Узкий коридор за кухней вел к одной или двум спальням и ванной.
— Давайте не будем закрывать дверь и откроем несколько окон, — предложил Босх. — Мистер Делакруа, сядьте, пожалуйста, на кушетку.
Идя к ней, Делакруа воскликнул:
— Послушайте, ни к чему проводить обыск! Я знаю, почему вы здесь.
Босх посмотрел на Эдгара, затем на Делакруа.
— Вот как? — усмехнулся Эдгар. — Почему же?
Делакруа грузно сел посередине кушетки. Ее пружины потеряли упругость. Концы подушки задрались вверх, словно носовые части спаренных «Титаников», идущих ко дну.
— Из-за бензина, — ответил он. — Я его почти не расходовал. Езжу я только на поле и обратно. У меня ограниченные права из-за дорожных происшествий.
— Из-за бензина? — удивился Эдгар. — Почему вы...
— Мистер Делакруа, мы здесь не потому, что вы крадете бензин, — заявил Босх.
Он взял с телевизора одну из видеокассет. На ее ребре была наклейка с надписью «Первый пехотный, эпизод 46». Положил ее обратно и взглянул на другие наклейки. Всюду были эпизоды из телефильмов, в которых Делакруа играл больше тридцати лет назад.
— Это не наша забота, — добавил Босх.
— Тогда почему? Что вам нужно?
— Мы приехали в связи с вашим сыном.
Делакруа в изумлении смотрел на Босха, его рот медленно открывался, обнажая пожелтевшие зубы.
— Артуром, — наконец прошептал он.
— Да. Мы его нашли.
Делакруа отвел взгляд от Босха и устремил вдаль, вспоминая что-то давно минувшее. Интуиция подсказывала Босху, что Делакруа уже знает, какую весть услышит от полицейских. Взглянул на Эдгара, вопрошая, видит ли это он. Напарник еле заметно кивнул.
— Что-то вы не очень взволнованны для отца, который не видел сына больше двадцати лет, — промолвил Босх.
Делакруа посмотрел на него:
— Наверное, потому что я знаю — он мертв.
Босх, затаив дыхание, разглядывал его.
— Почему вы это говорите? Почему так решили?
— Потому что знаю. Знал с самого начала.
— Что именно?
— Он не вернется.
Босху показалось, что Делакруа ждал их появления, возможно, уже много лет. И решил изменить стратегию, взять этого человека под арест и ознакомить с правами подозреваемого.
— Я арестован? — спросил Делакруа, словно прочтя его мысли.
Босх снова взглянул на Эдгара, думая, понимает ли напарник, что их план рушится.
— Мы бы хотели сначала поговорить с вами. Неофициально.
— Можете и сразу арестовать, — спокойно сказал Делакруа.
— Как? То есть вы не хотите с нами разговаривать?
Делакруа медленно покачал головой и снова уставился вдаль.
— Хорошо, я поговорю с вами, — вздохнул он. — Расскажу вам все.
— О чем?
— Как оно было.
— Что было?
— С моим сыном.
— Вы знаете, как оно было?
— Конечно. Это дело моих рук.
Босх едва не выругался. Подозреваемый буквально сознавался до того, как ему зачитали его права, в том числе и право не давать невыгодных для себя показаний.
— Мистер Делакруа, на этом остановимся. Я ознакомлю вас с вашими правами.
— Я только хочу...
— Нет, сэр, пожалуйста, пока не говорите ничего больше. Давайте покончим с этой формальностью, а потом мы очень охотно выслушаем все, что вы хотите сказать.
Делакруа махнул рукой так, словно для него это не имело значения, словно ничто не имело значения.
— Джерри, где твой магнитофон? Я так и не забрал свой из ОВБ.
— В машине. Только вот не знаю, как батарейки.
— Иди проверь.
Эдгар покинул трейлер, Босх молча ждал. Делакруа поставил локти на колени и закрыл лице ладонями. Босх разглядывал его позу. Такое случалось не часто, но ему было не впервые добиваться признаний при первом разговоре с подозреваемым.
Эдгар вернулся с магнитофоном и сообщил:
— Батарейки сели. Я думал, твой у тебя при себе.
— Черт. Ну, тогда записывай.
Босх достал бумажник, в котором носил значок, и вынул из него визитную карточку. На обороте были отпечатаны права, гарантированные Пятой поправкой к Конституции, и линия для подписи. Зачитал их и спросил Делакруа, понятно ли ему. Тот кивнул.
— Это означает подтверждение?
— Да, подтверждение.
— Тогда распишитесь на линии под текстом.
Он протянул Делакруа карточку и ручку. Когда подпись была поставлена, убрал карточку в бумажник. Подошел к креслу и сел на его край.
— Итак, мистер Делакруа, хотите вы повторить то, что сказали нам несколько минут назад?
Делакруа пожал плечами, будто речь шла о чем-то незначительном.
— Я убил своего сына. Артура. Убил. И знал, что вы когда-нибудь появитесь. Ждать пришлось долго.
Босх посмотрел на Эдгара. Тот писал в блокноте. У них будет запротоколировано признание подозреваемого. Потом перевел взгляд на Делакруа, надеясь, что молчание побудит его добавить еще что-нибудь. Но тот ничего не говорил и снова уткнулся лицом в ладони. Вскоре заплакал, и его плечи задрожали.
— Да поможет мне Бог... это дело моих рук.
Босх снова посмотрел на Эдгара и вопросительно вскинул брови. Напарник быстро приподнял большой палец. В их распоряжении было больше чем достаточно материала, чтобы перейти к очередной стадии, к контролируемой и снабженной аппаратурой комнате для допросов.
— Мистер Делакруа, у вас есть кошка? — спросил Босх. — Где она?
— Кот где-то здесь. Может быть, спит у меня на кровати. А что?
— Мы позвоним в службу ухода за животными, пусть приедут и позаботятся о нем. Вам придется поехать с нами. Мы возьмем вас под арест. И продолжим разговор в полицейском управлении.
Делакруа опустил руки и как будто встревожился.
— Нет. Там не станут заботиться о нем. Его отравят газом, как только узнают, что я не вернусь.
— Но нельзя же просто бросить животное здесь.
— О нем позаботится миссис Крески. Она живет рядом. Будет приходить и кормить его.
Босх покачал головой. Из-за кота все рушилось.
— Мы не можем этого допустить. Ваш трейлер придется опечатать до тех пор, пока не получим возможность произвести в нем обыск.
— А зачем его обыскивать? — гневно воскликнул Делакруа. — Я говорю все, что вам нужно знать. Я убил своего сына. Случайно. Видимо, нанес слишком сильный удар. Я... — Он снова уткнулся лицом в ладони и плачущим голосом пробормотал: — Господи... что я наделал?
