Все это, объявил Нинурта, он делал не только из мести, но ради будущих поколений: «Пусть страха пред тобой» — перед Великой пирамидой — «не знают мои потомки; пусть не нарушит их покой ничто».
Последним был Вершинный Камень пирамиды, УЛ («Высокий, как небо»): «Пусть дети матери его не видят больше», — распорядился Нинурта. И когда камень полетел вниз, он прокричал: «Всем в сторону!»
«Камней», которые были «проклятием» Нинурты, больше не существовало.
После того как оплот врага был разрушен, соратники убеждали Нинурту покинуть поле боя и вернуться в Месопотамию. АН.ДИМ.ДИМ.МА, «Созданный по подобию Анна», говорили они, ты вошёл в «сияющий» дом, «из которого протягивают шнур», а теперь пришла пора вернуться в любимый город Ниппур, где ждут жена и сын и где «отдохнёт твоё сердце».
Вторая Война Пирамид закончилась, но её жестокость, совершенные в битвах подвиги, а также захват Нинуртой пирамид в Гизе остались в легендах и преданиях. Иллюстрацией к этим рассказам служит удивительный рисунок на цилиндрической печати, изображающий Божественную Птицу Нинурты, победно парящую над двумя великими пирамидами (рис. 51).
А сама Великая пирамида, пустая внутри и лишившаяся вершины, осталась стоять безмолвным памятником поражения её защитников.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
МИР НА ЗЕМЛЕ
Чем же закончились Войны Пирамид?
Тем же, чем заканчивались все великие войны в истории человечества: мирной конференцией. Воюющие стороны усаживались за стол переговоров, как на Венском конгрессе (1814—1815), когда после победы над Наполеоном была перекроена карта Европы, или на Парижской мирной конференции, завершившей Первую мировую войну (1914—1918) Версальским мирным договором.
Первым свидетельством того, что десять тысяч лет назад враждующие аннунаки собрались на подобную встречу, стал текст, найденный Джорджем А. Бартоном на поверхности разбитого глиняного цилиндра. Это аккадская версия более древнего шумерского текста, и Бартон пришёл к выводу, что глиняный цилиндр был изготовлен по распоряжению правителя Нарамсина приблизительно в 2300 году до нашей эры, когда этот аккадский царь восстанавливал платформу, на которой был построен храм Энлиля в Ниппуре. Сравнивая месопотамский текст с надписями, сделанными пример-|но в то же время по приказу египетских фараонов, Бартон отмечал, что в египетских текстах главное внимание уделяется царю и его судьбе, после того как он присоединяется к богам. Шумерский же текст фокусируется на самом сообществе богов, и его содержание составляют не желания правителя, а деяния богов.
Несмотря на повреждения, особенно в начале таблички, совершенно очевидно, что главные боги встретились за столом переговоров после жестокой и кровопролитной войны, обернувшейся крупными потерями. Мы узнаем, что они собрались на горе Хурсаг, в обители богини Нинхурсаг на Синайском полуострове, и что именно она выступала в роли миротворца. Однако автор текста не считает её нейтральным персонажем: он постоянно употребляет по отношению к ней эпитет Тсир («Змея»), указывающий на её принадлежность к роду Энки, клану египетских богов, и имеющий негативную окраску.
Первые строки текста, как мы уже указывали выше, вкратце описывают последние этапы войны и положение, в котором оказались защитники пирамид. Их «крик» вынудил Нинхурсаг вмешаться.
Далее древняя хроника сообщает, что сначала Нинхурсаг выдвинула предложение прекратить войну и созвать мирную конференцию в лагере Энлиля.
Первая реакция сторонников Энлиля была следующей: они обвинили Нинхурсаг в том, что она приняла сторону «демонов» и хочет им помочь. Но Нинхурсаг отвергла это обвинение: «Мой Дом чист», — ответила она. Но бог, чьё имя не удалось установить, язвительно спросил: «Чист ли также Дом, что всех выше и ярче?» (Великая пирамида)
«Об этом я судить не могу, — сказала Нинхурсаг, — его сияние хранит Гибил».
После первых обвинений и объяснений состоялась символическая церемония прощения. Принесли два сосуда с водой из Тигра и Евфрата, и был исполнен обряд омовения Нинхурсаг, после чего она вновь стала желанной гостьей в Месопотамии. Энлиль дотронулся до неё «ярким скипетром», и «власть не была у неё отнята».
В предыдущей главе мы уже рассказывали, что Адад категорически возражал против мирного соглашения и настаивал на безоговорочной капитуляции. Но Энлиль принял сторону Нинхурсаг. «Ступай и брата моего умиротвори!» — сказал он ей. Нинхурсаг пересекла линию фронта и отвела Энки и его сыновей в свою обитель на горе Хурсаг. Боги из клана Энлиля уже ждали их.
Объявив, что она действует по поручению «великого господина Ану… Ану, Вершителя Суда», Нинхурсаг исполнила символический обряд. Она зажгла семь костров — по числу присутствующих богов: Энки с двумя сыновьями и Энлиля с тремя сыновьями (Нинуртой, Ададом и Сином). Зажигая каждый костёр, она произносила заклинание: «Жертвенный Огонь Энлилю из Ниппура. — .'Нинурте… Ададу… Энки из Абзу… Нергалу из Меслама». В темноте ночи ярко горели костры: «как солнце сиял великий огонь, зажжённый богиней».
Нинхурсаг воззвала к мудрости богов и напомнила о преимуществах мира, красочно описав изобилие, которое наступит на земле — во благо всех богов.
После того как Нинхурсаг завершила свою речь в защиту мира, первым взял слово Энлиль. «Несчастья кончились на земле, — заявил он, обращаясь к Энки, — Великое Оружье сложено». Он позволил Энки вновь поселиться в своём шумерском жилище: «В Э.ДИН будет твой Высокий Дом», а вокруг будет довольно земли, чтобы выращивать фрукты для храма и засеивать хлебом поля».
Эти слова вызвали протест Нинурты. «Да не будет это-'го!» — воскликнул «царевич Энлиля».
Тогда Нинхурсаг опять взяла слово. Она напомнила Ни-нурте, как он трудился «день и ночь неустанно», чтобы люди могли возделывать землю и разводить скот на этой земле, как он «возводил основы, наполнял (землю), возводил (дамбы)». А потом всё это было уничтожено войной — «все, все целиком». Нинхурсаг просила Нинурту принять условия мирного договора: «Господин жизни, господин плодов, пусть добрым пивом наполнится двойная мера! Да будет изобилие шерсти!»
Поддавшись на её уговоры, Нинурта уступил: «О мать моя, светлейшая! Пусть будет так; хочу, чтоб хлеб родился… чтоб в царстве снова зацвели сады… Чтоб кончились несчастья, искренне желаю (также) я».
Теперь мирные переговоры могли продолжаться, и подробности этого беспрецедентного соглашения между враждовавшими богами мы узнаем из текста «Пою я песнь Матери Богов». Первым к собравшимся аннунакам обратился Энки.
Энки Энлиля прославляет:
О ты, первейший среди братьев,
Бык Небес, в руках людей судьбу держащий:
в моей земле разруха, запустенье;
все поселения затоплены печалью
по милости твоей.
Главной задачей было прекращение насилия и установление мира, и Энлиль с готовностью согласился с этим, но выдвинул условие: чтобы уладить все территориальные конфликты, Энки должен освободить земли, по праву принадлежавшие клану Энлиля и потомкам Сима. Энки пообещал навсегда покинуть эти земли:
