- Черт их побери, бывают минуты, когда наличие друзей становится обузой! - проворчала Ксения.
- Я бы с удовольствием, но вы меня развеяли. - ухмыляясь произнес Шико.
- Ну, рассказывай паршивец, как там в Аду?
- Ох, госпожа, там, как всегда, тепло и сухо! Мечта! Сатана психованный какой-то. Заперся в своем замке и носу оттуда не кажет. Сидит, насупившись, как сыч. Я хотел незаметно подкрасться, так он меня учуял. Говорит, что развеянного знаком Божьим чует за версту. Ну, мы с ним поболтали о том, о сем. Он вроде как даже рад был. Кстати, знаете, кого я видел в Преисподней?
- Кого?- насторожилась Ксения.
- Тетку Феклу. Обжималась в углу с каким то кавалером. Видимо народу обычных поцелуев не хватает, им подавай с элементами экстрима. "Поцелуй под окошком дьявола", или "Поцелуй на раскаленной земле Ада".
- Угомонись. Мало ли как обстоятельства у людей сложились.
- Да, я что? Я ничего. - суетливо заюлил дух.
- Ну, ладно, ты умница, можешь отправляться к Милице, чтобы она угостила тебя чем-нибудь вкусненьким. - Дух не преминул воспользоваться, столь приятным предложением.
Стоило Шико исчезнуть как в шатер заглянули Василий с Ангелом.
- К тебе можно?
- Проходите. Я отдыхала. - Ангел залился румянцем, глядя на Ксению, а Василий, как ни в чем не бывало, уселся на подушки.
- Ну, как отошла от общения с прессой?
- О я о ней уже забыла, - отмахнулась Ксения.
- Да, о чем тут помнить, - съязвил Ангел, - жизнь и без прессы бурлит, да?
- Не вижу повода для ехидства, можно подумать, что моя жизнь отличается размеренностью и спокойствием.
- Конечно, нет. Налицо кипящая жизнь с африканскими страстями. - речь Ангела больше напоминала разливающийся яд.
- У тебя ко мне претензии? - приподняв брови, холодно спросила Ксения.
- Господь с тобой, какие могут быть претензии к хорошо отдохнувшей женщине?
- Кажется, я лишний на этом празднике жизни. Я пойду прогуляюсь минут двадцать. А вы постарайтесь за это время выяснить отношения. - Не дав возразить друзьям что-либо, Вася быстро вышел из шатра. Ксения взорвалась:
- И что все это значит?
- Ты не забыла, кто я? Я амур! Для меня каждый поцелуй мужчины алеет красным фонарем на твоем теле. - Ксения вспомнила все места, которых касались губы Майклы, и ее глаза слегка приоткрылись.
- Совершенно верно, ты выглядишь, как один большой фонарь, а точнее как елка, украшенная гирляндой. - зло выплюнул Ангел.
- Подожди минутку, давай разберемся. Ты увидел, что я занималась сексом. И что дальше? Какие проблемы? Я что не имею права на личную жизнь?
- Ты имеешь право на личную жизнь, но не под боком же у Васьки!
- А при чем здесь Вася?
- Он же считает тебя своей суженной!
- Видимо он забыл тебе сообщить, что уже так не считает. - Ксения снова начала закипать от необходимости оправдываться. - Не далее как вчера, он сообщил мне, что больше не претендует ни на мою руку, ни на мое сердце, ну а мое тело его особо никогда не волновало. Что история с беременностью его матери, кардинально изменила его взгляды на жизнь. И он будет не против, если мы с тобой будем вместе.
- Мы с тобой? - окончательно обалдел Ангел.
- А что в этом такого? При определенных обстоятельствах, мы могли бы быть с тобой идеальной парой.
- Ксения, извини, но это невозможно.
- Я знаю.
- Ты только не обижайся, но ты достойна большего, чем просто секс. Ты достойна того, чтобы тебя любили. А я не могу себе этого позволить.
- Ангел, нет проблем, я все прекрасно понимаю. И не смотря на то, что меня вполне устраивает просто секс, как бы ты презрительно об этом не говорил, я знаю к каким последствиям могут привести наши отношения.
- Знаешь, для женщины, ты до ужаса понятливая. Это пугает.
- Спиши это на то, что я Хранительница, и вижу больше, чем другие женщины.
- Ну ладно, - в конец растерялся Ангел. - Может расскажешь, кто он такой? - Ксения устало закатила глаза. "Надеюсь это в последний раз" - буркнула она Мозгу.
- Это архангел Михаил. - Это выражение лица Ксения уже видела.
- У тебя совесть есть?
- Интересная реакция. Прости, ты о чем?
- Он же архангел! А ты его совратила!
- Почему сразу я его? Может это он меня? - возмутилась Ксения.
- Да потому что ты порочная, бессовестная и абсолютно легкомысленная девица! А он архангел!
- Господи, какую же важную роль в этой жизни играет ситуация!
- Это ты о чем?
- Да, так ни о чем. Короче, Майкл нормальный мужик. И не надо устраивать истерику на тему невинно-сооблазненного.
- Чем больше я тебя узнаю,…
- Тем страшнее тебе становится. Знаю. - Глаза Ангела грозились вылезти из орбит:
- Ты что еще и мысли мои читаешь?
- Только иногда. Шучу! Просто все это было написано у тебя на лице.
- Ты страшная женщина. - ничего не понимая пробормотал Ангел.
- Я знаю. И Ангел, ради всего святого, давай ты в следующий раз, свое амурское зрение заткнешь себе куда подальше, и не будешь строить из себя моего папочку. Кстати, мой отец никогда бы себя так не повел.
- Хорошо. Извини. Я был просто потрясен!
- Прости, но чем?
- Ты всегда в моих глазах была такая невинная, неприкосновенная, холодная. А тут! Я вошел и увидел женщину такую соблазнительную, томную, страсть буквально струилась по твоей коже. Глядя на таких женщин мужчины сходят с ума… - Услышав как нарастает накал в голосе амура, Ксения решила, что это может плохо закончиться.
- Ангел! Может хватит? Мне казалось, что мы друзья. А друзья не лезут в личную жизнь друг друга, пока их туда не зовут.
- Ты права, извини, подобное больше не повторится. - Пережив эту бурю, Ксения подумала о том, что в этот раз все сложилось немного по другому, и ей придется ходить по лезвию бритвы, чтобы уберечь Ангела, и не позволить ему в нее влюбиться. На счастье в этот момент вернулся Вася.
- Ну как, голубки, вы остыли? - Ксения решила подавить конфликты и недовольства на корню.
- Да. Ничего такого, чтобы ты мог подумать. Просто наш друг увидел, что я не так давно была с мужчиной, о котором я тебе вчера говорила, и решил выступить в защиту твоих прав. - Василий медленно постигал смысл сказанного Ксенией, но вникнув до конца, весело расхохотался.
- Ангел, ну, ты даже меня переплюнул! Ревнуешь, не за себя, а за меня. Я всегда знал, ты настоящий друг! - Увидев абсолютное равнодушие в глазах Василия, Ангел наконец поверил, что между его друзьями не осталось больше никаких обязательств.
