— Что ж вы так долго не звонили, Бош? — спросил я вместо приветствия.
— Я звонил, но вы ехали по каньону, а там сотовая связь не работает. Куда вы, к дьяволу, направляетесь? Вы же позвонили мне и сказали, что с делами на сегодня покончили.
— Да меня тут вызвали по срочному делу. Одна из моих… клиенток, ее задержали на смотровой площадке над «Фраймэн-Каньон», а это грозит ей вторым арестом. Коп готов дать ей поблажку, если я отвезу ее домой.
— Имя копа?
— Рэндэлл Моррис.
— Ладно. Остановите машину и подождите, пока я проверю его.
— Остановить? Я, собственно, уже приехал.
Смотровая площадка располагалась со стороны Вэлли. Я повернул направо, проехал мимо знака с ее названием. И ни машины Лэни, ни полицейской машины не увидел. Парковка была пуста.
— Проклятие!
— Что? — спросил Бош.
Я ударил ладонью по рулю. Моррис не дождался меня.
— Здесь пусто. Он повез ее в тюрьму.
Теперь придется выяснять, в какой участок доставили Лэни и, вероятно, потратить всю ночь на то, чтобы добиться ее освобождения под залог и отвезти беднягу домой.
Я заехал на парковку, вышел из машины, огляделся вокруг. Под обрывом расстилались на мили и мили огни Вэлли.
— Мне надо ехать, Бош. Попробую отыскать…
Я заметил слева от себя какое-то движение и, повернувшись, увидел, как из кустов выходит, пригибаясь, мужчина. В черном, в натянутой на лицо лыжной маске. Выпрямившись, он наставил на меня пистолет.
— Минутку, — сказал я. — Что это…
— Брось телефон!
Я выпустил из ладони телефон, поднял руки:
— Вы от Боша?
Мужчина быстро приблизился, толкнул меня в грудь. Я упал, и он тут же схватил меня за ворот куртки.
— Вставай! Быстро! — Он дернул меня за ворот.
— Хорошо-хорошо, встаю.
Как только я поднялся на ноги, он толкнул меня к фарам моей машины.
— Что вы делаете? Что все это…
Он еще раз толкнул меня:
— Слишком много вопросов задаешь, адвокат.
И он опять толкнул меня, на этот раз в сторону обрыва. Обрыв здесь почти отвесный, это я знал. Я упирался, но этот человек толкал меня все сильнее. Он явно собирался сбросить меня с обрыва в черную пропасть.
— Вы же не можете…
И тут раздался выстрел. Мужчина ойкнул и рухнул в кусты. За выстрелом последовали чьи-то крики.
Я ничком упал на землю, положил руки на затылок. Новые крики, топот бегущих ног, рев едущих по гравию машин. Открыв глаза, я увидел синие мигалки.
— Адвокат, — произнес надо мной чей-то голос, — уже можно вставать.
Я выгнул шею, взглянул вверх. Это был Бош, очертания его головы были отчетливо видны на фоне звездного неба.
— На сей раз вы были на волосок от гибели, — сказал он.
На мужчину в маске уже надевали наручники, он подвывал от боли:
— Рука! У меня рука сломана!
Я с трудом поднялся на ноги и сразу же увидел массу сновавших по холму, точно муравьи, мужчин в черных ветровках. На спинах некоторых из них значилось: «УПЛА», однако на большинстве стояла другая надпись: «ФБР». А вскоре над нами завис полицейский вертолет, осветивший светом своего прожектора всю площадку.
Бош подошел к столпившимся вокруг человека в маске агентам ФБР.
— Ранен? — спросил он.
— Нет. Пуля попала в пистолет, — ответил один из агентов. — Мы его до сих пор найти не можем.
И агент рывком поднял мужчину в маске на ноги.
— Ну-ка, посмотрим, кто это нам попался, — сказал Бош.
Маску мгновенно сорвали с лица. Бош обернулся, чтобы взглянуть на меня.
— Присяжный номер семь, — сказал я. — Он не явился сегодня в суд, теперь его разыскивает управление шерифа.
Бош еще раз посмотрел на задержанного:
— Подержите его пока здесь.
И, жестом велев мне следовать за ним, направился к моей машине. Впрочем, я исхитрился задать вопрос первым:
— Что здесь происходит?
— Да то, что мы минуту назад спасли вам жизнь.
— Это я понимаю, но откуда столько копов? Вы же сказали, что отпускаете ваших людей на ночь. И что здесь делают фэбээровцы?
— Сегодня просто особая ночь. Давайте поговорим о присяжном номер семь. Почему он не явился нынче в суд?
— Это уж вы у него спросите. Я знаю только одно: по словам судьи, ему прислали анонимное письмо, в котором говорилось, что это подставной присяжный. К тому же он наврал, утверждая, что никогда не был под арестом.
— Почему он хотел убить вас? — спросил Бош.
Я поднял перед собой руки:
— Не знаю. Может быть, из-за нашей статьи. План ведь состоял в том, чтобы выманить его из укрытия, так?
— По-моему, вы от меня что-то скрываете, Хэллер.
— Это вы от меня что-то скрываете. Что здесь делают фэбээровцы?
— Они с самого начала участвовали в операции.
— Ну да, а вы просто забыли сказать мне об этом.
— Я сказал вам все, что вы должны были знать.
— Хорошо, а теперь должен узнать все, иначе на этом мое сотрудничество с вами закончится. Я даже в свидетели к вам не пойду.
Он сокрушенно улыбнулся:
— Ну бросьте, дружище, остыньте. Зачем бросаться пустыми угрозами?
— Вот когда я не явлюсь в суд по повестке Большого федерального жюри, тогда вы и узнаете, пустые они или не пустые. Вы можете довести дело хоть до Верховного суда, я все равно буду ссылаться на конфиденциальность отношений между адвокатом и клиентом. И ваши приятели из Бюро сильно пожалеют, что вы не были честны со мной, когда у вас имелась такая возможность.
Бош ненадолго задумался, потом потянул меня за рукав:
— Ну хорошо, крутой парень, пойдемте.
Мы отошли подальше от толпы полицейских и фэбээровцев, и Бош приступил к рассказу:
— Люди из Бюро связались со мной после убийства Винсента, сказали, что он представлял для них интерес. Больше ничего. Представлял интерес. Они проверяли суды штата, и при этом всплыло его имя. Предположительно он говорил клиентам, что может сделать очень многое, что у него большие связи. Фэбээровцы предложили ему сотрудничать с ними, стать их свидетелем, он отказался. Они продолжали давить на Винсента, пока его кто-то не убил.
— И вы с ними объединили усилия. Какая прелесть.
— Я уже говорил: вам об этом знать не следовало. И кстати, если бы не Бюро, адвокат, вы сейчас лежали бы хладным трупом у подножия горы.
