишу еще одну.
Ему эта идея явно понравилась. Энди сам расплатился, оставив
официанту на чай сумму, которую она ему назвала, положил руку на ее талию, и
они направились к стоянке машин.
Через десять минут они уже были дома. Энди принял душ и
пришел к ней в спальню посмотреть перед сном вместе с ней телевизор. Наконец он
заснул прямо в ее постели, и она, улыбаясь, завернула его в одеяло и
поцеловала. Он был уже большим мальчиком, но для нее оставался — и останется —
малышом. В общем-то и Алисон тоже, в каком-то смысле. Наверное, дети никогда не
вырастают для матери, подумала она, вспоминая, как хорошо выглядела Алисон в ее
розовом свитере, отправляясь на вечер к Торенсенам.
Потом Пейдж стала думать о Брэде. Вернувшись из ресторана,
она нашла запись на автоответчике, он звонил из аэропорта. Он знал, конечно,
что они должны поехать в ресторан, но все равно позвонил, чтобы сказать, как он
любит ее.
Она вернулась к телевизору. Пейдж устала и хотела спать, но
решила дождаться Алисон. Она еще не была настолько уверена в дочери, чтобы лечь
спать, не убедившись, что та пришла, — она хотела знать наверняка, что
Алисон вернулась, поэтому ждала назначенного ею времени.
В одиннадцать передавали новости. Ничего особенного, и,
самое главное, никаких авиакатастроф. Она всегда так боялась за Брэда — слава
богу, ничего плохого не случилось. Перестрелка в Окленде, мафиозные разборки,
перебранка политиков и небольшая авария на местной станции аэрации. И кроме
того, было еще какое-то дорожно-транспортное происшествие на мосту Золотые
Ворота, всего за несколько минут до того, как закрыли въезд на него, но это уже
к Пейдж не имело никакого отношения. Брэд был в воздухе, а Алисон — с
Торенсенами.
Энди — в постели рядом с ней. Так что ее цыплята на месте.
Ей было за что быть благодарной господу. Она смотрела на часы, дожидаясь
возвращения Алисон. Было уже 11.20, и, насколько Пейдж знала Алисой, в 11.29
она ворвется в дверь с сияющими глазами, развевающимися волосами… и наверняка с
пятном от пиццы на одолженном у матери розовом свитере. Пейдж улыбнулась и
поудобнее устроилась в постели, приготовившись послушать сводку погоды в конце
программы новостей.
