— Рэйчел, он демон. Он может просто уволочь тебя в безвременье и не отпустить.
Страх в голосе Дженкса пробил стену моего безразличия, и я обернулась к нему:
— Для того я тебе и Айви сказала свое имя вызова. — Меня удивило, что это его так волнует. — Он меня не удержит даже заговоренным серебром, и он это знает. В чем дело, Дженкс? Ты явно чего-то недоговариваешь.
— Ничего такого.
Но он врал, и я это знала.
Пыль чернела, утопая в вине. Дженкс подлетел к подоконнику и выглянул в заснеженный сад — только маленький кусочек его освещала лампа заднего крыльца. Оставалось только — ну, кроме активации заклинания, — добавить идентифицирующий агент. В данном случае — металл, соскобленный с задней крышки папиных часов.
Я вытащила из джинсов старые карманные часы, ощущая ладонью их нагретую моим телом тяжесть. Они принадлежали папе, но еще раньше — Пирсу, и потому я и вытащила его из чистилища в ту ночь, когда хотела установить контакт с папой. Перевернув часы, я увидела, что сделанная восемь лет назад царапина потускнела. Я стала вспоминать, чем же я соскабливала в прошлый раз кусочки металла в тигель. Наверное, мамиными ножницами.
— Важно намерение, — сказала я про себя, доставая ножницы Айви, воткнутые в стакан для карандашей, и проскребла на старом серебре еще три царапины. Почти невидимые крупицы оставили ямочки на винной половине смеси, и я размешала их, чтобы они опустились. Почти готово. Я вытащила из духовки теплую и уже сухую бутылку и заполнила ее лимоннотисовой смесью и смесью вина, пыли, корней и остролиста.
Дженкс парил сверху с нарочито безразличным лицом.
— Не сработало, — сказал он, и я махнула рукой, отгоняя его, пока пыльца не попала в зелье.
— Оно еще не готово. Еще надо будет добавить мою кровь, чтобы его активировать, а я этого не могу сделать до завтрашнего вечера.
Я закрыла бутылку притертой пробкой и отставила ее в сторону. К счастью, это заклинание земли, и можно его творить, не трогая лей-линию. Дженкс мрачно кривился, и мне это надоело:
— Дженкс, что тебя корежит?
Он напрягся, перелетел на книгу, встал ко мне боком, скрестил руки на груди, уронив крылья. Я молча ждала.
— У тебя не получится, — сказал он наконец.
Я шумно выдохнула и отвернулась:
— Вот спасибо, Дженкс!
— В смысле, с Пирсом.
Теперь я его поняла. Аккуратно налив вторую порцию вина в мензурку, я выпрямилась.
— Дженкс, ты думаешь, я себе завариваю в кухне бойфренда? Ну повзрослей уже.
— Сама повзрослей. Ну ладно, пусть он — симпатичный призрак, которому нужна небольшая помощь и который не шпионит за нами для какого-то демона. Рейч, я тебя знаю. Ты колдунья, он — призрак. Ему нужна помощь, и я готов ручаться, что при вашей первой встрече он совершил нечто сильное и мощное. А теперь ему нужна помощь, а потому он для Рэйчел слаще конфетки.
Я не могла сдержать краску, бросившуюся мне в лицо. Да, так оно и было, но я же успела поумнеть. Однако Дженкс, увидев мою реакцию, подлетел на дюйм.
— Он для тебя конфетка. И я не хочу видеть, как ты будешь страдать, когда поймешь, что его тебе не получить.
— Ты думаешь, это потому, что я на него глаз положила? — спросила я, мысленно пятясь. — Да не всегда же все дело в сексе!
— А, хорошо тогда, что ты не спала с Маршалом.
Я вдруг густо покраснела, уставившись только на вино в мензурке. Да будь оно все проклято!
— Тинкины титьки, Рейч! — воскликнул он. — Ты-таки с ним спала? Когда?
— Я с ним не спала! — возмутилась я, но не могла встретиться с Дженксом взглядом, отпивая вино до нужного уровня. — На самом деле это был просто очень долгий поцелуй.
В широком смысле слова, конечно. Черт, Форд же говорил, что Пирс много времени провел на колокольне. Очень хотелось бы надеяться, что его там не было, когда мы с Маршалом… нет, Ал его еще до этого похитил.
Дженкс приземлился на свежезакупоренную бутылку и уставился на меня неодобрительно, держа руки на бедрах.
— Я думал, вы останетесь друзьями, — вздохнул он и сгорбился. — Блин горелый, Рэйчел, неужто ты не можешь иметь парня просто в друзьях?
— Был у меня парень просто в друзьях! — огрызнулась я, бросая в ступку корни плюща и лист остролиста. Стала их толочь пестом, волосы у меня прыгали. — Два месяца были просто друзьями, потому что я считала, что моя жизнь слишком опасна, и выяснилось, что да, я могу сохранять отношения дружескими, но еще выяснилось, что он просто отличный парень. Такой, что с ним может захотеться жизнь прожить. Так что извини, если мне вдруг показалось, что я свою дурацкую жизнь как-то склеила и могу ее разделить с кем-то, кроме тебя и Айви!
Дженкс загудел крыльями, потом виновато затих. Жалея, что на него наорала, я отложила пест и присела, чтобы быть на одном уровне с ним.
— Я думала, что привела свою жизнь в порядок, — прошептала я. — И мне он по-настоящему нравился, Дженкс.
— Да и мне тоже. — Он с тихим гудением опустился мне на руку. — Только не надо о нем в прошедшем времени.
Я посмотрела на него, выходя из задумчивости, и встала.
— А оно и есть прошедшее, — сказала я почти шепотом. — С той самой минуты, как мне объявили бойкот.
В мрачном подавленном настроении я смотрела на святую пыль. Прах и пепел. Очень гармонируют.
Дженкс смотрел, как я трясу пакетиком над чашкой весов, потом поднялся в столбе янтарных искр.
— Сейчас зазвонит телефон. Не хочешь снять трубку, пока он моих ребят не разбудил?
Я подняла глаза, не уверенная, что он говорит правду. Но тишину прорезала трель телефона, и я потянулась за трубкой, чувствуя изнутри прилив адреналина. Кормель?
— Вот терпеть не могу, когда ты так делаешь, — сказала я, нажимая кнопку соединения.
— Да, алло? — выпалила я, а Дженкс метнулся из кухни прочь, посмотреть, как там дети. Это мне напомнило, что мы — предприятие все же, и я прокашлялась. — «Вампирские чары», у телефона Рэйчел, — вежливо сказала я. — Мы вам поможем, живые или мертвые.
— Лучше живые, — ответил голос Эддена, и на меня навалилось разочарование, что это не Кормель. Зажав телефон между плечом и ухом, я вернулась к разновесам.
— Эдден, здравствуйте. Как себя чувствует Гленн? — спросила я, не дыша на весы и вытряхивая туда еще немножко пыли.
— Отлично, сегодня его выпишут. Массаж помог, хотя там брови поднимали многие. Дальше пойдет по стандартной процедуре для травмы ауры.
— Потрясающе! — Я встала, высыпала пыль в винную смесь. Вино даст жизнь, пыль — субстанцию, плюш их свяжет, а остролист закроет, чтобы ничего плохого не вступило в душу умершего. — Спасибо, что позвонили.
