Сидя на полу, я положил перед собой обе сложенные вдвое карточки: Реджи Кампо и Марты – и приставил одну к другой по линии сгиба. Не считая того, что одна из женщин умерла, а другая – нет, обе половинки почти идеально подошли друг к другу. Женщины были настолько похожи, что могли бы сойти за сестер.
Глава 18
Хесус Менендес отбывал пожизненный срок в «Сан-Квентине»
[31]
из-за того, что вытер свой пенис о висевшее в ванной махровое полотенце. Под каким бы углом ни смотреть – суть сводилась именно к этому. Полотенце стало его роковой ошибкой.
Сидя, раскинув ноги, на цементном полу склада с веером разложенных вокруг бумаг из досье, я заново знакомился с обстоятельствами дела, над которым работал двумя годами ранее. Менендеса признали виновным в убийстве танцовщицы Марты Рентерии. Он последовал за ней до ее дома в Панорама-Сити от расположенного в восточном Голлливуде стриптиз-клуба «Дом кобры», изнасиловал, а затем более пятидесяти раз ударил ножом, выпустив из ее тела столько крови, что она просочилась сквозь постель и образовала лужу на деревянном полу, а затем стала капать с полтолка нижней квартиры. Тогда-то и вызвали полицию.
Дело Менендеса стало громким, но строилось целиком на косвенных уликах. Кроме того, он сам навредил себе, признавшись полиции – еще до того, как к делу подключился я, – что находился в квартире девушки в ночь убийства. Но окончательно его погубила ДНК на розовом махровом полотенце в ванной комнате жертвы. Эту улику я не мог нейтрализовать – такую вращающуюся тарелочку невозможно было сбросить наземь. Судебные адвокаты называют подобную улику айсбергом, потому что из-за нее корабль идет ко дну.
Я взялся за дело Менендеса в качестве, так сказать, торговца, продающего товар заведомо с убытком с целью привлечения покупателей. Менендес не имел достаточно средств, чтобы оплатить время и усилия для выстраивания основательной и всесторонней защиты, но дело приобрело значительный общественный резонанс и я с удовольствием обменял свой труд на бесплатную рекламу. Менендес обратился ко мне, потому что всего за несколько месяцев до его ареста я успешно завершил дело его старшего брата Фернандо, связанное с героином, сведя предъявленное обвинение в хранении и продаже только к хранению. Вместо тюрьмы парень получил всего лишь условный срок.
Следствием моего успеха стало то, что Фернандо позвонил мне в ту ночь, когда Хесуса арестовали за убийство Марты Рентерии. Перед этим Хесус добровольно отправился в ван-нуйсский полицейский участок, чтобы поговорить с детективами. Дело в том, что портрет его накануне показали в «Новостях» по всем местным телеканалам, и особенно активно его крутили на испаноязычных. Тогда он сказал родственникам, что пойдет к копам, чтобы оправдаться, и вернется домой. Но он так и не вернулся, поэтому его брат позвонил мне. Я сказал Фернандо, что надо раз и навсегда зарубить себе на носу: никогда не ходить в полицию, не проконсультировавшись с адвокатом.
До того как брат Менендеса позвонил мне, я уже видел многочисленные телевизионные сообщения об убийстве «экзотической танцовщицы», как окрестили Рентерию. В сводках показали и нарисованное полицейским художником лицо мужчины латинского типа, он, как установило следствие, шел за жертвой из клуба. Я знал, что опережающий, еще до ареста, интерес массмедиа к делу скорее всего придаст ему широкую гласность, которую обеспечит телевидение, и я смогу хорошо на этом поживиться. Я согласился взять дело. Бесплатно. Что называется, ради общественного блага и во имя торжества самой судебной системы. Кроме того, дела об убийствах немногочисленны и попадаются редко. Поэтому всегда, когда есть возможность, я стараюсь их не упустить. Менендес был двенадцатым по счету обвиняемым в убийстве в моей практике. Первые одиннадцать отбывали тюремные сроки, но ни одного не приговорили к смерти. Я считал это своим достижением.
