Я покачал головой:
— Какая разница? Сколько бы ни заняло наблюдение, я намерен оставаться участником расследования. И получить свою долю от финала.
В комнате повисло напряженное молчание, а Бэкус встал и начал расхаживать туда-обратно по ковру, прямо перед моим стулом.
Я взглянул на Рейчел. Она уставилась на стол, словно размышляла о чем-то. Наконец я решил добавить в огонь дровишек.
— Боб, мне нужно сдать статью утром. Материал ждет редактор. Если не хочешь, чтобы информация вышла в свет, бери меня обратно в группу. Это единственное средство заставить его повременить. Нужно принимать решение.
Торсон издал саркастический смешок и помотал головой.
— Никуда не годится, — сказал он. — Боб, ты возьмешь его, потом опять, и когда это кончится?
— Не годится только одно, — ответил я. — Не годится лгать мне или намеренно выводить из следствия того, благодаря кому начало раскручиваться дело.
Бэкус взглянул на Рейчел.
— Что думаешь?
— Не надо, не спрашивай ее, — вмешался Торсон. — Могу точно угадать, что она сейчас скажет.
— Если у тебя есть что-то, давай выкладывай, — потребовала Рейчел.
— Так, хватит, — прервал их Бэкус, разводя руки в стороны, словно рефери. — Вы же не хотите, чтобы отстранили вас? Джек, ты снова с нами. Насовсем. Навеки. На тех же условиях. Что означает: никаких статей наутро. Понятно?
Я кивнул и тут же увидел, как Торсон направился к двери. Выигрыш остался за мной.
Глава 36
В дыре под вывеской «Уилкокс», если я правильно запомнил название, нашлась еще одна комната. Неудивительно: ночной портье узнал, что я вместе с людьми из ФБР и что согласен заплатить за номер по верхней таксе — «тридцать пять за ночь». Единственное «но»: только в этом отеле, единственном из всех, где я останавливался, у меня возникло сомнение, давать ли номер кредитки. Судя по виду, человек за стойкой заглотил не меньше чем полбутылки. К тому же дня четыре назад он явно принял еще одно судьбоносное решение — не бриться. В любом случае за время оформления портье не посмотрел на меня ни разу, хотя процедура заняла не менее пяти минут, ушедших в основном на поиски ручки. Получив деньги, он произнес, положив ключ на исцарапанный пластиковый прилавок:
— Ребята, а что вы тут вообще-то делаете?
К ключу прилагался обшарпанный довесок из жести с выдавленными на нем цифрами.
— Они вам что, не доложили? — спросил я, изображая удивление.
— Ни фига подобного. Записались, и все.
— Расследуем мошенничества с кредитками. Здесь их особенно много.
— А-а...
— Кстати, в какой из комнат остановилась агент Уэллинг?
С полминуты ему пришлось смотреть в собственные записи.
— Должно быть, в семнадцатой.
* * *
Мой номер оказался крошечным. Когда я присел на край кровати, матрас продавился на целый фут, а его противоположная сторона приподнялась почти на столько же, сопровождая каждое движение протестующим скрипом. Комнатка находилась на первом этаже, в ней не нашлось почти ничего, кроме дешевой мебели и запаха курева. Желтые занавески оказались подняты, а на окне я обнаружил металлические решетки. Случись пожар, я зажарюсь в этой ловушке как лобстер. Конечно, если не смогу вовремя уйти через дверь.
Достав из наволочки маленький тюбик зубной пасты и складную щетку, купленные заранее, я направился умываться. Во рту оставался неприятный привкус, наверное, из-за «Кровавой Мэри», и захотелось поскорее от него избавиться. К тому же я надеялся пообщаться с Рейчел...
В этих старых гостиницах самое грустное впечатление производят именно ванные комнаты. На этот раз мне открылось нечто, по размеру меньше телефонных кабин, стоявших в дни моего детства на любой бензозаправке. Раковина, туалет и душ, покрытые к тому же пятнами ржавчины, соединялись в замысловатую и неудобную комбинацию.
Здесь, засидевшись на толчке, вы рискуете лишиться коленных чашечек, если в дверь попытается войти кто-то еще. Убрав со щек щетину, я вернулся в комнату, теперь показавшуюся просторной, и с сомнением глянул на кровать. Садиться туда не хотелось, не говоря уже о том, чтобы спать. Решив, что игра стоит свеч, я оставил в комнате ноутбук и наволочку с вещами и вышел в коридор.
На самый тихий стук дверь в номер семнадцать отворилась неожиданно быстро, словно Рейчел уже стояла у входа. Меня тут же впустили внутрь.
— Комната Боба напротив, — прошептала она, объясняя свою осторожность. — Что произошло?
Я не ответил. Глядя друг на друга, мы некоторое время стояли молча, словно каждый чего-то ждал от другого. Наконец я сделал свой шаг навстречу и притянул ее к себе, увлекая в продолжительный поцелуй. Вроде бы она тоже сделала движение вперед, и я сразу успокоился, забыв о множестве сомнений, роившихся в мозгу последнее время. Затем, ускользнув от губ, она крепко сжала меня в объятиях. Глядя поверх плеч, я осмотрел ее комнату. Номер просторнее, чем мой, уставленный мебелью на десяток лет поновее, чем у меня, производил не менее гнетущее впечатление. На кровати валялся компьютер, а рядом, на протертом до дыр покрывале, были разложены документы. Наверное, в свое время в комнате побывали тысячи людей, здесь они трахались, мутузили друг друга и портили воздух.
— Интересно, — прошептала она, — едва я успела расстаться с тобой утром, как вдруг подумала, что потеряла тебя насовсем.
— И я тоже.
— Прости, Джек, но я не могу... на этой кровати. И в этой комнате, и в этом отеле.
— Да ладно, — с достоинством сказал я, впрочем, уже жалея о сказанном. — Все понятно. Кстати, по сравнению с моими апартаментами это номер люкс.
— Придется подождать, милый, но мы еще возьмем свое...
— Ага. Почему все же вы остановились здесь?
— Боб захотел обосноваться поближе. На случай если появится тот, кого мы ищем.
Я кивнул:
— Хорошо, но мы ведь можем ненадолго покинуть отель? Скажем, пойти перекусить или выпить чего-нибудь... Неужели поблизости не найдется такого местечка?
— Скорее всего подобное место будет не лучше нашей дыры. Давай мы останемся и просто поговорим.
Она убрала с покрывала бумаги и компьютер, ткнула рукой подушку и села на постель, в изголовье кровати. Я расположился на единственном стуле, обшивку которого давным-давно располосовали ножом и «временно» заклеили дыру липкой лентой.
— И о чем ты хочешь поговорить, Рейчел?
— Не знаю. Ты у нас репортер, тебе и задавать вопросы.
Она мило улыбнулась.
— О расследовании?
— Обо всем.
Некоторое время я смотрел на нее, не зная, начать ли с простого, и не имея представления, как далеко хочу зайти сам.
