Форд засмеялся. Я отняла трубку от уха — там молчали. Выйдя в меню, я поставила телефон на бесшумный режим.
— Не трожь мой телефон! — прорычала я, и тут он снова сработал. — Дженкс! — заорала я. Пикси взлетел под потолок, улыбаясь от уха до уха.
— Это не я! — залился смехом он, но я уже не в состоянии была ему поверить.
Пытаться его ловить смысла не было, так что я бросила телефон в сумку и оставила его надрываться. Форд почему-то замолчал, и волна нехорошего предчувствия окатила меня, когда я поймала его взгляд. Почти испуганный.
— Здесь кто-то есть, — тихо сказал он, и смех Дженкса мгновенно оборвался.
Форд вытащил амулет — сплошной водоворот эмоций, запутанных и беспорядочных. Не удивительно, что он предпочитает работать с глазу на глаз.
— Отойдите за холодильник, — скомандовал он, и у меня словно все тепло ушло из тела. Черт, да что же здесь такое?
— Отойдите, отойдите, — махнул он рукой, и я встала, совершенно испуганная. Может, это демон, подумала я. Не совсем здесь, а с другой стороны реальности, в безвременье, и смотрит на нас с помощью своего второго зрения. Солнце еще не село, но закат был уже близко.
Дженкс молча перелетел на мое плечо, и мы отступали, пока амулет не окрасился огорченной чернотой.
— Он или она крайне расстроены, — негромко сказал Форд. — Он, полагаю.
Я глазам не верила. Как он может так спокойно сидеть?
— Ты уверен, что это не пикси? — чуть ли не простонала я, а когда Форд покачал головой, спросила: — Демон, может?
Амулет Форда вспыхнул растерянным оранжевым.
— Демон? — повторил Форд. Амулет полыхнул гневно-фиолетовым, и Форд покачал головой. — Не демон. По-моему, вы приютили привидение.
— Что? — крикнул Дженкс. Выброс желтой пыльцы просыпался на пол, медленно тая. — Почему мы раньше не заметили? Мы здесь год живем!
— Мы и правда живем рядом с кладбищем. — Я посмотрела на кухню, вдруг ставшую какой-то чужой. Вот блин, надо было слушать внутренний голос, когда я впервые увидела могилы. А он подсказывал, что нехорошо жить рядом с могилами, и в коленках тогда чувствовалась определенная слабость. — Привидение? — залепетала я. — На моей кухне? — Тут у меня сердце прыгнуло, а взгляд метнулся к демонским книжкам, перенесенным с колокольни. — Папа?
Форд схватился руками за голову.
— Назад, назад! — крикнул он. — Ты слишком близко.
С колотящимся сердцем я глянула на разделяющие нас восемь футов и вжалась в холодильник.
— Мне кажется, это он призраку говорит, — сухо заметил Дженкс.
У меня задрожали коленки.
— Дженкс, мне от этого всего худо. Мне это не нравится.
— Ага, — отозвался Дженкс. — А я будто нектар пью и персиками закусываю?
Лицо Форда разгладилось, амулет на шее стал грустно-коричневым с красными сполохами смущения.
— Он сожалеет, — сказал Форд, затуманенно глядя в пространство. — Он не хотел тебя пугать. — На губах у него появилась непривычно нежная улыбка. — Ты ему нравишься.
Я заморгала, а Дженкс принялся выдавать односложные конструкции, как только пикси умеют.
— Я нравлюсь? — У меня по коже мурашки побежали. — О господи, — простонала я. — Призрак-вуайерист. Кто он такой?
Амулет залился красной краской.
Форд посмотрел на амулет, словно нуждался в подтверждении.
— Не сказал бы, что дело в этом. Мне представляется, что он огорчен, хочет тебе добра и сейчас ему лучше оттого, что вы теперь о нем знаете. — Взгляд Форда переместился на мою сумку: — Десять к одному, что это он менял твои рингтоны.
Я пошла за стулом, притащила его к холодильнику и села.
— Но с моим телефоном всю осень такое, — сказала я и глянула на Дженкса для подтверждения. — Четыре месяца. — Во мне начала закипать злость. — И он все это время здесь? За мной шпионит?
Амулет опять смущенно покраснел.
— Он пытался привлечь твое внимание, — мягко сказал Форд, словно призрак нуждался в адвокате.
Я уперлась локтями в коленки и уронила в ладони лицо. Супер.
Явно расстроенный, Дженкс перелетел на подоконник, к аквариуму с его рачками.
— Так кто это? — громко спросил он. — Спроси, как его зовут.
— Я эмоции воспринимаю, Дженкс, — напомнил Форд. — А не слова.
Сделав вдох, чтобы успокоиться, я подняла голову.
— Ну, если это не папа… — Я похолодела. — Кистен?
Весь мой мир будто содрогнулся. Господи, это Кистен. С мертвыми, чьи души застряли в чистилище, можно поговорить, и для того есть специальное заклинание, но душа Кистена ушла дальше. Или все же это она?
Форд нерешительно молчал, и я задержала дыхание.
— Нет, — наконец сказал он, и амулет окрасился черным и фиолетовым. — Э-э… Думается, Кистена он не очень любил.
Мы с Дженксом дружно выдохнули, и Форд выпрямился в кресле. Я не могла понять, что чувствую. Облегчение? Разочарование?
— Сэр, — сказал Форд, глядя в угол кухни. У меня мурашки по коже поползли. — Подумайте, с кем вы связаны в этом мире. А, да. Очевидно, с Рэйчел.
Я опять перестала дышать. Дженкс рассыпал золотую пыльцу. По амулету Форда побежали краски, но я неспособна в них разобраться, когда они так все перемешаны.
— Я различаю нервное напряжение от пережитой вместе опасности, — тихо сказал Форд. — Еще нежность и благодарность. Огромную благодарность тебе.
Он распахнул глаза и я подавила дрожь — выражение в них было совсем чуждым. Глаза были Форда, но в них присутствовала также тень души человека, которого он слушал.
— У тебя никто из клиентов не умирал? — спросил Форд. — Кому ты помогала?
— Бретт, — сказал Дженкс.
— Питер? — предположила я.
Но амулет оставался отрицающе-серым.
— Ник, — с мерзкой ухмылкой сказал Дженкс, и металлический диск окрасился агрессивно-фиолетовым.
Форд заморгал, стараясь избавиться от не своей ненависти.
— Думаю, нет, — прошептал он.
Все становилось очень странно. Кто бы это ни был, он знал моих прошлых бойфрендов. Я зажмурилась в приступе вины. Очень многие из тех, кого я знала, мертвы. Потому что я вестник беды.
— Рэйчел…
Сказано было с нежностью и сочувствием, и я открыла глаза. Форд заботливо смотрел на меня.
— Ты достойна любви, — сказал он.
Я покраснела.
— Хватит меня прослушивать, — пробормотала я.
Дженксовы крылья загудели взволнованным шепотом.
— Призрак тоже так думает, — добавил Форд.
