Но оказалось, что вполне способен, и даже на многое.
— Что ты делаешь завтра? — уже более серьезным
тоном спросил он.
— Еду в госпиталь.
— Тогда мы вместе позавтракаем, и я отвезу тебя в
госпиталь.
Она кивнула, он еще раз поцеловал ее и только большим
усилием воли заставил себя пойти к машине. Но на полпути он все-таки не
выдержал, вернулся и еще раз поцеловал ее. Только после этого он уехал и, как
обещал, в полдевятого снова был у нее дома — она-то думала, что он шутил! Пейдж
уже отвезла Энди в школу и, что-то напевая под нос, стирала, когда он позвонил
в дверь. Она тут же просияла.
— Доброе утро, любовь моя, — сказал он,
протискиваясь в дверь с огромным букетом цветов. Да, он, несомненно, был самым
романтичным из всех ее знакомых и таким славным! — Ты готова к завтраку?
Но до кухни они так и не добрались. Он снова начал целовать
ее, и через пять минут они снова были в постели, которую она еще не успела даже
застелить после ночи, так что им не пришлось возиться с ней.
— Как ты думаешь, что мы будем делать дальше? —
спросил он, лежа рядом с ней и любуясь ею.
— Сомневаюсь, что способна на какие-либо дела. Придется
мне отказаться от фресок.
— А мне — от статей. — Слава богу, что они оба
были достаточно свободны, жили по своему собственному графику, и поэтому у них
оставалось достаточно времени, чтобы утолить голод друг по другу. — А в
школе у Энди есть продленка? — поддразнил он ее, и они снова поцеловались.
Но потом она все-таки заставила его вылезти из кровати — было уже одиннадцать, и
ей нужно было ехать в госпиталь. Теперь, когда в состоянии Алли наметились
перемены, пусть и крошечные, Пейдж не хотела пропустить ни единого мига.
Он просидел с ней в госпитале целый час, а потом поехал
домой — работать и проследить за Хлоей.
— Что будем делать вечером? — с надеждой спросил
он, когда они прощались в госпитале. Она отрицательно покачала головой.
— Энди будет дома.
— А завтра? — настаивал он.
— Кажется, завтра он уедет на весь день к Брэду,
улыбнулась Пейдж. Находившаяся рядом сестра, невольно слышавшая их разговор,
улыбнулась — она давно поняла, что в их отношениях наметились перемены.
— Отлично, — ответил он. — Тогда ленч? Икра?
Омлет?
Она наклонилась к его уху и прошептала так тихо, что никто
посторонний не смог бы услышать ее:
— Как насчет бутерброда с арахисовым маслом?
Он так же лукаво подмигнул ей.
— Отлично, дорогая. Я это устрою. Двойной или простой?
— Ты просто сумасшедший! — рассмеялась она.
— Я люблю тебя, — сказал он и поцеловал ее. Это
действительно безумие, но она в самом деле любила его.
Когда Пейдж вернулась к Алисой, с лица ее не сходила
счастливая улыбка.
Глава 16
В одну из июньских суббот Брэд сказал наконец сыну о
существовании Стефани. Потом он познакомил их, устроив ленч в «Прего» на
Юнион-стрит. Энди недоверчиво косился на Стефани, а она с трудом находила темы
для разговора с ним. Конечно, Стефани в туго обтягивающих белых джинсах и
красной футболке выглядела эффектно. Но Энди она не понравилась с первого
взгляда.
Он говорил с ней сквозь зубы, отпускал едкие замечания,
сопровождавшиеся восхвалением достоинств его мамы.
Когда подали десерт, Брэд не выдержал.
— Энди, — сказал он, — ты должен извиниться
перед Стефани. — Он явно был зол, но Энди упрямо задрал подбородок и
сделал вид, что не слышал его.
— И не собираюсь, — выдавил он наконец за
десертом.
