Из текста, известного под каталожным номером СТ — xvi-44/46, мы узнаем, что Гибил, африканские земли которого соседствовали с владениями Нергала, предупредил Мардука о коварных планах Нергала. Ночью, когда великие боги отправились отдохнуть, Гибил передал Мардуку слова Нергала о том, что тот собирается применить семь видов мощного оружия, созданного Ану.
Встревоженный Мардук спросил Гибила, где хранится это оружие, на что Гибил отвечал, что оно спрятано под землёй:
Те семь орудий, в горе они лежат, в пещере под землёй они хранятся. Оттуда устремятся вперёд они в сияньи, от земли до неба от страха все оцепенеют.
Но где именно находится это место? Мардук продолжал расспросы, но Гибил мог лишь сказать, что «даже мудрым богам, им оно неведомо».
Тогда Мардук поспешил к своему отцу Энки, чтобы сообщить неприятную новость. Он нашёл отца в комнате, куда тот удалился для ночного отдыха, рассказал обо всём и попросил найти место, где спрятано страшное оружие.
Вскоре боги снова собрались на Совет, поскольку даже Энки не знал, где находится оружие. К его удивлению, не все боги были так же шокированы, как он. Энки решительно выступил против применения оружия и призвал принять меры, чтобы остановить Нергала, потому что ужасное оружие «земли опустошит, людей убьёт». Нанна и Уту пребывали в нерешительности, а Энлиль и Нинурта выступили в защиту радикальных действий. К единому мнению прийти не удалось, и Совет Богов переложил принятие решения на Ану.
Когда Нинурта в конечном итоге прибыл в Нижний мир, чтобы передать волю Ану, выяснилось, что Нергал отдал уже приказ начинить «семь орудий страшных» «ядами» — ядерными зарядами. Хотя в «Мифе об Эрре» Нинурта продолжает именоваться эпитетом Ишум («Опаляющий»), в тексте подробно рассказывается, как Нинурта пытался объяснить Нергалу/Эрре, что это оружие следует использовать лишь в самом крайнем случае и только против заранее одобренных целей и что сначала следует предупредить об этом аннуна-ков, находящихся в районе поражения, и богов-игигов, обслуживавших космические челноки и орбитальную станцию. И последнее, но не менее важное — необходимо отвести угрозу от человечества, потому что «Ану, господин богов, к земле питает жалость».
Поначалу Нергал отверг саму идею о предупреждении кого бы то ни было, и древний текст подробно излагает жёсткий разговор между двумя богами. Затем Нергал согласился отправить предупреждение аннунакам и игигам, обслуживающим связанные с космосом объекты, но не Мардуку и его сыну Набу и не людям, поддерживавшим Мардука. Тогда Нинурта попытался уговорить Нергала, чтобы он не уничтожал всех без разбору — почти теми же словами, что и библейский Авраам, умолявший Господа пощадить Содом:
Воитель Эрра!
Правого предал ты смерти
И неправого предал ты смерти,
Кто перед тобой повинен, предал ты смерти,
Кто перед тобой не повинен, предал ты смерти…
Лесть, угрозы, логика — всё шло в ход в споре между богами, обсуждавшими применение оружия. Нергал в большей степени, чем Нинурта, был ослеплён ненавистью. «Я сына убью. Пусть отец хоронит, а потом и отца — пусть лежит без могилы», — кричал он. В конце концов Нинурта убедил Нергала, указав на несправедливость поголовного уничтожения людей и стратегическое значение избранных для уничтожения целей. «Как услышал его воитель Эрра — Ишума речь, как елей ему приятна». Согласившись не наносить удара по морям и Месопотамии, он изменил свой план: уничтожение будет выборочным, тактической целью станут города, в которых мог скрываться Набу, а стратегической целью космодром — «место, где возносятся Великие», — завладеть которым так стремился Мардук.
Из города в город я пошлю гонца;
сын, семя отца его, не скроется от меня;
мать его разучится смеяться…
Он не будет иметь доступа к месту богов;
это место, откуда восходят Великие, я разрушу.
После того как Нергал закончил излагать свой план, предполагавший уничтожение космопорта, Нинурта промолчал. Однако другие древние тексты утверждают, что Эн-лиль одобрил этот план. По всей видимости, с ним согласился и Ану. Не теряя времени, Нергал призвал Нинурту заняться делом:
Воитель Эрра Ишуму молвит слово: Ишум, ступай, что ты сказал — исполни!
Первой целью был космопорт, центр управления которого располагался на «Высочайшей горе», а посадочные полосы протянулись по близлежащей равнине:
Ишум к Высочайшей горе, к горе обратился,
Ужасных Семь (орудий), бойцы несравненные,
вокруг него собрались.
К Высочайшей горе подошёл воитель,
Руку занёс и разрушил гору,
Высочайшую гору сровнял с землёю,
Выкорчевал деревья в лесу кедровом.
Таким образом, один атомный взрыв уничтожил космопорт, сровняв с землёй гору, где находился центр управления, и опустошив равнину, служившую взлётно-посадочной полосой. Как свидетельствует текст мифа, этот удар был нанесён Нинуртой (Ишумом).
Теперь подошла очередь Нергала выполнить свою часть соглашений. Проследовав Дорогой Царей с Синайского полуострова к городам Ханаана, Эрра стёр их с лица земли. «Миф об Эрре» рассказывает об этом почти теми же словами, что и библейская легенда о Содоме и Гоморре:
Затем по стопам И шума
Эрра Дорогой Царей пошёл.
Города он разрушил, обратил в пустыню,
Горы унёс, уничтожил их живность.
Следующие строки повествуют о возникновении южного участка Мёртвого моря, который образовался из-за провала южного берега, и об уничтожении всего живого в самом море и вокруг него:
Он взбороздил море,
нарушил его цельность.
Всё, что обитало в нём,
даже крокодилов,
он умертвил;
когда огнём обжигал животных,
их ткани высыхали и становились как пыль.
Таким образом, в «Мифе об Эрре» описаны все три фактора применения ядерного оружия: уничтожение космопор-та на Синайском полуострове, разрушение городов в долине Иордана и опускание части южного берега Мёртвого моря, в результате чего образовалась его южная часть. Можно предположить, что событие с такими катастрофическими последствиями нашло отражение не только в одном тексте; и действительно, в других древних источниках мы тоже находим описание ядерной катастрофы.
Один из таких текстов (известный как К. 5001 и опубликованный в «Oxford Editions of Cuneform Texts», том VI) представляет особую ценность: во-первых, он написан на шумерском языке, а во-вторых, снабжён построчным переводом на аккадский. Вне всякого сомнения, это самый древний из всех текстов на данную тему, и вполне возможно, что именно он или аналогичный текст шумерского происхождения послужил источником для библейского рассказа. В одном из фрагментов говорится о боге, идентифицировать которого не удалось:
