— Убирайся, Ангел. Ты свое дело сделал. — Маэль появился у себя в кабинете, где и нашел Даниэля. Тот сидел в одном из кресел и ждал его.
— Где Изабелль? Что ты с ней сделал? — Мужчина поднялся, его руки сжались в кулаки, а челюсть напряглась.
— Я сказал, убирайся! — Рявкнул Маэль, и, надавив Силой, выкинул непрошеного гостя из своих покоев.
Скинув окровавленную одежду, он опустился на кровать, тут же забывшись тяжелым сном. Молодое сердце неровно билось в груди каждый раз, как он выныривал из блаженного забытья. Снова погружаясь в него, он проклинал женщину, подарившую ему жизнь, и тут же оставившую в таком аду, что ни одному грешнику и не снился.
Проснулся он абсолютно разбитый. Не было никакого желания что-либо делать. Ненависть ровно горела в груди, от чего руки тряслись, а глаза заволакивал туман. Собравшись с силами, он поднялся. Лицо и руки были покрыты засохшей кровью, но отмываться ему совсем не хотелось. Для кого?
Я очнулась от страшной боли, едва не провалившись снова в темноту. Раны дико жгло как кислотой. Сил открыть глаза не было, я могла только забиться от боли. Судороги пронзили тело, от чего меня подкинуло в воздух. Боже! Какая адская боль! Сделав отчаянный вдох, я закричала. Я думала что закричала, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип. На это ушли последние силы, и я потеряла сознание.
Не знаю как долго и как часто, но я всплывала, билась в агонии и снова тонула в спасительном забытьи, пока пинок в бок не нарушил эту ритмичность. Я застонала и скорчилась от боли. Все тело нестерпимо жгло, от чего еще неразорванные мускулы сокращались, заставляя кататься в пыли. Глаза были слепы, я ничего не понимала и едва могла слышать проклятья, доносившиеся в мой адрес. Череда ударов по моим ребрам заставила меня застонать, точнее захрипеть. В голове была пустота, сознание услужливо отказывалось мне служить, чтобы сохранить разум.
Кто-то подхватил меня когтистыми руками, впиваясь в спину и усиливая мои страдания. Распад на атомы не смог мне принести больше страданий, чем я уже испытывала. Поэтому собравшись вновь, в новом месте я была погружена я пустоту. Одна мысль пульсировала в голове, но я не понимала смысл. Моя любовь делает мне больно. Что это значит? Какая любовь? Боль — я знаю, что это такое… Но любовь? Это понятие мне не известно? Или Известно? Я кого-то люблю? Да… Я люблю… Это похоже на боль. Это и есть боль. Только не на спине, а в груди. Любовь — это лишь разновидность боли. А боль мне знакома, значит, знакома и любовь.
Моя любовь меня предала. Что такое «предала»? Это тоже разновидность боли? Если «да», то мне это тоже знакомо. Я вся состою из боли. Я — БОЛЬ. Я — ЛЮБОВЬ. Я — ПРЕДАТЕЛЬСТВО.
Холодный металл впивается в кожу, тревожа чуть зажившие раны. Я — БОЛЬ.
Ледяная вода льется мне на голову, освежая плоть и пробуждая сознание. Пытка еще не кончена. Еще вода. Плоть очищается от кислоты, но ее заменяет соль. Что-то острое проходит по разъеденным краям. Я — Боль.
Что-то острое проходит по разъеденным краям, пуская кровь. Снова вода. Вода разгоняет туман. Я захлебываюсь ей, я бьюсь в цепях, я задыхаюсь. Я — Боль.
Кто-то рычит мне на ухо, кто-то дышит злобой, кто-то меня ненавидит. Бич опускается на спину. Вспышка боли и я в себе.
— Маэль! — Из последних сил кричу я. Но меня не слышат. Бич работает усердно, беспощадно.
Моя любовь меня предала. Я висну на цепях. Меня больше не трогает боль. Я не хочу жить. Я хочу раствориться, исчезнуть. Это в моем сознании. Я не понимаю этого, но принимаю это. Я не могу жить с этой болью. Не хочу. Нет смысла. Моя любовь меня предала.