К тому времени как я встретился с Менендесом в изоляторе ван-нуйсского полицейского участка, он уже сделал заявление, из-за которого стал подозреваемым номер один. Хесус признался детективам Ховарду Керлену и Дону Крафтону, что он, как и передавалось в «Новостях», последовал за Рентерией к ней домой, но пребывал там с полного согласия и одобрения хозяйки. Он пояснил, что ранее в тот же день выиграл одиннадцать тысяч долларов в Калифорнийскую лотерею и собирался обменять часть этих денег на некоторые знаки внимания со стороны Рентерии. Он сказал, что у нее в квартире они с обоюдного согласия вступили в сексуальные отношения – хотя, разумеется, выразил это не в таких терминах – и что, когда он от нее ушел, она была жива-здорова и стала богаче на пятьсот долларов.
Детективы Керлен и Крафтон пробили в рассказе Менендеса многочисленные бреши. Во-первых, ни в день убийства, ни накануне в штате Калифорния не проводилась никакая лотерея, и местный мини-маркет, где он, по его словам, обналичил свой билет, не располагал сведениями о выплате выигрыша в размере одиннадцати сотен долларов ни Менендесу, ни кому-то еще. К тому же в квартире жертвы нашли всего около восьмидесяти долларов наличными. И наконец, отчет о вскрытии показал, что синяки и другие телесные повреждения в области вагины были несовместимы с так называемыми нормальными сексуальными отношениями, по взаимному согласию. Медэксперт сделал вывод, что девушку зверски изнасиловали.
Никаких отпечатков пальцев, кроме принадлежавших хозяйке, в квартире не имелось. Предметы в квартире оказались тщательно протерты. В теле убитой не обнаружили семенной жидкости – это свидетельствовало о том, что либо насильник пользовался презервативом, либо семяизвержения при половом контакте не случилось. Однако в ванной комнате, примыкавшей к спальне, где произошли нападение и убийство, эксперт-криминалист с помощью инфракрасной лампы обнаружил небольшое количество спермы на розовом полотенце, висевшем на крючке рядом с унитазом. Следствие выстроило версию, согласно которой после всего им совершенного преступник пошел в ванную, снял презерватив и спустил его в туалет, а затем вытер половой член висевшим тут же полотенцем, которое затем повесил обратно на крючок. Прибрав за собой и протерев все, к чему мог прикасаться, он позабыл о полотенце.
Следствие держало в секрете место обнаружения спермы и сопутствующую версию. Соответственно она не попала в СМИ, став козырной картой Керлена и Крафтона.
Исходя из допущения, что Менендес действительно побывал в квартире жертвы, но лжет в остальном, его арестовали по подозрению в убийстве без права освобождения под залог до суда. Детективы получили ордер на обыск, у Менендеса взяли образцы слюны и отправили в лабораторию на предмет сравнения ДНК с уже имевшейся на полотенце.
Вот на какой стадии я принял дело. Как любят говорить мои коллеги, «„Титаник“ вышел из дока, а айсберг уже поджидал». Менендес сильно навредил себе болтовней детективам – в том числе лживой. Еще не зная об анализе ДНК, я усмотрел в деле для Хесуса Менендеса некоторый шанс. Моя задача, таким образом, состояла в том, чтобы нейтрализовать вред от его показаний – которые, кстати, после того как о них раззвонили СМИ, считались уже бесспорным признанием. Менендес родился в Мексике и в Америку переехал в восьмилетнем возрасте. В доме все говорили только по-испански, и в школу он ходил испаноязычную, вплоть до четырнадцати лет – когда попросту ее бросил. По-английски он объяснялся через пень-колоду, а уровень его понимания показался мне еще ниже. Керлен и Крафтон не позаботились о том, чтобы предоставить переводчика, и, если верить протоколу допроса, ни разу даже не поинтересовались, нуждается ли Менендес в таковом.
