— Просто говорит. Он сказал, что давно следит за вами и
думает, что ты вполне ничего и что папе нравится проводить время с тобой. И он
сказал, что видел, как ты поцеловала его в губы. Правда? — Это был скорее
вопрос, чем обвинение. После вчерашнего появления на сцене Стефани перед Энди
открылся новый мир, и он осторожно исследовал его. Но и для нее мир тоже
совершенно переменился, так что она тоже ничего не могла ответить ему. "
— Ну, может быть, когда мы, например, прощались…
В общем, он действительно мне нравится…
— Так же, как… как папа?
— Нет. Ну, не совсем так. Ну, как друг… очень хороший
друг. Он так помогал мне, когда случилось это несчастье с Алисон…
Энди кивнул и не стал возражать. Он еще не думал о Тригви
как о друге мамы.
— Мне он тоже нравится… и Бьорн тоже… но папа мне
нравится больше.
— Папа навсегда останется твоим папой. Это уж ничто не
изменит.
— Вы с папой собираетесь разводиться? — опасливо
спросил Энди. Вот это в самом деле был бы конец — у многих его друзей родители
были разведены, и некоторые снова женились или вышли замуж. Так что он знал,
что это означает.
— Я не знаю. — За этот месяц после их разъезда
никто из них не позвонил адвокату. Брэд как-то намекал — на него давила
Стефани, но Пейдж так и не смогла заставить себя пойти. Тригви предложил ей
своего адвоката, но она отговаривалась занятостью. И все-таки в ближайшие дни
ей придется сделать это.
Как-то днем Брэд появился в госпитале после недельного отсутствия
и даже напугал Пейдж своим появлением.
— Привет, как ты? — смущенно спросила она,
стараясь скрыть неловкость.
— Отлично. — Он действительно выглядел
великолепно, не то что месяц назад. — Как Алисон?
— Особых перемен нет. Она по-прежнему, двигается время
от времени и издает звуки. Но пока рано давать прогнозы. — Однако
мониторы, следившие за мозговой деятельностью, давали всплеск, когда Пейдж
произносила имя Алисон, и это должно было о чем-то говорить. Но кто знает? Она
ведь по-прежнему спала, и за нее дышал аппарат.
Он выдержал столько, сколько смог, — пять минут.
А потом попросил ее выйти на минутку в приемную.
— Ты выглядишь отлично, — сказал он, пристально
разглядывая ее. И в самом деле его жена изменилась, хотя глаза ее были грустны.
Он не знал — из-за Алисон или из-за него. Какая-то часть его души по-прежнему
тянулась к ней, ему вдруг захотелось обнять ее, но он знал, что не может этого
сделать. Стефани убьет его, если узнает. Она была просто бешеная в этом
отношении и сказала, что никогда не потерпит измен. Она нисколько не походила
на Пейдж, и Брэд мысленно часто сравнивал Пейдж и Стефани. И не всегда
сравнения были в пользу Стефани. — С тобой все в порядке?
— Да я в основном все время здесь. — Она была
счастлива с Тригви и питала надежды в отношении Алисон, но все-таки жизнь была
не столь уж радостной: Алисон не пришла в сознание, а впереди маячил развод. Ее
жизнь делилась между госпиталем и домом, лишь изредка она ужинала с Тригви.
Главной ее мечтой было выздоровление Алисон, если та выйдет из комы.
— Я хотел с тобой поговорить, но все никак не мог
выбрать время. Кажется, теперь нам пора обратиться к адвокатам. — Он
словно оправдывался перед ней, да и в самом деле, видя выражение ее глаз, он
чувствовал себя последним сукиным сыном. Она так была похожа на Энди в своих
реакциях.
— Ты прав, — согласилась она. Но на душе у нее
было так тревожно! Это последняя точка в их браке.
— Нет смысла оттягивать. И нам тяжело, и у Энди
возникают ложные надежды. Мне кажется, он легче перенесет, если будет знать все
точно. Да и мы тоже, разве нет?
