Предупреждение напоминало угрозу.
– Буду числиться среди пропавших без вести?
– Называйте это как хотите.
Пиплз поднял по направлению к камере слежения руку, пошевелил пальцами. Щелкнул электронный замок, и дверь раскрылась. Я встал.
– Идите, вас проводят. И не забудьте, я оказываю вам услугу.
Я подошел к Пиплзу, посмотрел на папку у него в руках.
– Вы, как вижу, накладываете арест на мои бумаги. И на бумаги Лоутона Кросса.
– Да, они останутся у нас.
– Понимаю, из соображений национальной безопасности. Найдите среди фотографий ту, где снята убитая Анджелла Бентон. Посмотрите на ее руки.
– Зачем?
– Посмотрите внимательно и поймете, что я имею в виду.
В коридоре меня ждал агент.
– Сюда, – буркнул он, явно недовольный, что меня выпустили.
Мне хотелось снова увидеть Мусу Азиза. Еще раз заглянуть в его лицо. Не исключено, что он тот, кого я ищу. Пока Азиз здесь, мне его не достать – ни физически, ни юридически.
Мы миновали еще две двери с электронными замками и приблизились к лифту. Кнопок вызова на нем не было. Агент повертел в воздухе пальцами, и я услышал шум поднимающейся кабины.
Выйдя из лифта, он повел меня в подземный гараж. Там он крикнул механику, чтобы тот поднял дверь. В глаза мне ударил яркий солнечный свет. Я зажмурился.
– Как я понимаю, вы не отвезете меня?
– Доберешься сам. Желаю приятно провести день.
Я попытался придумать какое-нибудь остроумное замечание, но не сумел. Между нами опустился железный занавес.
20
Фэбээровцы побывали в моем доме. Этого следовало ожидать. Надо отдать им должное: операцию провели деликатно – не то что после обычного обыска, когда в комнатах все вверх дном. Большинство вещей оставалось на местах. Обеденный стол, где я разложил бумаги, касающиеся убийства Анджеллы Бентон, был чист, словно стеклышко. Создавалось впечатление, что, собрав документы, они отполировали столешницу. Мои заметки, докладные и досье – все исчезло. Они мне ничего не оставили. Я мрачно посмотрел на свое отражение на блестящей поверхности стола и решил, что, перед тем как сделать следующий шаг, надо поспать.
Я достал из холодильника бутылку минералки и отправился на заднюю веранду посмотреть, как из-за гор поднимается солнце. Подушка на плетеном кресле пропиталась утренней росой. Я смахнул капельки, сел и задрал на скамейку ноги. В воздухе чувствовался холодок, но на мне был пиджак. Я поставил бутылку воды на ручку кресла и сунул руки в карманы. После ночи, проведенной в камере, хорошо оказаться дома!
Из-за перевала Кауэнга выглянул солнечный диск. В рассеянном свете его лучей носились мириады мельчайших частиц. Надо бы надеть солнцезащитные очки, но вставать неохота. Я закрыл глаза и уснул. Мне снилась Анджелла Бентон, ее руки – руки женщины, которой я не знал, но она оживала в моих мыслях и тянулась ко мне.
Я проснулся через два часа. Лицо немилосердно жгло солнце. Жутко стучало в голове. Нет, кто-то действительно барабанил в переднюю дверь. Вставая, я нечаянно смахнул непочатую бутылку с ручки кресла. Она покатилась по веранде и упала в кусты. Я подошел к перилам. Веранда, поддерживаемая стальными укосинами, висела над глубоким ущельем. Никакой бутылки там не было видно.
Стук повторился, я услышал свое имя. Через гостиную и передний коридор я приблизился к двери и открыл ее. Передо мной стоял озабоченный Рой Линделл.
– Пора вставать, Босх, – произнес он, переступая порог.
Обеими руками я оттолкнул его от себя и помотал головой. Рой понял намек. Я вышел на крыльцо и закрыл за собой дверь.
– Пошли в мою машину.
– Хорошо. Моя все равно на Вудланд-Хиллз.
Служебный автомобиль Линделла стоял на неположенном месте – на шоссе, у въезда к моему дому. По Вудро Вильсон-драйв мы добрались до поворота к Малхолланд-драйв. Наша поездка не имела намеченной цели.
– Что случилось? – спросил Рой. – Появился слух, что тебя ночью забрали.
– Это ваша команда работает.
– Не похоже, что тебя потрепали. У тебя даже румянец на щечках заиграл.
– Спасибо за комплимент, Рой. Так зачем ты прибыл?
– Думаешь, в твоем доме установили "жучок"?
– Вероятно. Я не успел посмотреть. Ну так что тебе нужно? Куда мы направляемся? – промолвил я, хотя, кажется, догадывался.
Малхолланд-драйв огибает холм и тянется на возвышенность, откуда открывается вид на город, теряющийся сразу же за зданием "Кэпитол рекордс". Видимость зависела от тумана, поднимавшегося с залива Санта-Моника.
Линделл въехал на небольшую парковку и резко затормозил около автофургона "фольксваген", какие были в ходу лет тридцать назад.
– Как подвигается твое расследование? – поинтересовался Линделл, поворачиваясь ко мне.
Я внимательно посмотрел на него, пытаясь определить, приехал ли он потому, что его волнует судьба Марты Гесслер, или его послал спецагент Пиплз – проверить мое настроение. Конечно, Линделл и Пиплз – существа одной породы, но разных видов. Они носят одинаковые значки, однако работают на разных этажах федерального здания. И все же – как знать? Может, на Линделла оказали давление.
– Никак не подвигается. Его нет, расследования.
– Ты вешаешь мне лапшу на уши?
– Нет. Я понял, в чем мое настоящее призвание.
– Неужели намерен бросить дело?
– Угадал. Хочу поехать в отпуск. Скорее всего в Лас-Вегас. Я уже начал загорать сегодня утром. Заодно денежки потрачу.
– Катись ты! – Рой улыбнулся своей проницательности. – Думаешь, меня послали проверить тебя на благонадежность?
– Сам катись. Но сначала отвези меня домой. Мне надо собрать вещи для поездки.
– Не отвезу, пока не скажешь, что происходит.
Я отворил дверцу.
– Как хочешь, могу и пешочком. Для здоровья полезно.
Я вылез из машины и направился в сторону Малхолланд-драйв. Линделл распахнул дверцу, ударив ею "фольксваген", и догнал меня.
– Послушай, Босх... – Он загородил мне дорогу, прижав кулаки к груди, словно пытался разорвать надетую на него цепь. – Гарри, я сам приехал. Никто меня не посылал! Те ребята, наверное, просто хотели напугать тебя.
– Скажи это тем, кого они держат в камерах. Я не желаю пропасть без вести. Понимаешь, о чем я?
– Бред какой-то! Ты не из тех, кто...
– Эй ты!
Мы обернулись. Отодвинув дверцу, из фургона вылезли двое. Бородатые, длинноволосые – таким бы на мотоциклах носиться, а не тащиться на старой колымаге.
