— Древние создали науку о тонких энергиях и поняли, что за счет конструкций различных форм можно управлять этими энергиями, вплоть до того, чтобы влиять на сознание человека, — тихо проговорил я.
Еще ниже по склону западной стороны Кайласа с разных позиций можно было разглядеть еще один дугообразный вогнутый обрыв, имеющий столь совершенные формы, что не приходилось сомневаться в его искусственном происхождении. Верхняя часть этого обрыва была узорчатой и при рассмотрении в бинокль выглядела как один или два ряда то ли ровных каменных останцев, то ли древних статуй, измененных временем.
— Какую роль выполняет эта дугообразная конструкция? — задал я сам себе вопрос и горько усмехнулся, конечно же, не найдя ответа.
Равиль, стоявший рядом со мной, хмыкнул.
— Что, Равиль? — спросил я.
— Вот что я думаю, — начал говорить он, — это зеркало ловит энергию Космоса и… распределяет ее по пирамидам Города Богов, чтобы те что-то сделали с этой энергией. Но что?
— Кто знает, кто знает… — только и проговорил я.
— А почему не считать это «космическое зеркало Кайласа» локатором, через который Шамбала, расположенная под Кайласом, общается с другими мирами? — вдохновенно продолжал Равиль.
— Технический уровень Шамбалы позволяет сделать это!
А может быть, может быть… с помощью этого зеркала можно вместе с потоком космической энергии унестись в космос, чтобы воочию соприкоснуться с инопланетным разумом?!
— Кто знает… — почти угрюмо произнес я.
Мы оба замолчали, понимая, что кроме фантазии у нас нет никакого оружия, чтобы хоть чуть-чуть понять то, что сотворили древние. Должно было пройти почти три года, чтобы мы с Равилем, анализируя карту-схему Города Богов, пришли к заключению, что его западная часть, включая упомянутое «космическое зеркало», была создана с целью управления Временем, чтобы… создать нового человека. Но об этом, дорогой читатель, мы поговорим в следующем томе этой книги, и поверьте, что путешествие в «тело времени» будет увлекательным.
М… м… — промычал я, прерывая молчание. — Я вот что хочу сказать.
— Что? — Помнишь, Равиль, «старший человек», тот, который ходит в пещеру Харати, говорил, что Харати может читать мысли людей и через это видеть все сразу?
— Помню.
— Харати скорее всего является человеком из Царства Мертвых. Значит, Царство Мертвых читает наши мысли. Так ведь?
— Так.
— Кроме того, — продолжал я развивать мысль, — «старший человек» говорил что-то наподобие того, что сам Кайлас способен читать мысли людей, приходящих сюда. Так?
— Так.
— И, наконец, мы пришли к выводу, что камень Шантамани, заключенный в пирамиде Малого Кайласа, тоже предназначен для чтения и анализа мыслей людей.
— Да.
— Отсюда следует, что мы с тобой, Равильчик, прозрачны как стекло. Все, о чем мы думаем, становится тут же известным там…
Только… неужели мы с тобой так страшны, чтобы тратить время на анализ наших мыслей?
— ?
— Да нет, — стал я отвечать на свой же вопрос, — мы с тобой не столь страшны. Но кроме нас незримо существуют еще и ангелы, призраки, люди параллельных миров, инопланетные люди…
— Они ведь тоже мыслят. — Я закурил.
— Мысли наши, — вновь заговорил я, — здесь читают люди Шамбалы (через камень Шантамани), люди Царства Мертвых и сам… космический… Кайлас. Самое главное, на что все они, наверное, обращают внимание — на наличие в наших душах злых или негативных мыслей, которые не должны быть допущены в эту святыню, где, может быть, созидался… новый человек. Ведь злые мысли — фактор разрушения или «инфекционная бомба» для «обители созидания».
Мы вновь пошли вперед. Светило солнце. Мысли был радужными и светлыми. Все в этом мире казалось прекрасным.
— Шеф, дворец какой-то я вижу. Но без окон и дверей! — послышался сзади голос Равиля.
Глава 12. Дворцы без окон и дверей
— Где?
— Да вот же, перед нами! Самый натуральный дворец стоит… без окон и дверей. Основание только немного разрушилось.
— Ого! — воскликнул я.
В голове пронеслись слова Ангарики Говинды, прочитанные в храме ламы Кетсуна Зангпо о том, что комплекс Кайласа похож на гигантскую мандалу, составленную из комбинации мистических фигур. Вспомнилось также, что он говорил следующее: «… стены каньона напоминают архитектурные сооружения. Паломник будто бы окружен гигантскими храмами…».
Сооружение, которое мы видели, имело высоту около 250 метров и состояло из комбинаций башен и отвесных стен. Все это очень напоминало католический храм. Окон и дверей и в самом деле не было.
— Странно, — проговорил я и начал рисовать. — Что бы это могло означать? Ну… по крайней мере, это не естественная гора, а искусственный монумент.
Но только мы отошли на сотню метров от этого места, как увидели еще одну конструкцию, расположенную несколько выше по склону. Эта конструкция имела форму вогнутой мелкоступенчатой поверхности с выступающими на ней многочисленными бугорками, похожими на пирамидки. Южная, хорошо видная сторона сооружения сверху и снизу была коронована двумя красивыми выступами по 70— 80 метров . Нижний выступ имел прямоугольную форму, а верхний был похож на цилиндрический каменный набалдашник, установленный на узком основании. Складывалось впечатление, что этот «набалдашник», весящий, видимо, сотни или тысячи тонн, был высечен, поднят и установлен отдельно.
— Антигравитационными силами, наверное, владели древние строители, — подумал я.
А чуть дальше, по ходу, мы увидели грандиозный и величественный «дворец» совершенно фантастической формы, от которого веяло чем-то наподобие «царства Кащея Бессмертного». Эта аналогия усиливалась еще и тем, что на него падала тень, в связи с чем он казался зловеще-черным на фоне сверкающего Кайласа.
Этот «дворец» состоял из двух передних и двух задних наложенных друг на друга каменных пластин (или «зеркал»), между которыми располагалась массивная трапециевидная конструкция, заканчивающаяся сзади и сверху конусовидным выступом. Высота «дворца» была как минимум 500 метров .
Фотографируя, я понимал, что тень ухудшит качество снимка. Зато простым глазом через тень можно было разглядеть детали и нанести их на рисунок.
Позади «дворца», ближе к Кайласу, просматривалось какое-то овальное образование, которое я вначале принял за простую гору. Но потом, оглядевшись и сравнив это овальное образование с естественными тибетскими холмами, я понял, что это тоже древняя конструкция в виде трехступенчатого овального возвышения высотой около 350 метров .
— Ну для чего, для чего строили древние такие невероятно монументальные конструкции? безнадежно спросил я самого себя, заранее зная, что не смогу найти никакого ответа. А потом, в течение трех дней, мы встретили еще несколько «дворцов без окон и дверей», которые я, дорогой читатель, позволю себе показать Вам и кратко описать. Сознаюсь также, что в процессе фотографирования и зарисовки этих конструкций в виде «дворцов» я все время испытывал чувство внутреннего негодования, связанного с тем, что я ничего не понимаю в том, что фотографирую и рисую; я просто слепо выполнял экспедиционную работу, поражаясь величием древнего разума. И только слабая надежда, что когда-нибудь в будущем мы хоть что-нибудь поймем в этом, грела меня. Один из этих «дворцов», воздвигнутый на вершине тибетского хребта, представлял собой сложную комбинацию плавно изогнутых поверхностей, на верхней части которых были установлены пирамидка и полушар. Высота этого монумента составляла около 150— 200 метров .