Я погружаюсь в тишину. Боль меня не трогает. Это не со мной. Это не я хриплю и бьюсь в цепях. Это кто-то другой, и мне его жалко. Никто не должен так страдать. Страдать просто так. Я хочу умереть. Ничего больше не имеет смысла для меня. Я — Пустота. Я — Тишина. Я — Забвение.
Родные руки держат меня, пока я распадаюсь на атомы, превращаюсь в энергию. Я мечтаю не собираться в целое, остаться во вселенной, стать ее частью. Я хочу умереть. Я — Пустота.
Мое истерзанное тело падает в пыль. Пыль, которая жжет. Я — Пустота. Я хочу умереть.
Моя любовь меня предала. Я — пустота. Я хочу умереть.
Удар в живот, и мое тело сгибается в пыли. Удар в лицо, и мои руки поднимаются к голове. Кровь, везде кровь. Кровь смешивается с пылью, превращается в кислоту. Я хочу умереть. Моя любовь меня предала. Ничего не имеет смысла более.
Нога давит на мою щеку, я пытаюсь выползти из-под нее, но давление слишком сильно. Я хриплю, за что получаю удар каблуком по лицу. Я — пустота. Боль не принадлежит мне. Это кому-то другому больно, но не мне. Еще удар. Руки закрываю лицо. Под пинком сапога ломаются пальцы, хрустят кости. Я — Пустота. Я хочу умереть. Моя любовь меня предала.
Боли нет. Я не хочу жить. Я хочу умереть. Раствориться, исчезнуть. Я хочу, чтобы мой разум перестал быть. Я не хочу, чтобы живое существо в моей оболочке испытывало такую боль. Меня больше нет.
Боли нет. Я — Пустота. Я — Тишина. Я — Забвение.
15 глава
— Где она? Маэль, что ты с ней сделал? Скажи… — Ангел снова ждал его в кабинете. Маэль ненавидел его, ненавидел он и Изабелль. Она заставила его сердце биться. Она заставила его сердце биться от боли.
— Убирайся, ангел… Убирайся. — Его голос хрипел, он едва стоял на ногах, тяжело опираясь на стол. Ангел остался в кресле. — Убирайся. Убирайся, я сказал.
Маэль уже рычал на него, едва сдерживаясь, чтобы не кинуться.
— Нет, Повелитель. Скажи мне, где она, только тогда я уйду. — Маэль пытался возразить, но Даниэль остановил его. — Я вижу, что ты не хочешь меня выслушать. Просто скажи мне, где она.
— В центре пустыни. — Сам себе не веря, выдохнул Повелитель. Ангел тут же исчез.
Маэль тяжело опустился в кресло, вцепившись в волосы. Он был совершенно изможден. Он едва мог шевелиться.
Его любовь его предала. Сердце билось в груди, тяжело гоняя кровь по венам. Сердце тяжело билось в груди, гоняя боль по венам.
Ему уже не было дела до грешников, его уже не волновали демоницы. Новый орган теперь заполнял всю его сущность. Новый орган теперь бился своей жизнью. Новый орган теперь определял все его существование.
Ангел появился с маленькой фигуркой на руках. Маэль отвернулся от них. Новый орган слишком болел, чтобы он мог на них смотреть.
— Она умирает, Маэль. — Он закрылся от них плотной стеной. Он не желал их слышать. Этот ангел забрал его любовь. Эта женщина разбила его сердце.
— Она тает, Маэль. Она превращается в тень. Она не хочет жить. — Ангел со своей ношей подошел вплотную. Маэль должен был или взглянуть на нее, или уйти. Он не знал, что он хочет делать.
— Я принудил ее. Я воспользовался Силой. Она сопротивлялась. Не дай ей истаять, Маэль. Она не виновата. — По лицу ангела текли слезы. Он протягивал хрупкую фигурку Маэлю, безмолвно прося спасти ее. Можно ли ему верить? Правду ли он говорит? — Она любит тебя, Маэль. Не оставляй ее.
