Книга В объятиях Шамбалы, страница 76. Автор книги Эрнст Мулдашев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «В объятиях Шамбалы»

Cтраница 76

— В какую трубу?

— Заднюю.

— А у тебя как будто оттуда ничего не выходит!

— Выходит, — смутился Селиверстов, — но меньше.

— Я бы этого не сказал, — многозначительно произнес Юсупов.

— А откуда Вы это знаете?

— Есть факты…

— Какие это?

— Расход туалетной бумаги! Ты же мне сам, как завхоз, поручил ею командовать.

— А я, может быть, тщательнее и многократнее подтираюсь, чем Вы, Рафаэль Гаязович.

Я, кстати, тоже чистоплотен!

— А Вы смотрите на то, что вышло? — Селиверстов прищурил глаза.

— Не всегда. Не интересно мне это. А Вам, Сергей Анатольевич, чувствую, это очень интересно!

— Любому человеку это интересно.

— Но не мне.

— А почему?

— А потому, что разглядывать это низменно.

— Не надо красивых фраз! Вы хотите сказать, что никогда не смотрели на свое…

— Никогда.

— Не верю.

— А зря!

— Почему?

— А потому, что если бы Вы, Рафаэль Гаязович, посмотрели на свое «это», то обнаружили бы в нем непереваренную пищу — морковь, например.

— Я, кстати, морковь люблю.

— И… употребляете ее в пищу только для того, чтобы украшать «это»?!

— С чего это ты взял?!

— Пищеварительный тракт — это Вам не трубопровод, — поднял указательный палец Селиверстов. — В нем пища варится…

— Переваривается, — поправил Рафаэль Юсупов.

Слушая очередную перепалку друзей, я понимал, что уж кто-кто, но они оба не являются рабами желудка; в противном случае судьба не привела бы их в далекий Тибет и не заставила бы их терпеть столько лишений. Более того, здесь, на Тибете, пища почему-то не шла, уступая место клокочущему от возбуждения духовному началу. Да и Селиверстов по уровню худобы быстро приближался к Рафаэлю Юсупову.

Боль в области желудка немного утихла. Я поднял голову, нашел взглядом монаха и спросил его:

— Скажите, монах, а Вы сами-то верите в то, что плиты и шестигранный камень смог «выточить руками» человек?

— Конечно, верю. Ведь люди могли обтачивать не просто отдельные скалы, а целые горы … вон те, например, — монах пока зал рукой.


«Обточенные» горы

Я посмотрел в направлении взмаха руки монаха и увидел, что горы на противоположном склоне и в самом деле были как бы обточенными: какие-то горизонтальные борозды, похожие на ступеньки, проходили через эти горы.

— Здесь нельзя исключать того, что данные горные структуры имеют слоистый характер, а ветровая эрозия сформировала в этих хребтах подобие ступенек, — раздался голос Рафаэля Юсупова.

— Чего?! — переспросил монах. Тату, как мог, перевел слова Юсупова.

— Нет, нет! — воскликнул монах. — Не ветер сделал эти ступени! Эти ступени сделали люди!

— Как они их делали? — не унимался Рафаэль Юсупов.

— Руками и головой, — монах смутился. — Так говорится в легенде.

— Легенды — это всегда серьезно! — не удержался Селиверстов, посмотрев на Юсупова.

— А каково предназначение этих ступеней? — задал вопрос дотошный Юсупов.

— Не знаю. Об этом ничего не написано… — монах опустил глаза.

Я поймал себя на мысли, что я тоже не понимал предназначения этих ступеней и, более того, даже предположить ничего не мог. Я тогда еще не знал, что ступени способны как бы гасить тонкую энергию при вхождении в наш трехмерный мир из другого, например, четырехмерного мира, который по природе более «энергетичен».

Должна была свершиться египетская экспедиция, чтобы возникло хоть какое-то понимание этого. Ведь там, в жарком Египте, мы начали интерпретировать ступенчатые пирамиды как пирамиды для входа в наш мир, а классические остроконечные пирамиды — как пирамиды для выхода из нашего мира.

А тогда, на Тибете, умственно я был значительно примитивнее и все более склонялся к предположению Рафаэля Юсупова о ветровой эрозии слоистых горных пород. Но где-то в глубине души таилась мысль о том, что великая Шамбала, способная жить одновременно в нескольких параллельных мирах, некогда создала здесь то, от чего будет зависеть наше будущее, и что когда-то среди нас появятся «новые люди», похожие на нас, но… другие… новые…

Я пожал руку монаху. А Селиверстов, прощаясь, так долго тряс его руку, что, по-моему, испугал монаха.

Мы, виляя между камней, пошли вперед по маршруту. Я, шагая, морщился от боли. Вечерело.

Вскоре мы остановились и начали ставить палатки. Желудочная боль совсем достала меня. Я лег на землю и, корчась, начал стонать. — Ох! О-о-х! — наверное, раздавалось в тишине в тот холодный тибетский вечер.

Мертвые не щадили меня.

Глава 18. Все пирамиды, пирамиды и пирамиды

Вечером я, конечно же, ничего не ел; как говорится, не лезло. Ребята положили меня, как больного, в отдельную большую палатку, а сами скучились в маленькой дополнительной палатке. Они, видите ли, боялись побеспокоить мой сон своим храпом. А мне не хватало дружеского плеча, в которое я мог бы уткнуться, превозмогая дикую боль. Я лежал в палатке один… как в могиле. Звенящая ночная тишина удручала меня. Я ждал утра. Боль в области желудка совсем замучила меня.

— Хрк! — смачно раздалось в ночной тишине из соседней палатки.

— Чувствую, он вперед меня заснет, — послышался недовольный голос Рафаэля Юсупова.

— Да уж… — ответил раздосадованный голос Равиля.

— Вы чо болтаете? Шефу не даете спать! Совесть иметь надо, — палатка ведь совсем рядом! — услышал я голос проснувшегося Селиверстова.

— Да будет Вам, Сергей Анатольевич!

Опять наступила тишина. Звенящая тишина. Черный свод палатки давил на меня, напоминая свод пещеры, где находятся…Мертвые.

— Хрк! — опять раздался жизнеутверждающий звук из соседней палатки.

— Э-эх! — послышался вздох Рафаэля Юсупова.

— Хрк! — раздалось в ответ.

— Засыпает… — выдохнул Юсупов.

— Хрк! Хрк! Хрк! X… х… х, хр… хр… хр-р-р… хр-р-р… хр-р-р!!! — понеслось из соседней палатки.

— Бессонная ночь обеспечена, — послышался трагический голос Юсупова. — Равиль, толкни его локтем!

— Сейчас.

— У-оп!булькнуло что-то.

— Подействовало, — удовлетворенно произнес голос Юсупова. — Засыпаем быстрее!

Опять наступила звенящая тишина. Боль не проходила.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация