Я добрался туда к девяти часам вечера. Подъехал к гаражу, который почему-то стоял открытым. Одна его часть была занята мини-вэном, а другая – пикапом. На полу между пикапом и верстаком с полным набором инструментов стояла большая картонная коробка, на которой было написано «SONY». Она была длинная и узкая. Я присмотрелся внимательнее и увидел, что это коробка от плазменного телевизора с пятидесятидюймовым экраном. Я вышел из машины, приблизился к парадной двери и постучал. После долгой паузы дверь открыл сам хозяин.
– Мик! Что ты здесь делаешь?
– Ты знаешь, что дверь твоего гаража открыта?
– Мать честная! Мне же только что доставили плазменный телевизор!
Он оттолкнул меня и побежал через двор, чтобы взглянуть в гараж. Я закрыл его входную дверь и последовал за ним. Когда я шагнул в гараж, он стоял рядом со своим телевизором, улыбаясь.
– Ох, старик, знаешь, такого бы никогда не случилось в Ван-Нуйсе! Этот паразит, наверное, уже давно ушел. Давай пройдем здесь, через гараж.
Валенсуэла повел меня к двери из гаража в дом. По дороге щелкнул выключателем, отчего гаражная дверь начала опускаться, как занавес.
– Эй, Вэл, погоди минутку, – сказал я. – Давай лучше поговорим тут. Здесь спокойнее.
– Но Мария, наверное, захочет с тобой поздороваться.
– Как-нибудь в другой раз.
Он повернулся ко мне, и в глазах его появилось беспокойство.
– Что случилось, босс?
– Случилось то, что я сегодня провел некоторое время с копами, расследующими убийство Анхеля. Они заявили, что вычеркивают Руле из списка подозреваемых из-за его ножного браслета.
– Да-да, – энергично закивал Валенсуэла. – Они приходили поговорить со мной через несколько дней после случившегося. Я продемонстрировал им систему, рассказал, как она работает, и представил маршрут передвижения Руле за тот день. Они увидели, что он безвылазно сидел за работой. И я также продемонстрировал им другой браслет, который у меня есть, и наглядно объяснил, что его показания невозможно подделать. Он же снабжен детектором массы. Основной фокус в том, что человек не может снять его. Система сразу среагирует, и я буду знать.
Я привалился спиной к пикапу и скрестил руки на груди.
– А двое копов не интересовались, где в то воскресенье находился ты?
Вопрос подействовал на Валенсуэлу как удар под дых.
– Что ты сказал, Мик?
Мой взгляд переместился вниз, на коробку с телевизором, а затем снова встретился с его взглядом.
– Он каким-то образом все-таки ухитрился убить Анхеля, Вэл! Сейчас на карту поставлена моя задница, и я хочу знать, как он это проделал.
– Мик, послушай меня, он чист. Браслет не покидал его ноги. Машина врать не станет.
– Да, машина-то не станет…
Потребовалось некоторое время, чтобы до него дошло.
– Ты что это говоришь такое, Мик?
Он шагнул ко мне, всей позой выражая нарастающую агрессию. Я остановился, прислонившись к грузовику, и опустил руки.
– Вэл, где ты был утром в тот вторник?
– Ах ты, сукин сын! Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне? – воскликнул он, переходя в боевую позицию.
На какой-то миг я потерял бдительность, решив, что он секунду назад наградил меня тем самым эпитетом, каким я лишь сегодня утром наградил Руле.
В следующую секунду Валенсуэла ринулся на меня и резким ударом припечатал к грузовику. Я нанес ему ответный удар, еще сильнее и резче, и он, не удержавшись, отлетел назад, прямо на телевизионную коробку. Та опрокинулась и с внушительным стуком ударилась об пол, а в следующий момент мой противник оказался сидящим на ней. Изнутри коробки раздался громкий треск.
– А, черт! – взревел Валенсуэла. – Ты разбил экран!
– Ты сам меня толкнул, Вэл. Я дал сдачи.
– О Господи!
Он подполз к боковой стороне коробки и попытался поднять ее, но коробка была слишком тяжелая, громоздкая и не поддавалась. Я приблизился с другой стороны и помог ему ее выровнять. Когда коробка вернулась в прежнее положение, мы услышали, как внутри со стеклянным звоном посыпались какие-то осколки.
– Сволочь! – завопил Валенсуэла.
Дверь, ведущая в дом, открылась, и из нее выглянула жена Валенсуэлы, Мария.
– Привет, Микки. Вэл, что тут за шум?
– Иди, иди отсюда! – отмахнулся муж.
– Да, но что это за…
– Закрой дверь, я сказал! – заорал он.
Она постояла, уставившись на нас, потом закрыла дверь, и послышался звук поворачиваемого замка. Похоже, грядущую ночь Валенсуэле предстояло провести наедине с телевизором. Я опять перевел взгляд на него. Он потрясенно разинул рот.
– Восемь тысяч долларов, – прошептал он.
– Сейчас делают телевизоры стоимостью восемь тысяч долларов?
Я изумился. Куда катится мир?
– Это было со скидкой.
– Вэл, откуда у тебя деньги на такой телевизор?
Он посмотрел на меня, и к нему вернулась ярость.
– А откуда, ты думаешь, черт тебя дери? Бизнес, парень. Благодаря Руле у меня чертовски удачный год. Но будь я проклят, Мик! Я не снимал с него браслет, чтобы он мог пойти и убить Анхеля. Я знаю Анхеля столько же, сколько и ты. Я этого не делал! Не надевал браслет на себя и не разгуливал в нем, пока он ходил его убивать. И сам тоже не убивал его ради гребаного телевизора. Если ты не можешь в это поверить, тогда просто выметайся вон отсюда, чтобы я тебя в жизни больше не видел!
Мгновенная мысль о Хесусе Менендесе вспыхнула у меня в голове. Тогда я не сумел разглядеть невиновности в его мольбах. Я не хотел, чтобы такое повторилось снова.
– Хорошо, Вэл, – произнес я.
Я шагнул к двери в дом и нажал кнопку, отпирающую гараж. Когда повернулся, то увидел, что Валенсуэла взял с верстака резак и режет ленту на коробке с телевизором. Точно стремится подтвердить то, что мы уже и так знали о плазменном экране. Я прошел мимо него и покинул гараж.
– Я разделю с тобой убытки, Вэл. Велю Лорне выслать тебе утром чек.
– Не трудись. Я скажу, что его в таком виде доставили.
Я подошел к своей машине и оглянулся на него.
– Тогда позвони мне, когда тебя будут судить за мошенничество. После того как возьмешь сам себя на поруки.
Я сел в «линкольн» и выбрался с подъездной дорожки. Когда я вновь кинул взгляд на гараж, то увидел, что Валенсуэла закончил распаковывать коробку и теперь просто стоял рядом с ней, глядя мне вслед.
Машин в городе было мало, и я миновал расстояние за короткий срок. Я как раз входил в дверь своего дома, когда зазвонил домашний телефон. Я снял трубку в кухне, подумав, что это, наверное, Валенсуэла; звонит сообщить, что уходит работать к другому адвокату. В тот момент мне было безразлично.
