Глава 44
К вечеру начали распространяться слухи. Не какие-то подробности, а просто общая молва о том, как я выиграл дело: добился, что окружной прокурор заявил ходатайство об окончательном снятии иска, – и все лишь затем, чтобы моего клиента сразу повязали за убийство, прямо за дверьми того самого зала суда, где я только что добился его оправдания. Я получал звонки от каждого второго знакомого адвоката. Я получал звонок за звонком, пока мой сотовый в конце концов не сдох. Все коллеги поздравляли меня. В их глазах дело не имело изнаночной стороны. Руле был просто максимально фартовым клиентом, мне привалило редкое счастье. Я получил гонорар по тарифу А сначала за один судебный процесс, а затем, по тому же тарифу, получу за следующий. Двойной куш за одну работу, о чем большинство судебных адвокатов могут лишь мечтать. И конечно, когда я отвечал, что не стану браться за новое дело, каждый спрашивал, не замолвлю ли я за него словечко перед бывшим клиентом.
Был и один звонок на мою домашнюю линию, которого я ждал больше всего. Он пришел от Мэгги Макферсон.
– Жду твоего звонка весь вечер, – произнес я.
Я мерил шагами кухню, ограниченный телефонным шнуром. Дома проверил свои телефонные трубки на предмет «жучков», но никаких следов прослушивающих устройств не обнаружил.
– Извини, я была в конференц-зале.
– Слышал, вас созвали по поводу дела Руле?
– Да, и вот почему я звоню. Его собираются освободить.
– Они его отпускают?
– Да. Продержали девять часов в комнате для допросов, но он так и не раскололся. Наверное, ты слишком хорошо натаскал его насчет того, что можно и чего нельзя болтать. Он тверд как скала, и они ничего не сумели выжать из него, а это означает, что улик против него недостаточно.
– Ты ошибаешься. Достаточно. У них есть парковочный талон, и должны быть свидетели, могущие подтвердить его присутствие в «Доме Кобры». Даже Менендес опознал его.
– Тебе известно не хуже, чем мне, что Менендес – никто и ничто. Он бы опознал кого угодно, лишь бы выйти на свободу. А если есть другие свидетели из «Дома Кобры», то потребуется время, чтобы их разыскать. Парковочный талон, конечно, свидетельствует о том, что он был в тех окрестностях, но отнюдь не о том, что он находился в ее квартире.
– А как насчет ножа?
– Они над этим работают, но это тоже потребует времени. Видишь ли, мы должны сделать все как следует, по всем правилам и процессуальным нормам. Таков был клич Смитсона, а уж поверь мне: он тоже не хочет его отпускать, еще как! Это сделает нынешний провал в суде еще менее приятным для нас. Но просто пока еще рано. Не подошло ни время, ни место. Они собираются выпихнуть его на свободу и провести судебно-медицинскую экспертизу, заручиться данными прочих спецов и поискать свидетелей. Если Руле подойдет по всем параметрам, тогда мы возьмем его, а тот, другой твой клиент, выйдет на свободу. Тебе не надо беспокоиться. Но мы должны проделать все безупречно.
Я бессильно мазанул кулаком по воздуху.
– Это был фальстарт! Проклятие, нельзя было брать его сегодня!
– Наверное, они рассчитывали, что девять часов допроса дадут свой результат.
– Дураки они, если так думали.
– Что поделаешь – у всех свои недостатки.
Я был раздражен ее отношением, но молчал. Мне надо, чтобы она держала меня в курсе событий.
– Когда точно его отпустят? – спросил я.
– Не знаю. Все только что закрутилось. Керлен и Буккер явились сюда доложить об этом, и Смитсон только что отослал их обратно в полицейский участок. Когда они туда вернутся, сразу его отпустят, как я понимаю.
– Мэгги, послушай меня внимательно. Руле знает о Хейли.
Наступил отвратительно долгий момент тишины, прежде чем она ответила.
– Что ты такое говоришь, Холлер? Ты позволил впутать нашу дочь в…
– Я ничего не позволял. Он проник ко мне в дом и увидел ее портрет. Это не значит, что ему известно, где она живет или как ее зовут. Но он знает о ней и хочет опять прибрать меня к рукам. Поэтому ты должна немедленно ехать домой. Я хочу, чтобы ты находилась рядом с Хейли. Забирай ее, и уходите из квартиры. Будьте осторожны, избегайте рискованных действий.
Что-то удерживало меня от того, чтобы все ей рассказать – о том, что сегодня в коридоре здания суда Руле практически напрямую угрожал расправой моей семье. «Ты не можешь защитить всех». Я бы решился ей все рассказать – но только в качестве последнего средства, – если бы она отказалась сделать то, что я прошу.
– Я немедленно иду домой, – сказала она. – И мы едем к тебе.
– Нет, ко мне не приезжайте.
– Почему?
– Потому что он может прийти ко мне.
– Это безумие. Что ты собираешься предпринять?
– Еще не знаю. Просто забери Хейли, и отправляйтесь куда-нибудь в безопасное место. Потом позвони мне по мобильному на этот номер, но не сообщай, где вы находитесь. Будет лучше, если даже я не буду знать.
– Холлер, вызови полицию. Они смогут…
– И что я им скажу?
– Ну не знаю… Скажи, что тебе угрожают.
– Адвокат защиты рассказывает полиции, что чувствует угрозу… Да уж… они все разом переполошатся. Может, даже вышлют группу захвата.
– Ну что-то же надо делать.
– Я и считал, что сделал. Полагал, он просидит за решеткой до конца своих дней. Но ваши люди наломали дров, и вот теперь вы его отпускаете.
– Этого было недостаточно. Даже наших знаний о возможной угрозе для Хейли недостаточно.
– Тогда поезжай к нашей дочери и позаботься о ней. Предоставь мне остальное.
– Еду.
Но она не положила трубку. Казалось, ей хочется дать мне возможность сказать еще что-нибудь.
– Я люблю тебя, Мэгз, – произнес я. – Вас обеих. Будь осторожна.
Я дал отбой, прежде чем она успела ответить. Набрал номер сотового Фернандо Валенсуэлы. После пяти звонков он отозвался.
– Вэл, это я, Мик.
– Черт. Знал бы, что ты, не стал бы отвечать.
– Мне нужна твоя помощь. Вернее, одолжение.
– Моя помощь? Ты просишь меня о помощи – после вопросов, что задавал мне на днях? После того, как обвинил меня?
– Послушай, Вэл, это чрезвычайный случай. То, что я наговорил в тот вечер, было неуместно, и я приношу извинения. Я заплачу за твой телевизор, сделаю все, что захочешь, но мне необходима твоя помощь.
Я подождал.
– Чего ты от меня хочешь? – спросил он.
– Руле еще носит тот браслет на ноге?
– Да. Я знаю, что произошло в суде, но я не получал от него известий. Один из моих агентов в суде сообщил, что копы опять забрали его.
