— До тебя никак не доходит? — Я наклонилась почти вплотную, потому что говорила чуть громче шепота. Дженкс слетел с плеча. — То, что я сделала, было сделано для спасения твоей жизни. Объявить на тебя свои права — это был единственный способ тебя оттуда вытащить. А для этого мне пришлось согласиться на очень тесную связь с Алом.
— Тесную связь? — передразнил он тоже еле слышно. — Вы его ученица.
— И пошла на это ради спасения твоей дурацкой шкуры! — У меня затряслись колени, я выпрямила и напрягла ноги. — Я не жду от тебя благодарности, потому что ты просто неспособен благодарить тех, кто делает для тебя то, чего ты боишься. Но перестань перекладывать на меня свою вину и свой стыд!
Все. Навеки попрощавшись с последним шансом узнать чары Пандоры или добиться от Трента понимания, я отвернулась и решительным шагом подошла к окну. Ресторан повернулся за это время, и я сейчас глядела прямо на площадь. Ну черт побери, почему он даже слушать не хочет?
Послышалось знакомое гудение крыльев, я подняла голову, вытерла глаза за секунду до того, как Дженкс вернулся мне на плечо.
— Да, умеешь ты с ним разговаривать, — вздохнул пикси.
Я шмыгала носом, вытирая глаза:
— Ты посмотри, — бормотала я, — плакать меня заставил, мерзавец.
Струйка воздуха от крыльев холодила мне шею.
— Хочешь, я его посыплю?
— Не надо. Но мои надежды получить чары Пандоры развеялись, как вздох призрака в разгаре урагана.
Только на самом деле не это меня беспокоило, а Трент. Ну чего я переживаю, что он обо мне думает?
Тихо шаркнула по ковру подошва туфли, еще тише выругался от удивления Дженкс. Я обернулась и была потрясена, увидев Трента. В руке он держал стакан и протягивал его мне.
— Вот ваша вода, — сказал он, стискивая зубы.
Я оглядела его с головы до ног, гадая, что это ему стукнуло в голову. У него за спиной стоял Квен с обычным видом охранника — скрещенные на груди руки и суровая физиономия. Понятно было, что подойти его заставил Квен. Я вздохнула, взяла стакан, отвернулась к окну, стараясь отвлечься от всего на свете. Мне нужно сейчас тихое место, ни у кого не на дороге.
— Дженкс, ты не посмотришь: туалет свободен?
Пикси прожужжал крыльями что-то вроде предупреждения, но с плеча взлетел.
— Сейчас, Рейч.
Тут же он исчез, оставив за собой след восхищенных ахов и охов от пожилых дам.
— В данный момент мне совершенно нечего тебе сказать, — негромко обратилась я к Тренту.
Он подошел, встал со мной рядом, мы посмотрели вниз, на гуляющую толпу народу. Надо было мне попытаться в парковочном гараже, как я собиралась. А то сейчас получалось классическое для меня «за что боролись, на то и напоролись».
— Мне тоже совершенно нечего вам сказать, — ответил Трент, но с видимым напряжением. Я не против была играть в эту игру: все равно уже все проиграла, так чего переживать?
— Вам нужны чары Пандоры? — спросил он небрежно, и я вздрогнула. Блин, он меня слышал?
Притворяясь равнодушной, я подышала на окно — посмотреть, как оно затуманится.
— Да.
Трент прислонился плечом к стеклу, глядя на меня.
— Это редкая область магии.
Ну почему он так невыносимо самодоволен?
— Знаю. Моя мать сказала, что эльфийская.
Оркестр сделал перерыв, и Трент тоже помолчал.
— Скажите мне, что вы хотите вспомнить, и я, быть может, их поищу.
Я уже ходила с ним по этой дорожке и каждый раз обжигалась. Я не хочу ему быть ничем обязанной, но что страшного, если он будет знать? Я вздохнула, посмотрела ему в лицо, подумала, что вот так прислоняться к стеклу — это очень с виду опасно.
— Я хочу вспомнить, кто убил Кистена Фелпса.
У него разжались стиснутые зубы — легкое движение, но я его уловила.
— Я думал, вы хотите вспомнить что-то из лагеря «Загадай желание» или связанное с вашим отцом.
Я снова выглянула за окно. Там внизу был оркестр — наверное, Айви было куда веселее, чем мне.
— А если так? — спросила я шепотом.
— Я мог бы согласиться.
У нас за спиной продолжалось веселье, все более оживленное по мере того, как стали разносить шампанское для предстоящего тоста. Я смотрела на потолок — не летит ли Дженкс. Надо действовать. Когда пробьют часы, в дамской комнате никого не будет.
Я нервно вцепилась в собственную сумку.
— Чего ты хочешь, Трент? — спросила я, стараясь ускорить события. — Ты бы не стал предлагать, если бы тебе не было что-то нужно. В смысле, кроме моей смерти.
Он улыбнулся половиной рта и посерьезнел.
— Как вы поняли, что я чего-то хочу? Мне просто интересно, как у вас мозги работают.
Я наклонила голову. Впервые за весь вечер ситуацией владела я.
— Ты подходил ко мне дважды. Ты трижды приглаживал волосы. Когда нас снимали, у тебя в руке был стакан — такой снимок впервые будет в прессе. Ты нервничаешь и не в себе, мыслишь не совсем ясно.
С его лица исчезло всякое выражение. Он опустил голову, будто в раздражении, а когда снова поднял, глаза его были чуть прищурены. Он посмотрел на Квена — старый эльф пожал плечами.
— Кери? — спросила я. Почти издевательски.
Он нахмурил брови, отвернулся к окну.
— Ты хочешь знать, что она на самом деле о тебе думает.
Он по-прежнему молчал, и я почувствовала, как у меня на лицо наползает мерзкая улыбка. Скрывая ее, я глотнула воды и поставила стакан на узкие перила. Он стал постепенно уплывать, потому что ресторан поворачивался.
— Тебе не понравится то, что я скажу.
— Мне много что не нравится.
Я вздохнула — не могу я так с ним поступить. Не могу. Как бы ни хотелось мне видеть Трента уязвленным, предать доверие Кери я не могла. Да и вряд ли у него есть чары Пандоры.
— Спроси Кери. Она придумает красивый рассказ, который пощадит твою гордость.
Ну да. Я опустилась до мелких уколов.
— Рэйчел…
Он протянул руку, я отодвинулась на шаг.
— Не прикасайся ко мне, — сказала я холодно.
Дженкс подлетел ближе, отражение пыльцы сияло в черном стекле. Он неуверенно повис в воздухе и постучал себя по запястью, как делает Айви, когда мы опаздываем. Шпагу он держал наголо, и хотя она была похожа на блестящую шпажку для оливок, она могла быть смертоносной. У меня застучал пульс — приближалось время.
— С твоего позволения, — сказала я сухо, — мне нужно в комнату для девочек. Счастливого тебе Нового года, Трент.
