На другом конце провода несколько секунд молчали. Затем Ричард Ромо уступил.
– Эд, ты звонишь с телефона в лаборатории?
– Да.
– Тогда открой нижний ящик слева.
Эд Ромо откатился на стуле назад. Вверху слева стоял замок, очевидно, закрывающий все ящики одновременно.
– Какой ключ? – спросил Ромо-младший.
– Подожди.
В устройстве громкой связи раздалось звяканье связки ключей.
– Попробуй четырнадцать-четырнадцать.
Эд Ромо достал свою связку ключей, висевшую на ремне, поискал нужный и наконец нашел тот, на котором был проштампован номер 1414. Затем вставил ключ в замок и повернул его. Теперь нижний ящик был не заперт, и охранник открыл его.
– Готово.
– В ящике должна лежать папка. Открой ее и поищи страничку с кодами комнаты с сейфом. Они меняются каждую неделю.
Ромо взял папку в руки и принялся копаться в бумагах, стараясь, чтобы их содержимое было видно только ему самому. Бреннер протянул руку через стол и грубо выхватил папку. Положив бумаги на стол, агент стал быстро перелистывать различные протоколы.
– Номер страницы? – нетерпеливо сказал он в переговорное устройство.
– Где-то в конце. Там четко подписано: коды к «горячей» лаборатории. Только есть одна тонкость. Мы пользуемся кодом прошлой недели. А текущий шифр будем задействовать на следующей неделе. Сейчас он не подойдет.
Бреннер нашел листок и провел пальцем по списку, пока не нашел комбинацию за прошлую неделю.
– Вот он, нашел. А код к самому сейфу?
Ричард Ромо ответил из машины:
– Придется снова воспользоваться электронным ключом и ввести другой код. Его я знаю. Он не меняется. Шесть-шесть-шесть.
– Оригинально.
Бреннер протянул руку к Эду Ромо:
– Дай мне свой пропуск.
Ромо подчинился, и Бреннер передал карточку Рейду.
– Ну что ж, Кайл, вперед, – приказал агент. – Дверной код – пять-шесть-один-восемь-четыре, а остальное ты слышал.
Рейд подозвал одного из людей в костюмах.
– Внутри опасно. Мы пойдем вдвоем с Миллером.
Старший группы вместе с выбранным им помощником защелкнули защитные маски и с помощью электронного ключа и цифрового кода открыли дверь в комнату, где находился сейф. Миллер держал перед собой радиометр. Войдя в комнату, они захлопнули за собой дверь.
– Знаете, люди ходят туда часто и никто не надевает такие костюмы, – произнес Эд Ромо.
– Рад за них, – ответил Бреннер. – Но сейчас, к сожалению, ситуация немного изменилась. Мы не знаем, что за последние часы произошло с радиационным фоном внутри.
– Да я просто так сказал, – начал оправдываться Ромо.
– Сынок, сделай одолжение, помолчи. Мы занимаемся своей работой.
Босх следил за монитором и вскоре заметил изъян в охранной системе. Камера стояла выше уровня головы, но когда Рейд склонился, чтобы ввести код на сейфе, наблюдатель уже не мог фиксировать его действия. Босх понял – даже если кто-то и присматривал за Кентом, когда тот входил в семь часов вечера в комнату, доктор мог легко скрыть, что именно он забирает из сейфа.
Двое сотрудников в защитных костюмах вышли из комнаты с сейфом менее чем через минуту. Бреннер поспешил к ним. Рейд снял маску и покачал головой:
– Сейф пуст.
Агент ФБР вытащил из кармана телефон. Но прежде чем он успел набрать номер, Рейд протянул листок бумаги, вырванный из блокнота, который скреплялся спиральной пружиной.
– Вот все, что мы нашли, – пояснил он.
Босх заглянул через плечо Бреннера. Записка была нацарапана неразборчиво. Фэбээровец прочитал вслух:
– «За мной следят. Если я не подчинюсь, они убьют мою жену. Тридцать два источника, цезий. Да простит меня Бог. Выбора нет».
Глава 7
Босх и федеральные агенты не проронили ни слова. В онкологической лаборатории почти ощутимо сгустилась атмосфера ужаса. Только что они получили неопровержимое доказательство: Стэнли Кент забрал из сейфа клиники Святой Агаты тридцать две капсулы с цезием и затем, вероятно, передал их неизвестным лицам. По всей видимости, те же люди застрелили его на смотровой площадке Малхолланд.
– Тридцать две капсулы с цезием, – произнес Босх. – Какой ущерб они могут нанести?
Бреннер угрюмо посмотрел на него.
– Надо уточнить у ученых, но я думаю, мало не покажется, – ответил он. – Если кто-то намеревается передать нам послание, то оно прозвучит громко и ясно.
Босху неожиданно пришло на ум, что известные им факты вступают в противоречие.
– Подожди-ка, – произнес он. – Кольца Стэнли Кента наличие радиации не показывали. Выходит, он украл весь цезий, а при этом дозиметры не зажглись, как новогодняя елка?
Бреннер задумался.
– Очевидно, он воспользовался «свиньей».
– Чем?
– Так называют свинцовое устройство для транспортировки. Выглядит как ведро для мытья пола, только на колесиках. Ну и сверху крышка, разумеется. Тяжелая и приземистая штука – вылитая свинья. Отсюда и название.
– И что, Кент вот так запросто разгуливал с этим громоздким предметом?
Бреннер показал на папку, валяющуюся на столе.
– Перевозка радиоактивных веществ в онкологических лечебницах не такое уж редкое дело, – прокомментировал он. – Необычно то, что он выписал одну капсулу, а забрал все. Но кому взбредет в голову открыть «свинью» и пересчитать?
Босх вспомнил о вмятинах, на которые обратил внимание при осмотре багажника «порше». Там перевозили что-то тяжелое, а потом забрали. Теперь Гарри знал, что исчезло из машины. К сожалению, подтверждался самый худший сценарий.
Детектив задумчиво покачал головой, и Бреннер воспринял его жест как знак сомнения в надежности лабораторных мер безопасности.
– Между прочим, – сказал агент, – до того, как в прошлом году мы модернизировали систему безопасности клиники, сюда мог войти любой человек в белом халате и взять из сейфа все, что заблагорассудится. Охраны практически не существовало.
– Я думал совсем о другом. Просто…
– Мне нужно позвонить, – перебил его Бреннер.
Агент ФБР отошел в сторонку и принялся возиться с телефоном. Босх тоже решил воспользоваться паузой. Найдя тихий угол, он набрал номер напарника.
– Игнасио, это я.
– Гарри, зови меня Игги. Что там у тебя?
– Ничего хорошего. Кент обчистил сейф. Весь цезий пропал.
– Ты что, шутишь? Ты же говорил, из этого вещества можно сделать «грязную» бомбу?
