Мэрибет заняла место у окна в первом же автобусе до Чикаго.
И когда она увидела, как удаляется прочь ее родной городок, то не испытала
никакого сожаления — лишь внезапный восторг перед безбрежным будущим.
В прошлом, как и в городке ее детства, не осталось ничего.
Друзей у нее здесь не было.
Единственные люди, по которым она скучала, — это мама и
сестра. Дожидаясь автобуса, Мэрибет отправила каждой из них по почтовой
карточке, пообещав дать свой адрес, как только она обоснуется.
— В Чикаго едете, мисс? — спросил водитель, как
только она заняла свое место, непривычно взрослая и независимая.
— Может быть, — ответила Мэрибет с улыбкой.
Она могла поехать куда угодно и делать все, что ей
заблагорассудится. Она была свободна.
Теперь она отвечала за свои поступки только перед самой
собой, скованная лишь растущим в ее чреве ребенком.
У нее было уже три с половиной месяца беременности; еще
ничего не было заметно, но Мэрибет чувствовала, как постепенно раздается ее
тело. Она стала думать о том, что говорить людям в том месте, где она решит
остановиться.
Ей придется объяснять, что привело ее в этот город, а потом,
когда нельзя будет скрывать беременность, — где ее муж и почему она одна.
Ей придется искать работу — а ведь она не так много умеет делать. Убирать в
доме, работать в библиотеке, быть няней или официанткой — она была готова на
любой труд.
А до тех пор, пока она не найдет работу, она будет жить на
те деньги, которые отец дал ей для оплаты пребывания в монастыре.
Днем автобус остановился в Гриннелле.
Несмотря на легкий ветерок, было жарко, и Мэрибет стало
нехорошо после длинного переезда, но съеденный сандвич улучшил ее самочувствие.
Ее попутчики выходили на остановках, в автобус садились новые; похоже,
большинство из них ехали из одного маленького города в другой.
Когда вечером этого дня они остановились в игрушечном
маленьком городке, чистеньком и хорошеньком, она оставалась в салоне
единственной пассажиркой, севшей в начальном пункте.
Это был университетский городок; в ресторане, куда дружной
гурьбой отправились пассажиры автобуса, было много молодежи. Мэрибет он немного
напомнил вагон-ресторан, однако все было очень вкусно, и у женщины,
обслуживавшей ее, был учтивый и расторопный черный мальчик-помощник. Подав
Мэрибет чизбургер и молочный коктейль, официантка широко ей улыбнулась.
Бутерброд был огромным и очень дешевым; повсюду раздавались веселые голоса и
раскаты хохота.
Мэрибет показалось, что это очень хорошее место; она так
расслабилась здесь, что ей не хотелось уезжать, однако автобус уже должен был
отправляться и следовать прямым путем до Чикаго.
Выходя из ресторана, Мэрибет вдруг увидела в его окне
маленькое объявление, приглашающее на работу официантов и их помощников. С
минуту она смотрела на него, погрузившись в размышления, а затем медленно
отправилась назад, думая, что ее либо сочтут сумасшедшей, либо поверят в любую
историю, которую она сочинит.
Та же официантка, которая обслуживала ее, посмотрела на нее
с улыбкой и с немым вопросом, подумав, что клиентка забыла что-нибудь из вещей.
Мэрибет, колеблясь и не решаясь начать разговор, переминалась с ноги на ногу.
— Скажите, а можно мне… я видела объявление… Мне нужна
работа. То есть я…
— То есть ты хочешь работать, — все так же
улыбаясь, подхватила женщина. — И нечего этого стыдиться. Два доллара в
час. Шесть дней в неделю, десять часов в день. У нас скользящий график, так что
удается выкраивать время на своих детей. Ты замужем?
— Нет, я… да… — заготовленная заранее ложь вдруг
вылетела у Мэрибет из головы. — То есть я была замужем. Я вдова. Моего
мужа убили в Корее.
— Мне очень жаль, — искренне ответила женщина,
глядя Мэрибет в глаза.
Она видела, что девочка действительно хочет работать, и она
ей нравилась. Она выглядела совсем юной, особенно для вдовы, но в этом ничего
плохого не было, ведь и ходила в ресторан в основном молодежь.
— Спасибо… — кивнула Мэрибет. — С кем я могу
поговорить о работе?
— Со мной. У тебя уже есть опыт?
Мэрибет, поколебавшись, решила не врать и покачала головой,
размышляя над тем, стоит ли говорить собеседнице о будущем ребенке;
— Но мне очень нужна работа.
Она изо всех сил сжимала сумочку, чтобы унять дрожь в руках,
и отчаянно надеялась, что ответ будет положительным.
Внезапно ей захотелось остаться здесь. Тут было так хорошо —
этот уютный милый городок сразу понравился ей.
— Где ты живешь?
— Пока нигде. — Она совсем по-детски улыбнулась, и
эта улыбка покорила сердце официантки. — Я только что сошла с автобуса.
Если вы меня возьмете, я заберу свой чемодан и пойду искать
комнату. Я могу приступить к работе уже завтра.
Собеседница улыбнулась. Ее звали Джулия, и Мэрибет ей очень
понравилась. В этой девочке чувствовалась какая-то внутренняя сила и
достоинство, как будто у нее уже были свои твердые принципы и жизненный опыт.
Конечно, ее появление выглядело немного странным, но Джулия
привыкла хорошо относиться к людям и верить своему первому впечатлению. А эта
девушка ей сразу понравилась.
— Хорошо, иди за чемоданом, — наконец ответила
она, тепло улыбнувшись. — Сегодня можешь переночевать у меня. Мой сын
поехал к бабушке в Дулут. Если тебя не смущает беспорядок, поспи в его комнате.
Ему четырнадцать, и он настоящий неряха. А дочке моей двенадцать. Я разведена.
А тебе сколько лет?
Все это Джулия выпалила без пауз на одном дыхании.
Мэрибет, бросив на ходу через плечо, что ей восемнадцать,
побежала к автобусу за вещами. Уже через две минуты она вернулась, задыхающаяся
и счастливая.
— А вас это точно не стеснит, если я у вас переночую?
— Да нет, — усмехнулась Джулия, протягивая ей
фартук. — Давай-ка за работу. Ты можешь убирать за мной столы, пока в
двенадцать я не уйду.
До двенадцати оставалось только полтора часа, но таскать
огромные подносы и тяжелые кувшины с водой было очень трудно.
Когда в двенадцать ресторан наконец закрылся, Мэрибет не
чувствовала под собой ног. В ресторане работали еще четыре женщины, а также
несколько мальчишек — явных школьников, — которые так же, как и Мэрибет,
убирали столы. Они были ее ровесниками, а женщинам было от тридцати до сорока.
В этот же вечер она узнала, что владелец после сердечного
приступа заходит в ресторан только по утрам и иногда днем. Однако он все равно
много работает, а готовит в основном его сын;
Джулия сказала, что несколько раз гуляла с ним, и он
показался ей хорошим парнем, но из этого так ничего и не вышло. На ней лежало
слишком много ответственности, чтобы тратить время на романы и еще находить в
этом удовольствие.
