Томми стоял рядом со своими родителями и улыбался. Он знал,
что Энни бы эта девочка понравилась.
Глава 11
Следующие два дня все трое Уиттейкеров просто сбивались с
ног, не успевая даже как следует поспать.
Джон и Томми вытащили на свет Божий старую колыбельку Энни и
покрасили ее, а Лиз украсила ее лентами из розового газа и шелка. Они достали
старые детские вещи и купили новые, и посреди всей этой суматохи Томми удалось
вырваться на могилу Энни.
Он сидел там довольно долго, глядя на рождественскую елку,
которую они с Мэрибет принесли туда, и размышляя о своей новорожденной
сестренке.
Его очень пугала мысль, что скоро Мэрибет уедет домой. Все
произошло как-то очень быстро. И все одновременно — и плохое, и хорошее, хотя
хорошего было несравненно больше.
Но мама его просто на крыльях парила от счастья — Томми и не
помнил, когда в последний раз видел ее в таком приподнятом настроении.
Мэрибет же была серьезной и притихшей.
После рождения дочери она имела долгую и обстоятельную
беседу с Лиз и Джоном, и те заверили ее, что не будут на нее в обиде, если она
передумает. Но Мэрибет настаивала на своем решении. Ей было очень тяжело
отдавать своего ребенка, но теперь она, как никогда раньше, понимала, что это
было единственно верное решение.
На следующий день Джон позвонил своему адвокату, и маховик
пришел в движение.
Адвокат подготовил все необходимые документы по удочерению и
привез их в больницу к Мэрибет. Он все подробно объяснил девушке — пункт за
пунктом, после чего она подписала их — в день, когда Кейт исполнилось три дня.
Мэрибет отказалась от срока, предоставленного ей для
размышления, и поставила свою подпись на всех документах. Они с Лиз обнялись и
попросили медсестру не приносить сегодня ребенка — Мэрибет требовалось время,
чтобы смириться с расставанием со своей дочерью.
В этот вечер с ней рядом был Томми. Мэрибет казалась странно
спокойной и не жалела о своем решении, но ей все равно было тоскливо. Им обоим
бы хотелось, чтобы все было иначе. Однако Мэрибет чувствовала, что на этот раз
выбора у нее не было. Она поступила правильно — в первую очередь в интересах
ребенка.
— Клянусь тебе, что в следующий раз все будет
по-другому, — ласково сказал Томми, целуя ее.
Они столько всего пережили, что между ними протянулась
крепкая, неспособная порваться нить. Но Мэрибет необходимо было перевести
дыхание и оправиться от всего, что с ней произошло.
Врач разрешил ей выписаться на Новый год, вместе с ребенком,
и Лиз, Томми и Джон приехали забирать ее.
Лиз несла девочку к машине, а Джон сделал несколько снимков
на память.
День прошел тихо, и, когда новорожденная плакала, Лиз
срывалась с места и неслась к ней, а Мэрибет пыталась делать вид, что она этого
не слышит. Ей не хотелось теперь к ней подходить. Она больше не была ее
матерью, и ей пришлось заставить себя выдерживать дистанцию между собой и дочерью.
Мэрибет понимала, что в ее сердце всегда будет место для ее
первенца, но она никогда не будет кормить дочку, не будет вставать к ней по
ночам, лечить от простуды или читать сказки. В лучшем случае, если она свяжет
свою жизнь с этой семьей, они будут друзьями, но не более того. Даже сейчас
настоящей ее матерью уже была Лиз — но не Мэрибет.
Вечером Лиз лежала на постели, обнимая дочку, а Джон с
улыбкой наблюдал за ними.
— Ты любишь ее? — спросил он.
Лиз кивнула с выражением счастья на лице, не в состоянии
поверить, что судьба так благосклонно обошлась с ними.
— Ну вот, теперь нам два года сна не видать, —
подытожил он.
— Тебе это только на пользу пойдет, — улыбнулась
Лиз, и Джон подошел к ней, чтобы поцеловать.
Девочка еще больше сблизила их. Она дала им надежду и
напомнила о том, как чудесна бывает жизнь в самом ее начале и как важно для
родителей не пропустить этот момент.
После появления Кейт Томми и Мэрибет тоже сблизились еще
больше. Казалось, она нуждается в нем еще больше, чем прежде, и теперь Мэрибет
часто задумывалась над тем, как ей будет больно расставаться с ним. Она
чувствовала себя странно уязвимой, как будто она боялась бороться с жизненными
невзгодами без него.
Перспектива отправиться домой в одиночестве приводила ее в
ужас, и Мэрибет, как могла, оттягивала тот момент, когда ей надо будет
позвонить родителям и сообщить о том, что ребенок родился. Мэрибет собиралась
позвонить им всю неделю, но просто не могла заставить себя сделать это. Она
была еще не готова к отъезду.
— Может быть, я позвоню? — спросила Лиз через два
дня после возвращения Мэрибет из больницы. — Я тебя не тороплю, но я
думаю, что твоя мама должна узнать, что у тебя все в порядке. Она, наверное,
очень беспокоится.
— Почему вы так считаете? — угрюмо спросила
Мэрибет.
Последнюю неделю она думала о многом, в том числе и о своих
родителях.
— Какая для нее теперь разница, если папа не разрешал
ей разговаривать со мной целый год? Когда мне нужна была мать, со мной была не
она, а вы, — прямо добавила она, нимало не греша против истины.
Теперь Мэрибет относилась к своим родителям иначе, чем
раньше, — и к матери тоже.
Только образ Ноэль оставался нетронутым в ее сердце.
— Я не думаю, что твоя мама что-нибудь решала, —
осторожно сказала Лиз, укладывая Кейт в колыбельку — она только что покормила
ее. — Она не слишком сильная женщина.
Это была гораздо более деликатная характеристика, чем та,
которой заслуживала Маргарет Робертсон. Мать Мэрибет была совершенно задавлена
ее отцом, но неужели Мэрибет заслуживала такого отношения от матери, когда
оказалась в беде?
— Я даже не уверена, что она понимает, как сильно
подвела тебя, — печально продолжала Лиз.
— Вы с ней говорили? — смущенно спросила Мэрибет.
Откуда Лиз знала столько о ее матери?
Прежде чем ответить, Лиз долго колебалась, но потом решила
ничего не скрывать.
Мэрибет была поражена услышанным.
— После Дня Благодарения мы с Джоном ездили к ним. Мы
чувствовали, что должны сделать это ради тебя. Тогда мы еще не знали о том, что
ты решила отдать нам ребенка, но мне хотелось понять, в какую семью ты
собираешься вернуться.
Кстати, если хочешь, не уезжай, живи здесь, что бы ни
случилось. Я хочу, чтобы ты об этом знала. Я думаю, что твои родители любят
тебя, Мэрибет, но твой отец очень ограниченный человек. Он не понимает и не
хочет понимать тебя. Я хотела с ним поговорить о твоем дальнейшем образовании,
нужно было убедиться в том, что они позволят тебе поступить в колледж. До
окончания школы тебе осталось всего несколько месяцев, и заявку нужно сделать
уже сейчас. С твоими способностями ты не можешь оставаться без образования.