— Ты несправедлив к Стефани. Ты сказал, что у нее
слишком большой нос! — Брэда такое обвинение только рассмешило бы, но он
видел, что Стефани пришла в ярость. У нее не было детей, и Энди совсем не
понравился ей. Этот дерзкий мальчишка плохо воспитан, не умеет вести себя со
взрослыми, и Брэду стоило задать ему хорошую трепку. Он испортил ей весь ленч:
этот маленький негодяй заявил, что у нее слишком тесные джинсы и слишком
маленькая грудь и что у его мамы фигура гораздо лучше, она умная, веселая,
красивая и готовит вкусно, а Стефани вряд ли что-то умеет готовить. Кроме того,
все в школе в восторге от маминой фрески. И так весь ленч он пел дифирамбы
матери и высмеивал Стефани.
Кстати, все это говорило о том, что Стефани не только ничего
не понимала в детской психологии, но и была начисто лишена чувства юмора.
— Она мне все равно не нравится, — еле слышно
твердил Энди, уставившись в столешницу.
— В таком случае, — ответила Стефани, прежде чем
Брэд успел сказать что-либо, — мы не пригласим тебя больше на ленч. И на
уик-энд мы тебя не возьмем, если ты нас не любишь, — зло добавила она. Вид
у Брэда был самый несчастный — ему хотелось поддержать ее, но и Энди он не мог
бросить, по крайней мере сейчас.
— Нет, конечно, мы будем приглашать тебя на
уикэнды, — холодно возразил Брэд, предупреждающе посматривая на
обоих, — ему хотелось взять Энди за руку, успокоить его. Если Энди не
поладит со Стефани, жизнь у Брэда будет несладкой. — Я рад видеть тебя не
только по уик-эндам, но и всегда, когда ты захочешь. Но было бы гораздо лучше,
если бы ты подружился со Стефани.
— Нет, так не пойдет, — сказал Энди, глядя прямо
на него и словно не замечая Стефани. — Почему это мы должны принимать и
ее?
Стефани вспыхнула, но Брэд, предупреждая ее, ответил:
— Потому что мне она нравится. Она — мой друг. Разве ты
сам не любишь брать с собой своих друзей?
— Тогда почему я не могу пригласить с собой маму? Я ее
люблю, и мне хорошо с тобой и с ней, а не с твоей Стефани. , Меньше всего Брэду
хотелось пускаться в долгие объяснения. Тем более ему не хотелось делать этого
в присутствии Стефани.
— Ты же знаешь, что у нас с мамой не все ладится, тебе
же не нравилось, как мы ссоримся. А со Стефани мы не ссоримся, мы очень хорошие
друзья, и нам хорошо вместе. Мы ходим в кино, и на бейсбол, и на пляж, и в
разные другие места.
Энди презрительно посмотрел на Стефани:
— Что бы она понимала в бейсболе!
— Ну, мы ей объясним, — терпеливо ответил Брэд. Он
чувствовал, что и Стефани, и Энди — оба злы на него. Он знал, что слишком
поторопился и нужно было еще некоторое время встречаться с сыном без Стефани.
Все равно рано или поздно он должен к ней привыкнуть.
Они обсуждали проблему брака, и Стефани заявила, что либо он
объявит о помолвке с ней, либо она прекращает свои отношения с ним. После того
как они были любовниками десять месяцев и после всех прелестей его расставания
с женой, Стефани считала, что она сыта всем этим по горло, и вела себя
сдержанно. Теперь она считала, что имеет право на какие-то реальные проявления
его любви. Или она была готова окончательно порвать с ним. Это не устраивало
Брэда, который после всего, что ему пришлось пережить, не хотел ее терять.
Стефани была его единственной радостью, единственной защитой от одиночества,
которое он после потери Пейдж, Алисон и Энди, к собственному удивлению,
переживал очень тяжело. Но он любил и Стефани, хотя их отношения осложнялись
всем происшедшим в последние два месяца, а теперь еще и Энди добавил
напряженности. Да, все-таки жизнь — штука сложная, и простых решений в ней не
бывает.
