— Здравствуйте, миз Морган, — сказала она, быстро подойдя ко мне. — Я доктор Мейп. Как себя чувствуете сегодня?
Всегда один и тот же вопрос. Я улыбнулась безразличной улыбкой. По отсутствию запаха красного дерева — это отсутствие не могли скрыть самые сильные антисептики, — я поняла, что она не колдунья. Обычно людям не дают лечить колдунов человеческой медициной, но раз у меня та же причина поражения, что у Гленна, нам с ним назначили одного врача. Мысль эта тут же нашла подтверждение в том, что Гленн сжался в углу с виноватым видом. И помидор куда-то скрылся. Нет, я даже знать не хочу, куда.
— Намного лучше, — ответила я как можно любезнее. — Чем это меня отключили?
Доктор Мейп взяла висящий на стене браслет для измерения давления, и я послушно протянула руку.
— Навскидку не вспомню, — сказала она рассеянно, сосредоточившись на надуваемом браслете. — Могу посмотреть в вашей карте.
Я смотрела на часы, стараясь замедлить пульс.
— Да нет, не стоит. — В амулетах я разбираюсь, но лекарств не знаю. — Послушайте, а больничный мне дадут?
Она не ответила. Когда она резко сняла с меня браслет, Гленн вздрогнул.
— Мистер Гленн! — обратилась она к нему официальным голосом, и он — вот поклясться могу — затаил дыхание. — Вам еще не следует так далеко ходить.
— Так точно, мэм, — сказал он ворчливо, и я едва сдержала улыбку.
— Мне сказать, чтобы вас заперли в палате?
— Никак нет, мэм.
— Подождите меня снаружи, — сказала она тоном приказа. — Я вас отведу обратно.
Айви шевельнулась в углу — черт, я даже не видела, как она туда отступила.
— Я ему помогу добраться до его палаты, — сказала она, и слова отказа замерли у докторши на губах, когда она увидела, кто перед ней.
— Вы Айви Тамвуд? — спросила она, записывая в историю мое давление. — Спасибо вам за помощь. У него аура недостаточно еще плотна, чтобы смешиваться с другими.
Дженкс взлетел над цветами, весь в пыльце — на этот раз цветочной.
— Так мы же все тут его друзья!
Пикси повис в воздухе, отряхнулся, оставив облако пыльцы. Доктор Мейп уставилась на него.
— Почему вы не в гибернации? — спросила она, потрясенная.
Я кашлянула сухим горлом.
— Он, вообще-то, живет у меня в столе, — объяснила я и тут же закрыла рот, потому что доктор Мейп ткнула в него термометром.
— Интересная у вас жизнь, — сказала она про себя, ожидая, пока термометр сработает. Я передвинула его на другую сторону рта.
— На самом деле это его детишки меня с ума сводят, — сказала я неразборчиво, а термометр пискнул.
И снова доктор Мейп что-то отметила в карте, потом наклонилась и заглянула под кровать.
— Почки у вас вроде бы в норме, — сказала она. — Капельницу я пока оставлю, а катетер выну прямо сейчас.
Гленн подобрался.
— Гм, Рэйчел… — начал он с неловкостью. — Мы же еще увидимся? Только дай мне день прийти в себя, пока начнем гонки по коридорам.
Айви подошла к нему сзади, придержала его халат, когда Гленн оперся на штатив, чтобы поднять себя с кресла.
— Дженкс? — сказала она, начиная двигаться к выходу вместе с Гленном. — Брысь в коридор!
Он улыбнулся криво, потом зажужжал, описывая круги возле Айви и Гленна. Дверь медленно закрылась, и его гудение стихло.
Я начала сползать вниз, чтобы облегчить эту манипуляцию, но остановилась, когда доктор Мейп подтащила стул Гленна и села, молча на меня глядя. У меня вдруг возникло ощущение жука на булавке. Женщина ничего не говорила, и я наконец не выдержала, нерешительно нарушив молчание:
— Вы хотели вытащить катетер?
Она вздохнула и села чуть поудобнее:
— Я хотела с вами поговорить, а это был самый простой способ заставить их выйти.
Мне не понравилась эта фраза, и страх ленточкой скользнул в душе, оставив иголочки неловкости.
— Я до пятнадцати лет моталась по больницам, доктор Мейп, — заявила я без почтения, садясь прямее. — И про то, что я умру, я чаше слышала, чем ботинки себе покупала — а ботинок у меня много. Ничего вы мне такого не скажете, что меня потрясло бы.
Вранье, конечно, но звучит хорошо.
— Вы болели синдромом Роузвуда и остались живы, — сказала она, листая мою историю. Потом протянула руку, взяла меня за запястье и повернула мне руку ладонью вверх. Посмотрела на метку демона. — Может быть, поэтому ребенок баньши вас не убил.
Поэтому — это почему? Из-за болезни крови или метки демона? Но так или этак, имеется в виду, что я отличаюсь от нормы. И не в лучшую сторону.
— Вы думаете, у моей ауры неприятный вкус?
Доктор Мейп рассматривала мои руки, и мне хотелось их спрятать.
— Не знаю, — сказала она. — Меня когда-то учили, что аура не имеет вкуса. Я только знаю, что ребенку баньши очень много нужно, чтобы насытиться, куда больше, чем нужно, чтобы жертва погибла. Вам и мистеру Гленну очень повезло, что вы остались в живых. Миз Харбор следит, чтобы ребенок был хорошо накормлен.
Хорошо накормлен, блин. Она меня чуть не прикончила. Отклонившись назад, доктор Мейп выглянула из моего окна в сторону другого крыла.
— Она заслуживает похвалы за самоотверженное воспитание ребенка, а не чтобы на нее охотились как на дикого зверя, если происходит несчастный случай. Вы знаете, что пока баньши не дорастет до пяти лет, всякий, кто к нему прикасается — кроме матери, — рассматривается как пища? Даже отец, который из людей.
— Так ли? — Я вспомнила, как Римус держал девочку, и даже клочка от его ауры она не взяла, хотя всех остальных вокруг медленно высасывала. — Ну, простите, что я не рассыпаюсь цветами и сердечками по поводу ее самоотверженности. Эта женщина дала мне в руки Холли, зная, что ребенок меня убьет. Девочка чуть не убила Гленна. Сама Миа тоже убивает, только еще ни один труп не связали с ней. Я двумя руками за выживание, но я никого не убиваю, чтобы выжить.
Доктор Мейп ответила мне бесстрастным взглядом:
— Разумеется, я сочувствую вам и мистеру Гленну, но баньши как правило убирают лишь отбросы общества. Я видала куда более хищническую охоту человека на человека, а Миа делает лишь необходимое для собственного выживания.
— А кто определяет пределы необходимого? — начала я задиристо, потом заставила себя остыть. Именно от этой женщины мне нужно получить больничный лист. Но доктор Мейп все так же бесстрастно оперлась локтем на колено, рассматривая меня.
— Вопрос, который меня интересует — это почему вы существенно меньше пострадали, нежели мистер Гленн. У людей и колдунов прочность ауры одна и та же.
— А вы про нас все знаете, да? — огрызнулась я и прикусила язык. Она мне не враг. Она мне не враг.
