— Давай я помогу, — предложил Николай хлопотавшей на кухне Кире.
— Помоги, — улыбнулась она, — разложи, пожалуйста, столик.
Возле дивана стоял невысокий стол?трансформер. Николай заглянул под него, изучил механизм и быстро справился с задачей, превратив стол из журнального в небольшой обеденный.
— Ты садись, отдыхай, — предложила Кира, — у меня все готово, только накрыть.
Он устроился на диване, вытянул ноги и только сейчас, на мягких и невероятно удобных подушках, понял, как сильно устал, что никоим образом не помешало ему наблюдать за девушкой. И ему очень нравилось это занятие.
Наверное, он даже где?то любовался Кирой. Она двигалась, как и ее замечательные руки, очень плавно, не суетясь, не делая резких обрывочных движений, неспешно, словно плыла в танце, и эта ее плавность завораживала, как и то, что делала Кира. Он отмечал любую деталь — вот девушка расстелила льняную скатерть, поверх нее две цветные салфетки, положила приборы, принесла симпатичные салатники с закусками, блюдо с выпечкой, зажгла красивую свечу… И все это время что?то весело рассказывала, как целый день только и думала, что приготовить, чем порадовать Ксению Петровну, как ужасно расстроилась, что гостья не приедет, как рада, что может угостить Колю. А когда уже все накрыла и поставила, остановилась, рассматривая придирчиво стол, и предупредила, словно извинилась:
— Правда, выпить у меня ничего нет, могу предложить только компот.
— Компот — это чудесно, — бодро согласился с предложением Николай, — тем более что я за рулем и пить все равно не стал бы.
И натюрморт дополнился последним штрихом — красивым пузатым графином с содержимым малинового цвета. Кира устроилась в небольшом кресле напротив Николая.
— Давай уже что?нибудь съедим! — призвала хозяйка.
— И скорее! — поддержал он, усмехнувшись. — А то я думал, умру от запахов этих вкусностей!
Они с аппетитом принялись за еду, говорили, пока утоляли первый голод о чем?то пустом: разумеется, о взбунтовавшейся погоде, о самолетах и прогнозах, о том, что стихия накрыла полстраны, пока кто?то не произнес первое «а помнишь?».
— А что помнишь ты? — спросила Кира.
— Я? — призадумался Николай, тут же погружаясь в прошлое, как в захватывающий фильм, и усмехнулся. — Я помню все. То лето относится к незабываемым воспоминаниям мальчика?подростка. Видишь ли, ты вызывала во мне такую бурю сексуальных и эротических чувств, которые мужчина помнит всю жизнь.
Вообще?то к шестнадцати годам Николая вряд ли можно было считать подростком, и уж тем более мальчиком. В профессиональном спорте рано взрослеешь, а формируешься еще раньше, особенно в силовых видах спорта, как, например, спортивная гимнастика, которой занимался он.
В то лето он потянул связки на правой кисти и тренер с врачом отстранили его от региональных соревнований и тренировок на три недели лечиться. Для него эти региональные, впрочем, ничего не определяли — Коля и так уже по предварительным зачетам был допущен на юношеский чемпионат страны.
Чтобы не болтался по Москве, когда вся остальная команда находится на сборах и соревнованиях, с согласия тренера его отправили на дачу в Подмосковье, к тетке.
Бабушки?дедушки у Николая отсутствовали, так уж сложилось. Мама, Вера Максимовна, была сиротой, а отцовская мама, Елизавета Андреевна, бабушка, которую Коля очень любил, умерла, когда ему исполнилось четырнадцать лет.
Собственно, тетя Галя, к которой он приехал, не приходилась им родственницей. Когда?то давно, еще до того, как родители познакомились, она была маминой соседкой по коммуналке и самой лучшей подругой. Коммуналку ту давно расселили, каждый получил отдельную квартиру, а подругами Вера и Галя остались на всю жизнь и были близки, как сестры.
Тете Гале после смерти мужа достался большой красивый дом с участком в дачном поселке, построенном еще во времена Сталина. Как вы понимаете, история этой дачи и самого поселка мало волновала Колю, главное, что здесь было офигенно здорово!
Огромные деревья, река и озеро рядом, старые сады?огороды, липовая аллея, обустроенные площадки для волейбола и футбола и даже полуразвалившийся, но работающий клуб, где по субботам устраивали танцы.
И простор!
Можно было гонять весь день на велосипеде через дикое поле к косогорам над речкой и к озеру, по редкому березовому леску, по поселку, плавать, загорать, заигрывать с девчонками, верховодить пацанами, ловить рыбу…
Вот это и называется каникулами!
Николай, вообще не знавший, что такое летний отдых, да и зимний тоже, блаженствовал! Он не представлял, что возможно такое беззаботное состояние души, не знал про простор, про возможность бездельничать и делать что хочешь и когда хочешь, без жестких режимов и расписаний!
Васька, сын тети Гали, ровесник Коли, ввел его в местное сообщество пацанов, где Николай сразу же стал лидером и непререкаемым авторитетом, в первую очередь благодаря накачанным мышцам уже сформировавшейся фигуры гимнаста и не в последнюю очередь своим волевым качествам. Ну вот с Васькой и еще пятерыми пацанами они и отдыхали тогда, пока…
Проснувшись утром, Коля спустился со второго этажа, вышел во двор и замер на крыльце, услышав доносящуюся откуда?то музыку. Живую музыку. Играли на пианино что?то очень красивое.
— Это кто играет? — спросил он у тети Гали, заметив ее в кустах смородины.
— Это дочка Белых, — объяснила она.
— В каком смысле белых?
— Фамилия у них такая, — рассмеялась тетя Галя. — Белые! — И спросила: — Правда, замечательно играет?
— Да, — кивнул Коля, прислушиваясь к льющимся звукам музыки. — Заслушаешься!
— Точно! — согласилась тетя Галя. — У нас народ радио, телики выключает, когда она играть начинает! Все ее слушают.
— А где они живут? — полюбопытствовал Николай, уже имея в голове смутный план.
— Так соседи наши, — махнула она указующе рукой вправо, — неделю уж как приехали.
— А почему я не слышал ее раньше? — удивился скорее самому себе Николай.
— Так вы ж с Васькой где? — рассмеялась тетя Галя. — Мотаете с мальчишками с утра до вечера по лесам и речкам, а у нас концерт по расписанию: с одиннадцати утра до двух дня. Это вы сегодня что?то разоспались, слышала, как вчера в два ночи вернулись, — и покачала головой для порядка, забыв сделать строгое лицо, — распустила я вас совсем!
Это точно! Тетя Галя их разбаловала вконец! Огород она не сажала, на даче у них принято было не пахать для зимних заготовок, а истинно отдыхать, утруждая себя лишь необходимыми бытовыми заботами. Мальчишек она не нагружала, так, по мелочам, все за Колю переживала, что парень детства не видел, да и руку ему беречь надо. Вот и пользовались они полной свободой.
— О! Кирюха приехала! — сказал Васька, выходя на крыльцо в одних трусах и жуя прихваченную по дороге булку.
