— Положено? Я знаю, что тебе понравилось! — сказала я запальчиво. — Понравилось, и ничего плохого тут нет, но если у тебя по этому поводу есть чувство вины, не вымещай его на мне.
Длинные пальцы Айви вздрогнули, и у меня сердце тяжело стукнуло, когда она встала из-за компьютера и пристально посмотрела на меня. Во взгляде ее смешались гнев и сексуальное доминирование, которыми она себя защищала. Я встретила ее гневный взгляд таким же своим, и в шее закололо — но я решила не обращать внимания. Кончики подсвеченных золотом волос шевелились у нее на каждом выдохе, и во мне поползло вверх ощущение, будто перехватывает дыхание — как вылезают из-под кровати страшные чудовища, о существовании которых там знают только дети. Волоски у меня на затылке зашевелились, я стиснула зубы, подавляя порыв отвернуться. Айви напускала на себя ауру вампира — чего она уже почти год не делала. Я прищурилась от гнева, дрожа и ощущая зуд в ладонях. Может быть, пришло время напомнить Айви, что я тоже не беззубая.
— Он защищает меня, — сказала она, и низкий голос клубился серым шелком. — Нас.
— Ага, — согласилась я саркастически. — Так он мне говорил. Мы для него, блин, научный эксперимент. — Я встала, разозлясь. Если она напускает на себя ауру, значит, пора мне уйти. И мне не нравились волны ощущения, пульсирующие у меня в шее и обещающие что-то еще. — У меня и без того жизнь — бардак, — сказала я и пошла в коридор. Прочь подальше от всего. От всего. — Еще один неживой вампир присосался к твоей шее, — буркнула я, проходя мимо нее и ощущая от этого напряжение в каждой мышце.
— И это тебя напрягает? — спросила она громко.
Я обернулась. Айви развернула стул лицом ко мне, положив ногу на ногу, и в своей рабочей кожаной одежде казалась изящной и кокетливой. А глаза у нее были черные и настойчивые. Внезапные волны пошли от моего шрама, вниз, по боку, накапливаясь в середине, заливая теплом и спирая дыхание. Я собралась, подавила это ощущение.
— Он тобой пользуется! — крикнула я, сердито размахивая руками. — Айви, неужто ты не понимаешь? Он тебя не любит, он не умеет любить!
Айви посмотрела на меня понимающим взглядом. Дразнящим. Выгнув брови в молчаливом вызове, она положила в рот щепоть хлопьев и захрустела ими.
— Каждый кем нибудь пользуется. Ты не думаешь, что Маршал пользуется тобой? А ты им, чтобы чувствовать себя в безопасности в том узком коридоре, что ты оставила своим желаниям?
— Чего? — рявкнула я на нее. — Ты это потому, что я люблю мужиков, а с тобой не сплю? — Она насмешливо изобразила удивление. — Айви, черт побери, я буду спать с кем захочу и когда захочу. Я хочу найти с тобой равновесие на крови, но твой ультиматум «по-моему — или никак» не пройдет. Я не буду с тобой спать, только чтобы у нас получилось, и я из кожи вон лезу, пытаясь чуть снизить твою жажду крови, чтобы ты не теряла самообладания и мы могли наконец иметь что-то совместное!
Айви с резким стуком поставила коробку на стол.
— Я не собираюсь подвергаться химической кастрации, чтобы ты могла и дальше закрывать глаза на то, кто ты есть!
От возмущения я чуть не задохнулась:
— Так ты и не пробовала! — заорала я, открывая шкаф с амулетами, где рядами стояли не пробужденные зелья, над которыми я работаю. — А что ты делала с теми, что я тебе давала?
Айви задрала подбородок. Карие ободки вокруг зрачков стали тоньше.
— Выливала в сортир.
Она ни капли не раскаивалась, и меня затрясло от злости.
— Выливала! — орала я, выходя из себя. — Ты знаешь, сколько у меня времени ушло на их составление? Ты разве не видела, сколько часов я корпела, чтобы ты могла не терять самообладание и отделить любовь от жажды крови? Откуда ты знаешь, какой был бы эффект, если ты ни разу их не попробовала!
Айви закрыла коробку с хлопьями и встала, указывая на меня длинным пальцем пианистки.
— А откуда ты знаешь, что тебе не понравилось бы спать со мной, если ты этого не пробовала — ни разу? — передразнила она мои интонации, тщательно выговаривая каждое слово.
Вот после этих ее слов я совсем из себя вышла. Потуже натянув плед, я зашипела прямо ей в лицо, злясь, что вынуждена смотреть на нее снизу вверх, когда она на каблуках:
— Ты мне не нянька. — Шею жгло огнем, но я так озверела, что это ничего не значило. — Я сама себе хозяйка, и никогда этого не забывай! А насчет спать — так сейчас я лучше с Трентом, чем с тобой!
Я повернулась к выходу — и ахнула, когда она втащила меня обратно. Мир завертелся, запел адреналин, и я оказалась прижата спиной к кухонному столу. Толкнуло импульсом страха, глубоким и сильным, он зажег мне душу, оживил меня. Айви смотрела на меня черными глазами — абсолютно, полностью черными, они пригвоздили меня к месту. От шрама пошел прилив, заставляющий колени подогнуться. Я не могла оторваться от ее глаз, и пыталась понять, что же произошло. Я спорила с Айви… дурой вампирской? Ой, нет. Дура тут как раз ведьма.
Вдруг отрезвленная, я уставилась на нее. Да, я хочу ее укуса, но не прежде, чем буду знать, что она способна себя контролировать. Или точнее, что я способна контролировать ее. А еще ультиматум, который она поставила в прошлом году: все или ничего. Кровь и секс только вместе. Ну нет. Только не так.
— Отойди, — сказала я и попыталась оттолкнуть ее с дороги. — Так не будет.
С вызывающей медлительностью Айви положила руку мне на плечо и толкнула назад, сжав пальцы, придержала меня, снова прижимая к столу. Старый вампирский шрам заиграл искрами, послал двойной импульс и пробудил тот, что оставила она мне весной. Вот блин.
— Я сказала, что этого не будет, — повторила я, разозленная и испуганная одновременно. — Айви, я этого не начинала, и я не буду с тобой спать, чтобы делиться кровью. Пропусти меня.
— Это начала я, и тебе не придется спать со мной, чтобы делиться кровью, — ответила она, не двинувшись с места.
Я застыла. Не придется с ней спать? Я посмотрела перед собой и встретила агатовую черноту ее глаз. Айви улыбнулась, показав полоску зубов.
— Как ты думаешь, чем мы с Ринном Кормелом последние два месяца занимались? — тихо спросила она.
Я посмотрела на ее новый шрам, выше, в глаза. Меня пробрало ледяной дрожью, разделяющей мысль и действие. Она может отделить одно от другого?
— Я думала… — неуверенно начала я и мысленно дала себе тычка. Ринн Кормел желал нашего успеха. Конечно же, он учил ее, как брать кровь, не смешивая этого акта с сексом, как избавиться от старых привычек. У меня челюсть отвисла: Новый подход, говорил он. Вот об этом, наверное. Чтобы научить ее владеть собой.
И снова мое внимание вернулось к ее новому укусу, теперь ясно видному, как свидетельство почета. Или успеха?
Будто прочитав мои мысли, Айви придвинулась ближе.
— Вот так, — произнесла она отчетливо, с акцентом на последней согласной. — Мы весь месяц практиковались, и сегодня у меня получилось. Без амулетов, без зелий, без ничего. Никогда еще не оставалась такая голодная. Наполовину полное удовлетворение, а наполовину… саднящая пустота.
