Я посмотрела на Биса, подумала, сколько еще он сможет своим шипением и шатанием взад-вперед сдерживать Вивьен.
— Чего для тебя стоит обязательство без метки? — спросила я. — Основанное на доверии?
При последнем слове Ал вздохнул. Козьи глаза прищурились, и он посмотрел на Брук, порыкивая.
— Эта вот — моя. Мне нужно зарабатывать на жизнь, а не то тебе придется замешивать свои заклинания на поверхности, под навесом от солнца.
Я встала рядом с Брук, чтобы он видел нас обеих.
— Мне нужно найти Ника. Вот прямо сейчас. Да или нет?
Я чуяла запах пота от Брук, почти ощущала вкусом в воздухе ее страх, ее гнев, что я так уверена в своем положении, что могу спорить с демоном, который ей грозит распадом, длящимся всю жизнь. И это тоже я хотела бы, чтобы ковен видел.
— Тебе, значит, нужно найти Никки? — спросил он, и я кивнула. — Проголодалась, ведьмочка? — вдруг спросил он с оттенком любопытства в голосе. — Я бы тоже не отказался поклевать.
Как следует приложив Брук головой об стену, он взял ее под мышку и свободную руку положил мне на плечо.
Я уставилась на Ала, чувствуя, как невесть откуда наплывает на меня непонятный страх.
«Только не по линиям!» — подумала я, испугавшись, что опять будет больно, но меня окутало, пропитывая, тепло линии — и замок Лавленд исчез.
Глава двадцать седьмая
Я сдерживала дыхание, боясь, что снова будет больно, и казалось, что ощущение — будто водят вдоль мозга наждачкой, хотя я окружила мысли толстым пузырем. Снова возникли легкие, я задышала, ощущая, как они расширяются, наполняясь первый раз. Горло перехватило, глаза я крепко зажмурила, стояла, собравшись, будто напряглась перед ударом, туго сжав руки в кулаки. На плече лежала тяжесть: рука Ала. Пахло жженым янтарем, звуки глохли, не оставляя эха. И тепло было.
— Адский потрох, где это мы? — шепотом спросил Бис, и я поняла, что это он у меня на плече, а не рука Ала. Бис обернул мне шею хвостом, и от него шел едва заметный запах железа.
Я приоткрыла один глаз, увидела низкий потолок, комнату в темно-коричневых, золотых и красных тонах, а Ала не было. Я стояла на круглом возвышении, кроссовки утопали в толстом ковре. Освещение было тусклое, небольшое озерцо света падало только на два кресла и диванчик, окружающие журнальный столик перед камином в закругленной стене. От толстого слоя углей исходило тепло. Обстановка характеризовалась словом «богатая». Нигде не было видно круга, из чего я заключила, что это уголок не для работы, а для отдыха.
— Никогда здесь не была, — ответила я Бису, оглядывая круглую комнату, полную книг, невероятного количества книг. Напряжение отпустило плечи, я подняла руку к когтистым лапам Биса — зря он так крепко держится. — Как ты?
Сзади меня кто-то задышал, и я обернулась. Мотнулись, задев мне уши, крылья Биса — он восстановил равновесие.
Это был Ал. Не обращая на меня внимания, он стоял перед камином и снимал зеленый бархатный фрак. Снял и небрежно бросил его на спинку ближайшего кресла. С колотящимся сердцем я убрала руку от Биса, глядя, как ходят у Ала под рубашкой приличные мускулы.
— Моя библиотека, — сказал он, шевельнув обретшими свободу плечами. — Вернул ее себе. — Он повернулся ко мне с улыбкой. — Правда, приятно здесь?
Мне не понравилось его настроение — довольное и злобное одновременно.
— Где Брук? — спросила я, просовывая палец между своей шеей и хвостом Биса.
Ал снял очки, положил их на длинный стол. Рядом с ними легли перчатки.
— Я же тебе сказал, — ответил он, массируя переносицу большим и указательным пальцами. — Вернул себе библиотеку. Ведьмочка, ничего не бывает бесплатным, в безвременье — тем более.
Черт побери, он продал Брук. Зато время, что мне понадобилось перевести дух и оглянуться, он успел ее продать. А обвинят меня.
— Я думала, тебе, чтобы продать кого-нибудь, надо ждать рассвета, — сказала я, и он на меня посмотрел внимательно.
— Частная сделка. Продажа по предварительной договоренности.
Увидев, как я взволновалась, он улыбнулся, еще больше меня встревожив.
— Похищение Брук мое положение не облегчит, — сказала я.
Он подошел к камину и присел перед огнем.
— Облегчило мое. — Ал подбросил полено в пламя, полетели искры. Вылез язык пламени, полено занялось. — Это моя работа, Рэйчел. Тебе стоит о себе побеспокоиться, лапонька. Я теперь хочу вернуть оранжерею, а живой товар всегда дороже.
Он встал и обернулся, я побледнела. Он называет меня «лапонька», а значит, неприятности не кончились. С Брук подождем.
— Я не давала Пирсу пистолет, — сказала я, перемещаясь так, чтобы между нами оказалось кресло с высокой спинкой. — Не моя вина, что ты его не обыскал. Я забыла, что пистолет у него.
Ал без фрака, очков и перчаток, совсем на себя не похожий, стал копаться в корзине возле очага.
— Будьте как дома — ты и твоя горгулья. Поесть не хочешь? — Он посмотрел мне в глаза, и я подавила дрожь. — Я пирог сделаю.
Вот совсем я ему не верила. Эта демонстрация добродушия пугала куда больше, чем когда он на меня орал. Но если я сяду, то, может быть, смогу снять с плеча Биса.
Не спуская глаз с демона, я пошла садиться. Мне не хотелось получать по морде за то, что села в его кресло, но они выглядели совершенно одинаково. Очаг был от меня справа, а полутемная библиотека расположилась внизу и слева.
— Все нормально, Бис? — спросила я в расчете, что он сдвинется, но перепуганный мальчишка только кивнул.
— Не хочешь пирога? — спросил Ал с деланной ленцой в голосе, и я чертовски перепугалась. Я пришла к нему за помощью, но теперь…
— Не могу передать, как мне приятно, что ты наконец привыкаешь к своей истинной сути, — сказал он, наполняя чайник из кувшина и ставя его на огонь. Подойдя ближе, он сел на диван рядом с креслом, глядя в камин, почти касаясь меня коленом, и нос мне щекотал запах жженого янтаря. — Сперва косметическое проклятие, чтобы скрыть укус, теперь просишь проклятие, для которого существуют чары земли. Браво.
Я приложила руку к шее, радуясь, что он моих волосатых ног не видит.
— Не прячь, — сказал он и убрал мою руку, не обращая внимания на шипение Биса. — У тебя красивая кожа, и больше нет этих вульгарных вампирских меток. Ты достойна большего, нежели вампирские зубы, ведьмочка.
Тревога свела судорогой живот. Я толкнула Биса рукой, намекая, что пусть либо сидит тихо, либо слезет с плеча.
— Я не могу активировать чары локатора, созданного магией земли, — сказала я, вспомнив, как зимой сделала целую партию, чтобы найти баньши, и выяснилось, что моя кровь его не активирует. Пришлось это сделать Маршалу. Похоже, чем сложнее магия, тем важнее тонкие отличия моей крови.