Мне кажется, ты заслуживаешь большего, — напомнил он.
Что ж, она и в самом деле заслужила, чтобы у нее была своя семья, и муж, и
здоровая Алисон. Она многое заслужила. Другое дело, получит ли она все это.
— Ты прав, — повторила она. — Я имею в виду…
развод.
Он кивнул, и она тоже наклонила голову, принимая его
решение. Все кончено.
Он хотел жениться на Стефани, начать новую жизнь, может
быть, на этот раз лучшую, чем была у них.
— Ну, мне пора, — произнес наконец Брэд. — У
тебя есть адвокат?
— У меня есть визитная карточка одного адвоката, но я
пока не звонила. Я не думала, что ты так спешишь. — В ее голосе слышался
упрек. Она внезапно разозлилась, что он приехал именно сюда, чтобы сказать ей о
разводе.
В этом госпитале разрушилась ее жизнь… хотя… она что-то и
нашла — Тригви, например.
— Нам нужно развестись к концу года, — серьезно
ответил Брэд, словно Пейдж не правильно истолковала его слова. — Лучше
всего — еще до Рождества. — Стефани хотела, чтобы они поженились в канун
Рождества, и если развод будет раньше и они поторопятся, то могут успеть.
— Да, не думала, что в мой список рождественских
подарков придется включить и это, — протянула она. Потом она подняла на
него глаза и твердо сказала:
— Я позвоню утром адвокату.
— Спасибо. Я тебе буду признателен. — Он
поколебался с минуту, словно хотел сказать еще что-то, но не был уверен, стоит
ли это делать. — Спасибо, Пейдж…
— Да ладно, ничего, тебе спасибо. — Она коснулась
его руки и вернулась в палату., В этот день Алисон вообще не шевелилась, не
издала ни звука — она словно чувствовала подавленное состояние матери. Пейдж
просто сидела и смотрела на нее, а вечером, когда уложила Энди, даже не
позвонила Тригаи. Она словно оплакивала свою жизнь с Брэдом, прежде чем
устремиться в новую.
Только на следующий день она позвонила Тригви.
Тот сразу почувствовал: что-то случилось. Она рассказала ему
о разговоре с Брэдом. Он мог только посочувствовать — он-то знал, как тяжел
развод, даже если брак не удался. Тригви еще раз продиктовал ей фамилию и
телефон своего адвоката, и Пейдж наконец позвонила ему и договорилась о
встрече.
Когда она встретилась с адвокатом, он сказал ей то же самое,
что и Брэд, — она должна развестись до Рождества. Тригви встретил Пейдж на
выходе из конторы адвоката и повез ужинать в их любимый «Серебряный голубь»,
где они подробно обсудили проблему. Пейдж уже взяла себя в руки. Они сидели
рядышком за столиком и были похожи на брата и сестру. Постоянные посетители,
видевшие их здесь и в прошлый раз, заинтересованно поглядывали в их сторону.
Забавно, Пейдж всегда считала, что муж и жена должны быть похожи друг на друга,
а они с Брэдом уж явно не подпадали под эту теорию.
Они проговорили в тот вечер не один час — о жизни, браке,
детях и о своих надеждах на будущее.
— Ты первая женщина, которая заставила меня снова
задуматься о браке. — Она чувствовала по искренности в его голосе, что он
говорит правду. Это произошло слишком быстро, но несчастный случай изменил для
них все в этом мире. Они выпали из нормального течения жизни и воспринимали
теперь действительность через призму своих страданий. — Мне кажется, ты
сама почувствуешь, когда настанет время, — успокоил ее Тригви. — А я
понял это еще в госпитале. Я был просто потрясен: как я могу думать об этом…
ведь ты замужем, а потом все так быстро изменилось. Пейдж, когда я вижу тебя,
то чувствую, что с тобой могу быть счастливым всю оставшуюся жизнь. Мне
кажется, что и ты это чувствуешь.
